По Н.Ф. ЗОЛОТНИЦКОМУ

Роза в истории, мифах и легендах

Роза – царица цветов. Ее любили, ей поклонялись, ее воспевали с незапамятных времен. О ней сложено много легенд.

В Древней Индии роза пользовалась таким почетом, что по существовавшему тогда закону каждый принесший царю розу мог просить у него все, что пожелает. Брамины украшали розами храмы, а цари – свои покои, розами усыпали пути богов во время религиозных процессий, розами уплачивали дани и подати.

По индийским пуранам (мифам), красивейшая из женщин – Лакшми – родилась из распускавшегося бутона розы. Хранитель Вселенной Вишну, увидев красавицу, спящую в своей розовой колыбельке, разбудил ее поцелуем и взял в жены. Лакшми стала богиней красоты, а укрывавшая ее роза – символом божественной тайны и с тех пор считается у всех восточных народов священной.

В Древней Персии поэты не уставали воспевать ее. По персидским сказаниям, она была подарком самого Аллаха. Явились к нему однажды все цветы с просьбой назначить им нового повелителя вместо сонного лотоса – тот хотя и был красив, но часто забывал о своих обязанностях. Аллах внял их просьбе и назначил правительницей белую розу с охраняющими ее острыми шипами. Соловей, увидав новую царицу цветов, был очарован ее красотой и в восторге прижал розу к своей груди. Но острые шипы вонзились ему в сердце, и алая кровь, брызнув из груди несчастного, оросила нежные лепестки дивного цветка. До сих пор наружные лепестки многих роз сохраняют свой розовый оттенок.

Греки считали розу даром богов. По словам Анакреона, роза родилась из белоснежной пены, покрывавшей тело Афродиты, когда богиня любви вышла из моря. Увидев этот цветок, очарованные боги обрызгали его нектаром, который и придал ему чудный аромат.

Жрицы Афродиты украсили белыми розами алтарь храма и сад. Цветок оставался белым до тех пор, пока Афродита не узнала о том, что ее возлюбленного Адониса смертельно ранил вепрь. Богиня, устремившись в рощу Пифона, где находился ее любимый, бежала по розам, не обращая внимания на их шипы, которые ранили ей ноги до крови. Капли божественной крови падали на розы, превращая их из белых в ярко-красные.

Роза у греков – спутница радостных и печальных торжеств. Венками из роз, перевитых миртами, украшали невест. Розами убиралась дверь, ведущая в дом, а лепестками усыпалось брачное ложе. Розами греки усыпали путь возвращавшегося с войны победителя и его колесницу. Ими же убирали тело и гробницы умерших. Розы носили на голове и на груди в знак траура, как символ кратковременности нашей жизни, которая так же быстро увядает, как и этот душистый цветок. В религиозных обрядах греки венками из роз украшали лица богов, клали венки у их ног.

Из Греции роза была перенесена колонистами в Рим и прекрасно там прижилась. Если в Греции у богов она служила символом любви и красоты, а у людей – выражением веселья, радости и глубокой печали, то у римлян во времена республики этот цветок считался символом строгой нравственности и служил наградой за выдающиеся деяния.

У римлян был обычай во время дружеских пиршеств бросать в вино лепестки со своих розовых венков. Вино с лепестками роз выпивали в знак расположения к тому, с чьего венка они осыпались.

Знаменитая египетская царица Клеопатра, принимая у себя Марка Антония, велела покрыть весь пол зала толстым слоем розовых лепестков. Чтобы убедить Антония в искренности своих чувств, Клеопатра приказала опрыскать сильным ядом розы своего венка, а когда Антоний, клянясь ей в любви, осыпал лепестки роз с ее венка в свою чашу с вином и хотел ее выпить, она вырвала чашу у него из рук и, сказав: «Смотри, Антоний, как мне легко было от тебя избавиться, если бы только я могла без тебя жить!», повелела испить эту чашу осужденному на смерть невольнику.

Римские воины, отправляясь на войну, снимали шлемы и надевали венки из роз, чтобы вселить в себя мужество. Роза служила эмблемой храбрости.

У римлян первой республики роза считалась священной. Ежегодно в память умерших здесь совершались торжества, носившие названия розалий, или розалийских дней – «Dies rosationis». В эти дни могилы умерших и урны, где хранился их прах, убирались гирляндами и венками из роз. Розы использовали и в религиозных церемониях, и в быту. Ими украшали жилища и домашние алтари, усыпали путь во время торжественных процессий.

