С. ЛЕМ

Существуете ли вы, мистер Джонс?*

Судья. Суд приступает к рассмотрению дела «Клондайк компани» против Гарри Джонса. Стороны явились?
Адвокат. Да, господин судья.
Судья. Вы выступаете от имени?..
Адвокат. Я юрисконсульт фирмы «Клондайк компани», господин судья.
Судья. А где ответчик?
Джонс. Я здесь, господин судья.
Судья. Не соблаговолите ли вы описать свою жизнь?
Джонс. Охотно, господин судья. Зовут меня Гарри Джонс, родился шестого апреля тысяча девятьсот семнадцатого года в Нью-Йорке.
Адвокат. В порядке ведения дела, господин судья. Ответчик говорит неправду: он вообще не родился.
Джонс. Позвольте, вот мое метрическое свидетельство. А в зале присутствует мой брат, который...
Адвокат. Это не ваше метрическое свидетельство, а названное вами лицо не является вашим братом.
Джонс. А чьим? Может быть, вашим?
Судья. Ведите себя спокойнее. Господин юрисконсульт, одну минутку. Итак, мистер Джонс?
Джонс. Мой отец, блаженной памяти Лексингтон Джонс, был владельцем авторемонтной мастерской, и я унаследовал от него страсть к автомобилизму. Когда мне исполнилось семнадцать лет, я впервые принял участие в автомобильных гонках. С тех пор я восемьдесят семь раз стартовал как профессионал, шестнадцать раз занимал первое место, двадцать один раз — второе...
Судья. Благодарю вас, но эти подробности не относятся к делу.
Джонс. Три золотых клубка, три золотых кубка...
Судья. Я уже сказал: благодарю.
Джонс. И серебряный венок.
Президент «Клондайк компани» Донован. Слышите, он уже запнулся!
Джонс. Не дождетесь вы этого.
Судья. Успокойтесь! Есть у вас адвокат?
Джонс. Нет, я буду защищать себя сам. Мое дело чистое как слеза.
Судья. Известны ли вам претензии, предъявляемые к вам «Клондайк компани»?
Джонс. Мне они известны. Я жертва бесчестных происков подлых акул...
Судья. Благодарю вас. Господин юрисконсульт Дженкинс, не соблаговолите ли вы изложить суду существо иска?
Адвокат. Пожалуйста, господин судья. Два года назад в автомобильной гонке под Чикаго с ответчиком произошел несчастный случай и он потерял ногу. Тогда он обратился в нашу фирму. Как известно, «Клондайк компани» производит биопротезы рук, ног, искусственные почки, сердца и другие замещающие устройства на основе клонирования клеток органов и тканей пациента. Ответчик приобрел в рассрочку биопротез левой ноги и выплатил за него первый взнос. Через четыре месяца он снова обратился к нам и на этот раз заказал протезы обеих рук, грудной клетки и шеи.
Джонс. Чепуха! Шею — весной, после гонок в горах.
Судья. Прошу вас не прерывать.
Адвокат. После этого второго по счету заказа долг ответчика фирме достиг двух тысяч девятисот шестидесяти семи долларов. Через пять месяцев к нам обратился от имени ответчика его брат. Ответчик тогда находился в госпитале Монте-Роза под Нью-Йорком. Выполняя новый заказ, фирма по внесении задатка поставила ряд протезов, подробная опись которых находится в деле. Я прошу обратить внимание, там значится электронный мозг марки «Гениак» стоимостью двадцать шесть тысяч пятьсот долларов, заменивший одно полушарие головного мозга ответчика. Обращаю внимание высокого суда на тот факт, что ответчик заказал у нас модель «Гениак»-люкс на биочипах, с аппаратурой для цветных сновидений, фильтром неприятностей и глушителем огорчений, хотя все это явно превышало его финансовые возможности.
Джонс. Вы, конечно, хотели бы, чтобы я сейчас ковылял с вашим дрянным серийным мозгом!
Судья. Спокойнее, господа, спокойнее!
Адвокат. О том, что ответчик сознательно действовал со злостным умыслом, намереваясь не платить фирме за приобретенные части, свидетельствует также тот факт, что он заказал у нас не обычный протез руки, а специальный, с вмонтированными в него швейцарскими на восемнадцати камнях часами марки «Шаффхаузен». Когда долг ответчика достиг двадцати девяти тысяч восьмисот шестидесяти трех долларов, мы выступили с требованием возврата всех приобретенных ответчиком протезов. Однако суд штата отказал нам в иске, мотивируя это тем, что изъятие у ответчика протезов означало бы прекращение его дальнейшего существования, так как к тому времени от прежнего мистера Джонса осталось только одно полушарие головного мозга.
Джонс. Как это от «прежнего Джонса»?! Тебе что, чернильная душа, фирма выплачивает премии за прозвища?
Судья. Успокойтесь. Мистер Джонс, если вы будете оскорблять истца, я вынужден буду оштрафовать вас.
Джонс. Это он меня оскорбляет!
