Е.Н. ПАНОВ

Продолжение. См. No 46/1999; 6, 14, 24/2000; 7, 8, 9, 10, 12, 14, 20, 28, 29, 40, 41, 42, 43/2001; 3, 6, 7/2002

Бегство от одиночества

Возвращаясь каждый год из дальних странствий к месту своего предыдущего гнездования, чайки и буревестники, как и другие перелетные птицы, каждый раз заключают брачный союз заново.

Можно, конечно, думать, что, возобновляя каждый год свой союз, перелетные птицы стремятся сохранить установившиеся между ними супружеские отношения.

Но гораздо более вероятным представляется предположение, что каждого из партнеров больше интересует возможность занять то место, где в прошлом году располагалось его гнездо, нежели перспектива свидания со своим прошлогодним супругом. И если тот или иной из членов прошлогодней пары по возвращении в район гнездования сменит по какой-либо причине конкретное место своего пребывания, ему, скорее всего, не суждено будет восстановить и свои прошлогодние супружеские связи.

Вот что удалось узнать австралийским орнитологам П.Рейли и П.Белмфорду относительно возобновления брачных пар у малого пингвина – вида, по внешнему облику и по образу жизни резко отличающегося от пингвина императорского. Малые пингвины – сравнительно небольшие (размером со средней величины утку) птицы, обитающие в зоне субтропиков, на островах у южных берегов Австралии и Новой Зеландии. Гнездятся они колониями в неглубоких норах, которые сами выкапывают в пологих песчаных склонах в нескольких километрах от воды. За 4 года наблюдений за жизнью малых пингвинов Рейли и Белмфорд окольцевали обоих супругов в 71 паре. В дальнейшем оказалось, что 5 пар гнездились в том же составе еще 3 года подряд, 6 пар – 2 года, а 21 пара – только 1 год после кольцевания. В общей сложности возобновление пар орнитологи наблюдали 46 раз, а в 54 случаях прошлогодние пары распадались.

Самое интересное состоит в том, что оба члена 23-х из таких распавшихся пар в момент наблюдений присутствовали в колонии, так что причиной их разъединения не могла быть гибель или исчезновение кого-либо из партнеров. Из этих 46 «разведенных» пингвинов только 6 самцов и 2 самки гнездились в своих прошлогодних норах, но уже с новыми партнерами. Остальные 38 птиц переместились в другие участки колонии. В то же время среди 46 сохранившихся пар – 20 отложили яйца в своих прошлогодних норах, а 26 заняли новые норы в радиусе не более 15 м от старых.

По мнению новозеландского натуралиста Л.Девиса, у пингвинов возобновление прошлогодних пар возможно лишь в том случае, если оба супруга прибывают к месту гнездования более или менее одновременно. Место опоздавшего легко может быть занято другим претендентом, и недостаточно пунктуальный индивид может либо попробовать вернуть принадлежавшее ему силой, либо посвататься к другим, еще не нашедшим своей половины, женихам или невестам.

У перелетных певчих птиц самцы появляются весной в местах гнездования заметно раньше самок. В предгорные полупустыни Средней Азии самцы каменок, щеголяющие контрастным черно-белым нарядом, возвращаются со своих зимовок в марте и сразу же занимают индивидуальные участки, где еще неделю-другую будут поджидать прибытия скромно окрашенных самочек. Инициатива помолвки принадлежит самке, которая имеет возможность осмотреть «земельные участки» нескольких самцов, прежде чем сделает окончательный выбор. Что касается самца, то он готов принять любую самку, так что его супругой станет та из них, которая первой изъявила желание остаться на данной территории.

И вот представьте себе, что спустя несколько дней объявляется еще одна самка, которая владела этим самым участком в прошлом году. Запоздавшая законная владелица негодует, обнаружив непрошенную гостью, которая, естественно, отвечает пришелице тем же. Дальнейшее зависит от настойчивости вновь прибывшей, от упорства нынешней супруги самца, и от той позиции, которую займет он сам.

