Е.Н. ПАНОВ

Продолжение. См. No 46/1999; 6, 14, 24/2000; 7, 8, 9, 10, 12, 14, 20, 28, 29, 40, 41, 42/2001

Бегство от одиночества

Аммофила без видимого труда находит замурованное отверстие норки, распечатывает вход в нее, затаскивает туда обездвиженную, но остающуюся живой добычу и в темноте подземелья откладывает на нее крошечное белое яичко. Вновь закупорив норку, так, что вход в нее не сможет найти никто, кроме самой хозяйки, оса снова улетает – теперь уже надолго. Когда из яичка вылупится личинка осы, она тут же приступит к трапезе и очень быстро уничтожит заготовленный для нее запас провианта.

Но прежде чем личинка покончит с этим запасом провизии, вход в норку ненадолго раскроется, пропустив в подземелье луч солнечного света. Заглянув в камеру и обнаружив, что запас пищи на исходе, мамаша-аммофила отлучится ненадолго, не забыв при этом, как обычно, плотно «затворить за собой дверь». Вскоре оса возвратится сюда с новой гусеницей, а если личинка уже сильно подросла, то принесет двух-трех гусениц подряд. В итоге мамаша посещает норку до десяти раз, иногда просто проверяя состояние дел, а иногда прилетая сюда с очередным гостинцем для своего прожорливого отпрыска. Но вот наступает момент, когда заботливая мать приносит последнюю гусеницу и улетает навсегда, отдавая дальнейшую судьбу личинки в ее собственные «руки».

Уже то немногое, что я успел рассказать о повадках аммофилы, вполне достойно того, чтобы призадуматься о премудростях ее поведения. Это существо с мозгом, не крупнее булавочной головки, ведет себя наподобие столь высокоразвитых созданий, как птицы. А может быть, и еще «разумнее», поскольку птица, раз за разом посещая свое гнездо с птенцами, неизменно приносит с собой добычу – независимо от того, голодны ее отпрыски или сыты. В последнем случае труд охотника оказывается напрасным. Так, при изобилии кормовых ресурсов около гнезда чаек нередко можно увидеть невостребованные птенцами гниющие или сохнущие на солнце трупы рыб, принесенных сюда родителями. У аммофилы же ничего не пропадает зря, поскольку она всегда прекрасно осведомлена о том, следует ли доставить в гнездо новую порцию корма или с этим делом можно повременить.

Продолжая параллель между аммофилой и птицами, следовало бы отдать преимущество осе и еще кое в чем. Например, птенцы в птичьем гнезде в отсутствие родителей зачастую оказываются легкой добычей для любого расторопного хищника. Даже те гнезда, которые спрятаны в глубоких норах, наподобие жилища аммофилы (как это бывает у некоторых видов пустынных птиц, таких как каменки или удоды), не застрахованы от нападения змей. Ведь ни одной птице не придет в голову накрепко замуровывать вход в гнездовую нору перед тем, как отправиться в очередной охотничий рейд. А личинка аммофилы всегда заперта в своем убежище столь надежно, что даже диву даешься, как самой хозяйке гнезда удается каждый раз без колебаний находить наглухо запечатанное отверстие норки.

Но самое удивительное даже не в этом. Когда голландские ученые супруги Берендсы около полувека тому назад впервые взялись вплотную за изучение повадок осы-аммофилы, они неожиданно для себя обнаружили, что у исследуемого ими вида каждая самка опекает описанным выше способом не одно, а несколько гнезд с личинками. Некоторые индивиды обслуживают одновременно до девяти личинок-отшельниц. Неудивительно поэтому, что зоологи были буквально поражены открытием Берендсов. И в самом деле, трудно поверить, что крохотное насекомое не только помнит расположение каждой норки на обширной пустоши, но и, судя по всему, достаточно ясно представляет себе, какие именно действия следует предпринять в каждый данный момент в отношении того или иного гнезда: следует ли его просто проинспектировать, снабдить очередной порцией корма либо в последний раз доставить сюда запас провианта, чтобы затем покинуть гнездо навсегда.

Кладка надежно спрятана, а там будь что будет...

Отложившая яички аммофила озабочена в основном тем, как прокормить всех своих ненасытных, быстро набирающих вес личинок. Эта проблема не стоит перед другими матерями-«заочницами», которые тоже укрывают снесенные ими яйца под землей, но сразу же вслед за тем покидают место яйцекладки, чтобы уже никогда сюда не возвращаться. Такую мамашу занимает лишь одно: как разместить яйца таким образом, чтобы развивающиеся в них зародыши получали достаточное количество тепла и не пострадали бы от резкого охлаждения или чрезмерного перегрева. С угрозой высыхания содержимого яиц, покрытых сравнительно тонкой эластичной оболочкой, сталкиваются, в частности, многие ящерицы из числа тех, что обитают в безводных пустынях. Такова, например, степная агама – весьма проворное плотного телосложения существо, одетое в шершавую, как наждак, шкуру песочно-серого цвета с темным узором на спине.

Порой кажется, что этой ящерице нипочем самый жестокий зной. Когда в безветренный июльский полдень все прочие обитатели пустыни попрятались кто-куда от беспощадных лучей палящего солнца, вы замечаете тут и там характерный силуэт степной агамы с ее тупой, словно бы «лягушачьей» мордой и длинным, свисающим вниз хвостом. Это самцы расположились на самом солнцепеке – кто на вершине песчаного холмика, кто на сухих соцветиях-зонтиках сохранившихся с прошлого года высокорослых травянистых растений-ферул. А в это время самки, ставшие толстыми и неуклюжими от переполняющих их зрелых яиц, разыскивают под сенью кустов и в промоинах оврагов укромный уголок, где песок был бы не столь горячим, как на открытых местах, а температура сохранялась бы относительно постоянной на протяжении суток и изо дня в день. Здесь самка принимается рыть ямку, энергично работая всеми четырьмя лапками и с силой отбрасывая песок назад, как это делает собака, выкапывающая из норы полевку. В такое нехитрое укрытие ящерица отложит с десяток продолговатых яичек, которые сразу же засыпет землей. Из них спустя два месяца, если не случится ничего непредвиденного, вылупятся в тиши подземелья крошечные, но уже вполне самостоятельные с момента своего рождения агамки, каждая из которых отныне может полагаться только на свою собственную смекалку и расторопность.