Рыцарь времен войны Алой и Белой Роз

В период падения Рима роза из царственного цветка становится цветком порока и предметом роскоши, на который тратились безумные деньги. Например, тщеславный проконсул Веррес передвигался по Риму не иначе как на носилках, матрац и подушки которых набивались свежими лепестками роз, да и сам проконсул был обвит гирляндами из этих цветов. Еще больше роз требовалось императору Нерону. В его знаменитом обеденном зале, где потолок и стены вращались во время пиршеств, изображая попеременно четыре времени года, вместо града и дождя на гостей сыпались миллиарды свежих розовых лепестков.

На всех пиршествах римлян не только каждый гость должен был непременно быть в венке из роз, но розами украшались и прислуживавшие рабы, и все подававшиеся кушанья, и все сосуды и чаши с вином; розами был усыпан весь стол, а иногда даже и пол. Из роз готовили всевозможные напитки и яства – делали пудинги, желе, розовый сахар и многочисленные сладости, до сих пор употребляющиеся на Востоке. Подносившиеся гостям венки были не сплетены из роз, а сделаны из розовых лепестков, которые обвертывались вокруг обруча.

Некоторые патриции велели усыпать розовыми лепестками даже поверхность моря, когда отправлялись на галерах на прогулку.

У римлян того времени спрос на розы был так велик, что обширнейшие сады в окрестностях Рима были не в состоянии его удовлетворить и приходилось привозить розы целыми кораблями из Александрии и Карфагена. В сады были превращены самые плодородные земли в ущерб хлебным полям.

Со временем дивная красота и аромат снискали розе расположение и в других странах Западной Европы. Прошло несколько столетий, и святые отцы, забыв ее значение в дни упадка Рима, объявили розу райским цветком и даже посвятили ее Пресвятой Богородице. Германские живописцы изображали Богоматерь с младенцем, окруженную тремя венками из роз. Венок из белых роз означает ее радость, из красных – ее страдания, а из желтых – ее славу. Некоторые из этих картин сохранились и до сих пор.

В католических легендах роза выступает защитницей добрых дел. Одна из них повествует про святителя Николая. Студеной зимней порой он нес взятый в монастыре хлеб, чтобы накормить им бедных, и когда его остановил строгий настоятель монастыря, хлеб превратился в розы в знак того, что это доброе дело было приятно Господу.

Начиная со средних веков римские папы награждают выдающуюся добродетель золотой усыпанной драгоценными камнями розой. Большой цветок на длинном стебле составлен из отдельных лепестков, на которых выгравированы имя папы и добродетели того лица, которому роза предназначается. На листьях блестят бесчисленные крошечные бриллиантики, изображающие небесную росу. В прежние времена эту ветку розы укладывали в изящный футляр, обитый изнутри голубым атласом, а снаружи выложенный инкрустациями в виде серебряных роз. Теперь же розу обертывают в шелковый платок и укладывают на подстилке из ваты в простую коробку. В день именуемый «Dominica in rosa» (розанное воскресенье), папа благословляет такую розу в присутствии полного собрания кардиналов в церкви св. Петра, окуривает ее фимиамом, окропляет святой водой и посылает достойному царственному лицу.

Большой любовью пользовалась роза и во Франции. Здесь ее так высоко чтили, что даже разводить ее позволялось не всякому. И тот, кто получал эту привилегию, обязывался ежегодно доставлять городскому совету в день Благовещения три венка, а в день Вознесения – корзину с розами. Из них потом готовили драгоценную розовую воду, которая по обычаю того времени добавлялась почти во все праздничные кушанья.

Почти неизвестная в Англии до XIV в., роза появилась при дворе английских королей незадолго до начала кровавой распри между йоркским и ланкастерским домами. Роза так пленила своей красотой претендентов на престол, что и тот, и другой поместили ее в свой герб: первый избрал себе белую, а второй – алую. Поэтому ожесточенная междоусобная борьба Генриха VI Ланкастера с Эдуардом Йоркским за английский престол, длившаяся, как известно, более 30 лет, носит название Войны алой и белой розы. В память об этих распрях английские садоводы вывели особый сорт розы, получившей название ланкастер-йоркской: на одном и том же кусте эта роза давала и белые, и алые цветы.

Царица цветов скоро и в Англии стала всеобщей любимицей. Служа сначала лишь отличительным знаком актеров, она вскоре стала принадлежностью костюма всех щеголей в Англии. Щеголи носили ее за ухом, причем чем крупнее был цветок, тем считалось шикарнее. Носили ее не только летом, но и зимой, а так как в зимнее время в те времена живая роза была еще большой редкостью, то людям с ограниченными средствами приходилось заменять живую розу искусственной. Вскоре с живой розой за ухом стала появляться и сама королева Елизавета. Одно время такое изображение ее чеканили на серебряных монетах.