Изучая жизнь каменок, я дважды становился свидетелем такого рода коллизий, причем развитие событий и исход конфликта в том и в другом случае оказались неодинаковыми. В одной такой ситуации самец с самого начала занял позицию нейтралитета. Самки гонялись друг за дружкой, время от времени вступая в жестокие драки, на протяжении нескольких часов. В конце концов обе они настолько обессилили, что едва могли летать. В итоге вновь прибывшая самка вынуждена была отказаться от своих притязаний и покинула место конфликта. В другом эпизоде самка, занявшая территорию первой, попыталась было дать отпор пришелице, но тут вмешался самец. Каждый раз, когда его нынешняя супруга пыталась заявить свои права на территорию, самец свирепо набрасывался на нее, так что она вынуждена была стремглав прятаться в ближайшую расселину скалы или под нависающий камень. Но к тому моменту она уже успела выстроить гнездо, так что вновь прибывшая самка не смогла вытеснить ее с участка, хотя и сама не пожелала покинуть его. В результате самец оказался мужем одновременно двух самок.

Впрочем, если у перелетных птиц разводы оказываются вынужденными из-за невозможности индивида вовремя воссоединиться со своим прошлогодним партнером, то у оседлых пернатых нередки случаи разъединения супругов по инициативе одного из них. Как удалось выяснить нидерландской исследовательнице Г.Бейенс, у нашей обыкновенной сороки, которая в умеренном климате Европы не покидает мест своего гнездования на зиму, такого рода разводы – явление более чем обычное.

Сороки живут моногамными парами, каждая из которых постоянно держится на однажды избранной территории площадью около 5 га. Поскольку эти птицы строят свои гнезда в густых кронах деревьев, при выборе участка пара отдает предпочтение местам с богатой древесной растительностью. Но при нехватке таких угодий часть пар оказывается вынужденной довольствоваться разреженными рощицами или даже одиночно стоящими деревьями.

И вот такие-то пары, оказавшиеся в силу обстоятельств обладателями неудобных территорий, как удалось выяснить Бейенс, находятся под постоянной угрозой развода. Как только кто-либо из обитателей первосортного лесистого участка по той или иной причине оказывается вдовой либо вдовцом, место его утраченного супруга сразу же занимает сорока с второсортной территории, без колебаний покидающая свое прежнее место жительства, а вместе с ним – и прежнего партнера. В изученном Байенс поселении сорок «на этой почве» ежегодно оказывались «разведенными» около одной трети всех супружеских пар. При этом «дезертиры», вступившие в новый брак с владельцами качественных территорий, в дальнейшем оставляли в среднем большее число потомков по сравнению с сороками, продолжавшими гнездиться на территориях второго сорта. Так что в данном случае меркантильные интересы явно преобладают над бескорыстной привязанностью супругов друг к другу.

Не лучше, как выясняется, обстоит дело и в тех случаях, когда внешние приличия соблюдены, так что супругам, по первому впечатлению, не приходится предъявлять друг другу претензий в нелояльности или неверности. Между тем, когда орнитологи, применяя новейшие методы генетической экспертизы из арсенала криминалистов, научились устанавливать отцовство птенцов в потомстве моногамных пар, неожиданно выяснилось, что сидящие в гнезде птенцы одного выводка подчас могут и не быть детьми самца, которому принадлежит данное гнездо. А это значит, что самка, оставаясь связанной обязательствами моногамного брака, не хочет или не может не уступить домогательствам случайных кавалеров, с которыми судьба сводит ее на перепутьях жизни.

Группа американских исследователей – зоологов и генетиков – задалась целью установить, как и при каких обстоятельствах изменяют своим мужьям самки пурпурной ласточки, у которой в некоторых гнездах большинство птенцов оказываются потомками внебрачных свиданий. Пурпурная ласточка в Северной Америке – столь же постоянный сосед человека, как ласточка-касатка в России. Гнездятся эти птицы в скворечниках, и если таких домиков вывешено много, несколько пар селятся по соседству друг с другом, образуя своего рода колонию. Весной здесь первыми появляются бывалые самцы, уже гнездившиеся в прошлые годы, а вслед за ними подоспевают и их ровесницы-самки. И лишь спустя месяц, когда в гнездах у первых поселенцев уже отложены яйца и самки приступают к их насиживанию, в колонию начинают прибывать неопытные самцы и самки прошлого года рождения.

