Рынок и животный мир России

С развитием рыночных отношений коммерческое использование биологических ресурсов в нашей стране принимает все более стихийный характер и выходит из-под государственного контроля. Над животным миром России нависла угроза прямого уничтожения. Ажиотажный спрос на пушнину, панты, медвежью желчь, мускус кабарги и другие виды охотничьей продукции вызвал не виданный ранее всплеск браконьерства. С каждым годом сокращается численность морских котиков, каланов, тюленей, выдры, харзы, рыси, гималайского медведя, амурского тигра. На грани исчезновения европейская популяция сайгака, некоторые подвиды снежного барана.

В Юго-Восточной Азии очень высоко ценятся шкура, когти, усы и кости тигра. За первое полугодие 1999 г. в страны этого региона было вывезено из России свыше 30 шкур. Шкура тигра в Приморье стоит от 1,5 до 10 тыс. долларов. В январе 1999 г. шкура тигра предлагалась в Тернейском районе за 2 тыс. долларов, туша другого тигра была продана за 150 тыс. рублей, а за шкуру белого тигра, замеченного возле Хабаровска, предлагают 100 тыс. долларов. Из 30 тигров, живших в Лазовском районе, в 1999 г. было убито 20, в Уссурийском районе – 4 из 10... По учетам биологов, численность популяции амурского тигра сегодня не превышает 400 голов. А объявления о продаже шкур, клыков, когтей, усов тигров не только развешиваются на улицах дальневосточных городов, но даже публикуются в местных газетах, передают по радио. Действия браконьеров начинают принимать откровенно циничный характер. Так, в Сихотэ-Алиньском заповеднике в начале декабря 1992 г. была застрелена и увезена тигрица по кличке Лена, меченная радиоошейником, который был сорван и брошен прямо на месте. Четверо двухмесячных тигрят оказались на грани гибели.

Не лучше положение с восточносибирским леопардом. Ареал его приходится на наиболее обжитые и густонаселенные районы Приморья. Леопардов здесь осталось не более 20–30 особей. В заповеднике «Кедровая падь» сохранилось всего два зверя.

Резко возрос охотничий промысел медведя, особенно с использованием снегоходов. Только одна бригада оленеводов из 7 человек добыла в 1991 г. в заказнике Лебединый Магаданской области 36 бурых медведей. По данным Института биологических проблем Севера РАН, только через Магадан за сезон 1991–1992 гг. прошло до 10 кг медвежьей желчи и не менее 80 шкур незаконно добытых бурых и около 30 шкур белых медведей. На Анадырском плато (Чукотка) численность бурого медведя сократилась с 57–60 особей на 300 км учетной полосы в 1970 г. до 5–7 в 1999 г. Недавно на рынках Санкт-Петербурга продавались три шкуры белых медведей, но ни органы охотуправления, ни Комитет по охране природы так и не приняли никаких мер к поимке продавцов.

Увеличилась добыча и снежного барса, изюбра, марала, кабарги. В 70-е гг. в России обитало 100–120 тыс. голов кабарги, сегодня ее стало вдвое меньше. Основная цель варварской добычи этого животного – мускусная железа самцов, «кабарожья струя». Мускус применяется в парфюмерии и в восточной медицине и пользуется большим спросом в Китае, Японии, Корее. В Горном Алтае с 1990 г. добыча кабарги запрещена, но, по некоторым данным, у оптовых скупщиков имелось более 100 кг «струи» при весе одной железы 30–40 г. Численность занесенного в Красную книгу России сахалинского подвида кабарги теперь не превышает 300 особей.

Бесконтрольной стала и добыча сайгака, рога которого используются в тибетской медицине. Только в Калмыкии поголовье сайгака сократилось за последние 5 лет с 1 млн голов до 150 тыс. в 1999 г., причем самцы в стаде составляли лишь 5%. Резко сокращается и численность снежного барана – на Анадырском плато он истреблен почти полностью.

Тревожное положение складывается с вывозом некоторых видов хищных птиц. На Камчатке их отлов принял беспрецедентный размах. Камчатские кречеты и белоплечие орланы особенно популярны на рынках Германии и Чехословакии. Преступным сбором яиц и птенцов практически подорвана популяция кречета на месте предполагаемого Корякского заповедника на севере Камчатки.

Сокращается и численность занесенных в Красную книгу РФ водоплавающих птиц: краснозобой казарки, малого лебедя (его осталось менее 15 тыс. особей), гуся-сухоноса (осталось менее 1 тыс.), мраморного чирка (осталось менее 500 птиц этого вида).

Бесконтрольной стала промышленная добыча водных беспозвоночных, заготовка змеиного яда, сбор коллекций редких и исчезающих видов насекомых. Не поддаются оценке все возрастающие объемы торговли рептилиями и амфибиями для любительского содержания в неволе. Стабильно растущие цены на представителей этих групп животных вызывают серьезные опасения за состояние их популяций.

Во многом плохое состояние дел с охраной животного мира – следствие ведомственной разобщенности органов охото- и рыбнадзора, которые, видимо, не ведут учета численности и добычи даже наиболее распространенных видов животных. Так, численность бурого медведя в 1990 г. составляла по всей России 89 тыс. особей (согласно статистическому сборнику «Лесное хозяйство в РСФСР» Госкомстата РСФСР, М., 1991). А по докладу Минприроды РФ «О состоянии окружающей природной среды РФ» в 1992 г. («Зеленый мир», № 22/1993), численность этого вида «возросла» в полтора раза, составив 130 тыс. особей! Кто же прав – Госкомстат или Минприроды РФ, убаюкивающее нас своими сводками?!

Невиданный размах приняли масштабы охотничьих туров, организуемых для иностранных бизнесменов различными СП и МП. Зачастую такие охоты организуются и бывшими работниками органов Госохотнадзора России и нынешними государственными органами охотничьего хозяйства, как правило, на демпинговых условиях – система взимания платы за пользование ресурсами животного мира до сих пор не отработана. Стоимость, к примеру, охоты на камчатского бурого медведя составляет всего 10 тыс. долларов, а в Германии такая охота стоит 200 тыс. долларов.

Практически прекращен контроль за соблюдением правил охоты, особенно это касается краснокнижных животных. Штрафы за браконьерскую охоту остаются смехотворно низкими. Спасти животный мир России может лишь новая нормативно-правовая база и структура государственного управления природоохранными органами.