Интересную роль сыграла роза в жизни королевы Виктории. Рассказывают, что на придворном балу в честь принца Альберта Кобургского, приехавшего в Англию свататься к королеве Виктории, королева в знак своего к нему расположения отшпилила от корсажа розу и передала ему. Принц пришел в восторг, но не нашел на своем фраке петли, куда бы он мог прикрепить драгоценный подарок. Не задумываясь ни минуты, он перочинным ножом сделал на фраке, как раз против сердца, крестообразный надрез. Эта находчивость и цена, которую он придал ее небольшому знаку внимания, окончательно пленили Викторию, и она согласилась стать женой принца.

В Германию поклонение розе пришло вместе с христианством. Любопытно возникшее в то время сказание о происхождении загнутых шипов розы. Сатана, изгнанный Господом с неба, задумав вновь подняться туда, решил воспользоваться шиповником – его прямые стволы с шипами могли бы служить ему лестницей. Но Господь угадал мысли врага и согнул стволы шиповника. Тогда рассерженный сатана согнул и шипы. С тех пор шипы роз не прямые, а загнутые книзу и цепляются за всех, кто до них дотронется.

А вот предание о тысячелетнем и поныне существующем в Гильдесгейме розовом кусте. Он растет на кладбище св. Анны, близ собора, и разрастается, опираясь на внешнюю стену хоров небольшой готической капеллы.

Однажды сын Карла Великого Людовик Благочестивый, охотясь в Саксонии, потерял свой нательный крест, содержавший в себе частицу святых мощей. После долгих поисков слуга нашел этот крест среди снега на покрытом цветами розовом кусте. Но когда захотел снять его, то куст не пускал. Никакие усилия не помогли, и он должен был вернуться домой без креста. Слуга рассказал об этом чуде, и тогда за крестом отправился сам Людовик. Приехав на место, он увидел на снегу громадное пятно в виде плана собора, в верхней части которого находился розовый куст.

Сняв крест, он приказал построить на этом месте собор и сохранить при нем чудесный куст. Место получило название Hilde Schnee, т.е. глубокий (большой) снег; отсюда впоследствии образовалось и слово Гильдесгейм. Туда было переведено и епископство.

Мало-помалу куст этот превратился в громадное, имеющее несколько метров в высоту, дерево, которое существует и поныне и покрывается ежегодно тысячами великолепных роз.

Со средних веков роза начинает играть и роль таинственного знака разных тайных обществ. Изображение ее встречалось в гербах знатнейших рыцарских родов, дворянских фамилий и в гербах городов. Между прочим, розу имел в своей печати и Мартин Лютер.

Король Фридрих Вильгельм III, страстно любивший розы, устроил у себя в Потсдаме среди чудного парка, небольшой островок роз, известный под названием «Павлиний остров», где проводил свои лучшие часы досуга. Здесь были собраны все имевшиеся тогда сорта роз, так что местечко это представляло собой нечто вроде римского Пестума. Фридрих Вильгельм любил этот уголок не менее, чем Гарун-аль-Рашид свой розовый сад, и не одно доброе дело совершилось здесь «sub rosa».

В 1829 г. в этом розовом парке принцесса Шарлотта Прусская была помолвлена с императором Николаем Павловичем. А в день ее отъезда был устроен праздник роз. Праздник был назначен на день ее рождения, 13 июля. Принцесса, как и ее отец, была большой любительницей роз. Особенно ей нравились белые розы, за что в кругу семьи ее даже прозвали «Blanchfleur» – белым цветочком.

Сама будущая российская императрица, сидя под золотым, украшенным драгоценными камнями балдахином, напоминала белую розу. На торжества отовсюду были свезены тысячи белых роз. Их гирляндами обвивали древки знамен, венками из них были убраны головы всех приглашенных дам и самой царицы, ими же были усыпаны все ступени и украшен трон царицы. В память об этом празднике каждая из присутствовавших дам получала от будущей императрицы серебряную розу, на листьях которой были вырезаны год и число.

В Россию роза впервые попала лишь в XVI в., и в то время была, конечно, достоянием лишь царского двора и некоторых сановников. В наших садах она появилась лишь при Петре I, а популярна стала при императрице Екатерине II.

Известный петровский вельможа, первый русский канцлер граф Г.И. Головкин был страстным любителем роз. В своем подмосковном имении, селе Клевине Серпуховского уезда, он развел великолепный розовый сад и для ухода за ним даже выписал из Англии садовника. В помощь ему были даны несколько крепостных. Один из них вскоре так преуспел в уходе за розами, что превзошел самого англичанина. Граф был в восторге и отпустил его со всей семьей на волю, приказав ему именоваться Розановым. От этого-то садовника будто бы и пошла эта распространенная теперь фамилия.