Закапывая яйца в почву, ящерицы, черепахи и многие другие рептилии получают шанс оставить потомство, если место для «гнезда» было выбрано правильно, а погода не преподнесла какого-либо неприятного сюрприза вроде засухи или затяжных дождей. Нетрудно видеть, что самкам рептилий ни в какой мере не гарантировано, что развитие оставленных ими на волю случая яиц завершится вполне благополучно. В отличие от пресмыкающихся, для которых возможность гибели зародышей от переохлаждения или перегрева составляет постоянную и вполне реальную угрозу, такая опасность сведена до минимума у птиц, произошедших от рептилий около 200 млн лет тому назад. Сидящая на своей кладке птица не дает яйцам охлаждаться ниже 35 °С, а в жаркую погоду препятствует попаданию в гнездо прямых солнечных лучей, не позволяя температуре превысить 39 °С. При таком режиме проходят свое развитие яйца почти всех пернатых. Большинство из них обогревают свои кладки сами, и лишь немногие – наподобие пресловутой кукушки – перекладывают эту обязанность на плечи родителей-отчимов. И хотя обогревание яиц теплом тела наседки зарекомендовало себя как весьма надежный способ выведения потомства, существуют весьма немногочисленные пернатые-оригиналы, отказавшиеся следовать столь общепринятому среди птиц обычаю.

Подземный инкубатор глазчатой курицы

Глазчатая курица

Речь идет о так называемых большеногах, известных также под названием сорных кур. Ученым известно двенадцать видов этих птиц, область распространения которых ограничивается Австралией, Новой Гвинеей и прилежащими к ним островами юго-западной части Тихого океана. Всех большеногов объединяет то, что они не насиживают свои кладки, напоминая в этом отношении своих отдаленных предков-рептилий. Вместо того чтобы обогревать отложенные яйца теплом своего тела, большеноги закапывают их в прогреваемую солнцем почву или в кучи прелых растительных остатков, где дополнительное тепло вырабатывается за счет процессов гниения – наподобие того, как это происходит в компостной яме у вас на огороде. Именно эти повадки послужили поводом назвать большеногов «сорными» курами.

У некоторых видов большеногов родительский инстинкт проявляют преимущественно самки. Когда подходит время созревания очередного яйца, мамаша отправляется на поиски подходящего, по ее разумению, места, где она и закапывает яйцо в прогретый грунт. Спустя несколько дней самка откладывает следующее яйцо – и так раз за разом на протяжении всех летних месяцев. У других видов руководящая роль переходит к самцу, который определенным образом готовит «колыбель» для будущих яиц, а затем постоянно дежурит здесь, поддерживая в подземном «гнезде» необходимую для развития зародышей температуру. Сегодня благодаря замечательным исследованиям австралийского орнитолога Х.Фрита наилучшим образом изучены повадки обитающей в австралийских пустынях глазчатой сорной курицы. О некоторых из удивительных открытий ученого я и собираюсь рассказать.

Самец глазчатой курицы (названной так из-за окраски ее оперения, сплошь испещренного на спинной стороне округлыми, заключенными в светлые ободки «глазчатыми» пятнами), трудится в поте лица круглый год, не имея в этом отношении равных среди всех прочих представителей животного мира. Еще осенью, почти за три месяца до того, как самка будет готова к яйцекладке, заботливый папаша приступает к сооружению своеобразного инкубатора. Он выкапывает в песке огромную по сравнению с его собственными размерами яму – до метра глубиной и до 5 м в диаметре, а затем целыми днями сгребает в нее своими сильными лапами сухие листья со всей округи. Когда яма оказывается заполненной растительной ветошью доверху, неутомимый труженик засыпает ее сверху слоем песка. Если самцу будет сопутствовать удача и опаленную зноем пустыню оросят обильные дожди, в сооруженной птицей силосной яме начнутся процессы брожения и температура спрессованной растительной массы достигнет со временем почти 50 °С. Чтобы сохранить тепло в инкубаторе на будущее, самец к началу весны насыпает поверх него песчаный холм высотой около метра, возле которого сам труженик величиной с курицу средних размеров кажется маленьким и жалким.

Гнездо глазчатой курицы

Но не будем судить о возможностях нашего труженика слишком поспешно. В дальнейшем самец будет многократно разбрасывать эту огромную кучу песка и вновь насыпать ее поверх силосной массы. Ему придется создавать доступ прохладного воздуха к гниющим листьям каждый раз, когда самка, появившись из расположенных неподалеку зарослей кустарника, выкажет свою готовность отложить очередное яйцо. Самцу предстоит на протяжении всего лета сносить свой холм перед восходом солнца, чтобы разбросать песок тонким слоем и охладить его на утреннем прохладном ветерке. Затем из остывшего песка птица вновь сооружает курган над закопанными в компост яйцами. За день конусовидная куча песка сверх меры прогревается источающим зной светилом, так что следующим утром все надо начинать сначала. К концу лета, когда солнечное тепло идет на убыль, самец, как и прежде, демонтирует свой курган, но уже не по утрам, а в дневные часы.

Продолжение следует