Адвокат. Так вот, ответчик — весь в долгах и спротезирован с головы до ног «Клондайк компани», проявившей к нему столько чуткости и мгновенно выполнявшей все его заказы, — публично поносил наши изделия, их качество. Однако это не помешало ему через три месяца вновь обратиться к нам. Он жаловался на недомогания и расстройства, проистекавшие, как установили наши эксперты, оттого, что его собственное полушарие головного мозга плохо себя чувствовало в новом, как бы сказать, гиперпротезированном окружения.
Руководствуясь гуманными чувствами, фирма и на этот раз не отказала в просьбе и согласилась полностью гениакизировать ответчика, то есть заменить его собственную старую часть мозга вторым однотипным биопротезом марки «Гениак». В обеспечение этого нового заказа ответчик выдал компании векселя на сумму двадцать шесть тысяч девятьсот пятьдесят долларов, из которых на сегодняшний день он уплатил только двести тридцать два доллара и восемнадцать центов. Учитывая сложившиеся обстоятельства... Господин судья, ответчик умышленно мешает мне говорить, заглушая речь каким-то шипением, стрекотом и скрежетом. Прошу вас сделать ему предупреждение!
Судья. Мистер Джонс...
Джонс. Это не я. Это мой «Гениак». Он всегда так ведет себя, как только я начинаю интенсивно думать. По-вашему, я должен отвечать за «Клондайк компани»? Прошу вас, господин судья, сделать президенту компании Доновану предупреждение об ответственности за выпуск бракованных изделий.
Адвокат. Учитывая сложившиеся обстоятельства, компания обращается к суду с требованием о присуждении ей права собственности на произведенный ею и присутствующий здесь в зале суда самозваный комплекс протезов, который незаконно выдает себя за Гарри Джонса.

Джонс. Какая наглость! А где же, по-вашему, Джонс, если не здесь?!
Адвокат. Здесь, в зале, никакого Джонса нет. Бренные останки этого известного гонщика покоятся на различных автострадах Америки. Таким образом, судебный приговор, вынесенный в нашу пользу, не нанесет ущерба никакому физическому лицу, так как компания получит то, что ей законно принадлежит, — от нейлоновой оболочки до мельчайшей клеточки!
Джонс. Так я вам и дался! Они хотят разобрать меня на части, на протезы!
Президент компании Донован. Не ваше дело, как мы поступим со своей собственностью!
Судья. Господин президент, ведите себя, пожалуйста, спокойнее. Благодарю вас, господин юрисконсульт. Вы хотите что-нибудь сказать, мистер Джонс?
Адвокат. Господин судья, в порядке ведения дела я хочу еще заметить, что ответчик, собственно говоря, не является ответчиком, а всего-навсего материальным предметом, провозгласившим, что он принадлежит самому себе. На самом же деле, поскольку он не живое...
Джонс. Ну-ка подойди ко мне ближе, тогда ты убедишься, живой я или нет.
Судья. Да... гм, это действительно весьма, весьма странный случай. Гм... господин юрисконсульт, данный вопрос относительно существования или несуществования ответчика я временно откладываю до вынесения приговора. В противном случае это затруднило бы нам слушание дела. Предоставляю вам слово, мистер Джонс.
Джонс. Высокий суд и вы, граждане штатов, являющиеся свидетелями гнусных попыток мощного концерна, направленных на уничтожение свободной, мыслящей личности...
Судья. Обращайтесь только к суду. Вы не на митинге.
Джонс. Хорошо, господин судья. Дело обстоит следующим образом: я действительно приобрел у «Клондайк компани» несколько биопротезов...
Президент компании Донован. Несколько протезов! Ничего себе!
Джонс. Прошу, высокий суд, призвать к порядку этого господина. Так вот, я приобрел эти протезы. Не буду касаться вопроса об их качестве. Не стану говорить и о том, что, когда я хожу, сижу, ем или сплю, у меня в голове все время так жужжит, что я вынужден был перебраться в отдельную комнату, так как будил по ночам брата. Я уже не говорю о том, что по милости этих хваленых «Гениаков», являющихся не чем иным, как просто переделанными из утиля компьютерами, мне не дает покоя мания счета и я вынужден без конца считать заборы и кошек, столбы и людей на улице и бог знает что еще.
Я не стану распространяться по этому поводу. Могу только сказать, что я честно намеревался уплатить все, что с меня причиталось, но заработать деньги я могу, только если выиграю гонку. А мне как раз не везло, настроение было подавленное, я потерял голову и...
Адвокат. Ответчик сам признается, что потерял голову! Прошу суд обратить на это внимание.
Джонс. Не прерывайте меня! Я сказал в переносном смысле. Потерял голову, стал играть на бирже, проигрался и вынужден был залезть в долги. Кроме того, я прескверно себя чувствовал. В левой ноге что-то все время ужасно ломило, в глазах мелькали искры, меня преследовали какие-то идиотские сны о машинах: швейных, чулочных, трикотажных; я лечился у психоаналитиков, они обнаружили у меня Эдипов комплекс, потому что мать моя, когда я был ребенком, шила на швейной машине. И вот тогда меня, ослабевшего, едва державшегося на ногах, компания стала таскать по судам. Мое имя начали трепать в газетах, и, как следствие злостной клеветы, община методистов — я методист, господин судья, — закрыла передо мной врата храма Господня.