Красу наших старинных помещичьих садов и парков составляли в основном махровые розы, центифольная и моховая. Современные розы – чайная, бурбонская, ремонтантная, со всеми их бесчисленными гибридами, появились гораздо позднее.

Чайная роза, называемая так за свой дивный чайный запах, была привезена в Европу лишь в начале XIX в.: розовая – в 1860 г. из Ост-Индии, а желтая – в 1824 г. из Китая. От этих двух сортов и пошли гибриды чайных роз, красующиеся в современных цветниках. Бурбонская роза была привезена с острова Бурбон в 1819 г., где кустики ее были случайно найдены директором тамошнего Ботанического сада. А ремонтантная была получена от чайной и бенгальской розы, привезенной в Европу в 1789 г. из Кантона.

Среди этих гибридов такие красавицы, как Ульрих Бруннер, Поль Нейрон, Виктор Вердье, американская красотка, фрау Друшки и др. Все эти розы получали свои названия от городов, местностей или лиц, которым были посвящены. Многие из них имеют также свою интересную историю.

Возьмите, например, прелестную розовато-белую розу «Сувенир де ля Мальмезон». Это память о когда-то чудном саде экзотических растений замка Мальмезон, принадлежавшем страстной любительнице роз императрице Жозефине, первой жене Наполеона. Покинутая и забытая Наполеоном, она, чтобы хоть как-то утешиться в своем горе, занялась садоводством. Собирая со всех концов мира интересные растения, она составила в парке коллекцию цветов, не известных до того времени Европе. Среди них была и присланная ей с острова Бурбона роза, получившая название «Сувенир де ля Мальмезон». Жозефина часто носила эту розу в волосах.

Ремонтантная роза Поль Нейрон сочного розового цвета, переходящего в малиновый, – память о молодом, подававшем блестящие надежды лионском студенте-медике, страстном любителе роз. Его сосед, садовод Левэ, посвятил ему эту чудную розу, узнав, что студент отправился на защиту отечества в войне с Германией. А после его геройской гибели Левэ посвятил ему еще одну, не менее прелестную бланжевую розу, названную Souvenir de Paul Neyron – память о Поле Нейроне.

Чайная роза Маршал Ниель, непревзойденная по красоте и обилию цветов, посвящена герою Крымской кампании, в память о торжественном открытии им Ботанического сада в Монтобане.

Интересна судьба одного из сортов ремонтантных роз под названием Rose Chevette (роза Шеве). Шеве, садовод в Баньоле, в окрестностях Парижа, живший в царствование Людовика XVI, был преданнейшим роялистом. Он славился своим искусством разведения роз, одну из которых назвал своим именем – Rose Chevette. Его обширные сады, изобиловавшие самыми красивыми розами того времени, постоянно привлекали к себе внимание высокопоставленной публики. Здесь бывало высшее французское общество, даже сам король с королевой Марией Антуанеттой.

Вдруг разразилась революция. Король погиб на эшафоте, а Марию Антуанетту заключили в темницу в Тампле. Мысль о том, что обожаемая им королева томится в темнице, что ей грозит, быть может, смертная казнь, не покидает Шеве ни на минуту. Ему сообщают о тайном заговоре с целью освобождения королевы. Но он должен найти возможность известить ее об этом.

Что же делает Шеве? Он нарезает великолепный букет своих дивных роз, кладет в него записку, извещавшую о часе и способе побега, и, отправившись в темницу, бросает его королеве через ограду в каземат. Но стража не дремлет. Брошенный букет замечен. Записка захвачена. Шеве арестовывают, предают суду и приговаривают к смертной казни. Уже возведенный на эшафот, Шеве в последнем слове обращается к судьям с просьбой, чтобы кто-нибудь из них после его смерти взял на свое попечение его 17 детей. Судьи решают подарить жизнь отцу такого многочисленного семейства, но при условии (а условие это вытекало из царившей в то время страшной дороговизны продуктов), чтобы он уничтожил в своем саду все розы и засадил его картофелем. Пришлось, конечно, согласиться. Так погибла та самая красивая роза, которая составляла его славу.

Одной из красивейших считается чайная роза, носящая название «Франция» – La France. Она явилась выражением симпатий Франции к России при кончине императора Александра III – на его гроб был возложен присланный из Франции чудный венок из этих роз вперемешку с фиалками Le Tzar. Два года спустя вдовствующая императрица Мария Федоровна возвращалась из Ниццы. В Фруаре ее встречал французский президент Фор. Как утверждает Dictionnaire de la Rose, в благодарность за внимание, оказанное в Ницце больному цесаревичу Георгию Александровичу, императрица вручила ему розу La France.