Поскольку у пурпурных ласточек насиживают яйца только самки, самцы старших возрастов к моменту прилета молодежи оказываются совершенно праздными и пользуются этим обстоятельством, обращая свое внимание на молодых самочек, которые в это время только приступают к постройке гнезд. При этом они не мудрствуя лукаво, поджидают самок в местах, куда те летают собирать сухую траву для постройки гнезд. Завидев опустившуюся на землю самку, самец тихо подходит к ней сзади, а потом быстро взлетает ей на спину. Все происходит столь внезапно, что даже самец-супруг, если он сопровождает свою возлюбленную в ее походах за строительным материалом, не успевает, как правило, дать отпор насильнику. Бывает, что самке удается вырваться и спастись бегством, но чаще старые самцы преуспевают в своих противозаконных действиях. В результате почти три четверти от общего числа птенцов в гнездах годовалых, неопытных, самок оказываются потомками от внебрачных зачатий.

Сейчас орнитологам известно свыше 100 видов моногамных птиц, у которых самки в силу тех или иных причин зачастую оказываются неспособными сохранить верность своим супругам. Большинство из этого обширного перечня составляют виды, которым свойственно колониальное гнездование. И это понятно: чем ближе расположены друг к другу гнезда отдельных пар, тем выше вероятность всевозможных контактов между членами разных семей – в том числе и таких, которые угрожают сохранению супружеской верности.

Вот, например, что происходит в густонаселенных колониях египетской цапли – птицы величиной с небольшую куропатку, одетой в снежно-белую пелерину, которая изящно оттеняет рыжеватую грудку и голову и резко контрастирует с ярко-красным, желтеющим к концу клювом. Свои гнезда египетские цапли располагают на ветвях невысоких деревьев, на расстоянии 1,5–4 м одно от другого. Наблюдая в течение 10 дней за жизнью этих птиц в одном из участков крупной колонии, включавшей в себя около 2 тыс. гнезд, австралийский орнитолог Н.МакКиллиган насчитал 86 случаев интимной близости между членами супружеских пар и почти столько же – 78 – между птицами, принадлежавшими к разным парам. Как только самец-хозяин какого-либо гнезда решается отлучиться из колонии, оставив свою самку сидящей на яйцах, тут же самец с ближайшей территории оставляет свою подругу и пытается силой склонить к любви супругу соседа. Иногда насильника пытается опередить другой страждущий кавалер, привлекая тем самым внимание еще одного-двух самцов, которые устремляются сюда же. Самка подчас противостоит притязаниям пришельцев, и нередко ей в этом помогает возвратившийся в колонию супруг. Однако примерно в половине случаев самка остается пассивной или даже проявляет признаки благосклонности к постороннему ухажеру, так что их краткое свидание заканчивается оплодотворением. Содеяв желаемое, пришлый самец, не медля ни секунды, возвращается к своей самке. Та же, как правило, остается совершенно безучастной к измене своего партнера, обычно даже не давая себе труда повернуть голову, чтобы лицезреть происходящее.

Казалось бы, ничего похожего не должно быть у тех пернатых, у которых самец охраняет более или менее обширную территорию вокруг гнезда, немедленно пресекая все попытки чужаков проникнуть в его владения. Как, например, это происходит у разных видов гусей, отношения между брачными партнерами у которых принято рассматривать как эталон супружеской верности: пары этих птиц не распадаются по окончании гнездования, так что семья в полном составе, вместе с возмужавшими гусятами, отправляется в места зимовок – с тем чтобы опять же вместе вернуться весной на свою прошлогоднюю территорию. В результате постоянство пар у гусей намного выше, чем, скажем, у пингвинов или чаек. Например, у одного из самых крупных гусей – канадской казарки, на протяжении 7 лет сохранилось 68 пар из 73-х, члены которых были окольцованы первоначально. И, тем не менее, как оказалось недавно, даже семейная жизнь гусей не гарантирована от мимолетной неверности самок своим супругам. По наблюдениям американских орнитологов Д.Велша и Дж.Сединджера на Аляске, у черной казарки, у которой территории отдельных пар сгруппированы в своего рода разреженную колонию, внебрачные связи самок отнюдь не являются редкостью.

Продолжение следует