Адвокат. Вы на это жалуетесь? Может быть, вы верите в загробную жизнь?
Джонс. Верую. А вам какое дело?
Адвокат. А такое дело; ведь мистер Гарри Джонс живет сейчас загробной жизнью, а вы самый обыкновенный узурпатор!
Джонс. Выбирайте выражения!
Судья. Прошу стороны вести себя спокойнее.
Джонс. Высокий суд, когда я находился в таком тяжелом положении, компания предъявила мне иск, а когда ее бессовестные претензии были судом штата отклонены, ко мне обратился какой-то темный тип, некто Гоас, подосланный президентом Донованом. Я об этом ничего не знал. Этот Гоас представился как монтер-электрик и сказал мне, что против всех моих недугов — ломоты в ноге, искрения в глазах — есть только одно средство: дать себя полностью гениакизировать. В таком состоянии, в каком я тогда находился (я не мог даже думать об автомобильных гонках), что мне оставалось делать? Высокий суд, я согласился, и Гоас на следующий день проводил меня в биотехническую лабораторию «Клондайк»...
Судья. Значит, у вас вынули...
Джонс. Ну конечно.
Судья. И взамен установили...
Джонс. Ну конечно, только я тогда не понимал, почему они так охотно мне это сделали, на льготных условиях, с рассрочкой на длительный срок. Сейчас я все понял! Они хотели, высокий суд, лишить меня моего собственного полушария! Ведь до этого суд отклонил их претензии на том основании, что этот бедный кусочек моей старой головы не мог бы самостоятельно существовать, если бы у него отняли все остальное! Поэтому они решили воспользоваться моей наивностью и ослаблением воли, вызванными автомобильными катастрофами, и подослали ко мне этого Гоаса, с тем, чтобы я согласился удалить мой собственный кусок мозга, и я, таким образом, попался в ловко расставленные сети компании! К счастью, их планы оказались построенными на песке! Пусть высокий суд рассмотрит, чего стоят их доводы. Они говорят, что имеют право на мою личность. На каком основании? Предположим, что кто-то покупает в кредит у лавочника продукты питания, муку, сахар, мясо и так далее, а через некоторое время этот лавочник обращается в суд с требованием отдать ему в собственность самого должника, поскольку, как это утверждает медицина, в процессе обмена веществ органы человеческого тела постоянно замещаются питательными веществами, и через несколько месяцев весь этот должник с головы до ног состоит из жира, белков, яиц, углеводов, которые ему продал в кредит лавочник. Так вот, я вас спрашиваю: какой суд на свете удовлетворил бы требование этого лавочника? Неужели мы живем во времена средневековья, когда Шейлок требовал фунт мяса своего должника? В данном случае дело обстоит точно так же! Я автомобильный гонщик по имени Гарри Джонс, а не какой-то робот.
Президент компании Донован. Ложь! Вы — робот, биологический, конечно, но робот! Машина!
Джонс. Да-а? Так против кого же вы тогда выступаете? На чей адрес была послана повестка с вызовом в суд? Какой-то машины или на мой, мистера Джонса? Господин судья, может быть, вы внесете ясность в этот вопрос?
Судья. Гм... но... Повестка адресована мистеру Гарри Джонсу, Нью-Йорк, сорок четвертая улица.
Джонс. Вы слышите, мистер Донован? Господин судья, разрешите в порядке ведения дела задать вам еще один вопрос: предусматривают ли законы Соединенных Штатов возможность возбуждать в суде дело против машины? Например, можно ли ее вызывать в суд и предъявлять ей какие-то обвинения?...
Судья. Но... э... нет. Этого закон не предусматривает.

Джонс. Таким образом, дело совершенно ясное: либо я машина, и тогда ни о каком судебном процессе не должно быть и речи, так как машина не может выступать как сторона в судебном разбирательстве, либо я личность, а не машина, но тогда какие права на меня может иметь какая-то там фирма? Что, может быть, я должен превратиться в ее раба? Мистер Донован, видимо, хочет стать рабовладельцем?!
Донован. Какая прыть... А все-таки... эти наши «Гениаки»... ничего не скажешь!
Джонс. Не выйдет! Высокий суд, о методах, применяемых компанией, лучше всего говорит тот факт, что когда я, больной, кое-как свинченный, вышел из больницы и отправился на пляж, чтобы хоть немного подышать свежим воздухом, то заметил, что за мной идут толпы людей. Как оказалось, на спине у меня было выбито клеймо «Сделано «Клондайк компани», так что мне пришлось за свой счет вырезать его и наложить на это место заплату. А теперь меня еще преследуют! Конечно, бедный человек всегда обречен на произвол богачей, это мне не уставали повторять незабвенной памяти мои родители...
Президент компании Донован. Ваши отец и мать — «Клондайк компани».
Судья. Успокойтесь, господа! Вы кончили, мистер Джонс?
Джонс. Нет. Я настаиваю, во-первых, на том, чтобы компания выплачивала мне пенсию, так как я не располагаю средствами к существованию. Правление мотоклуба месяц назад аннулировало мой результат в панамериканских гонках, заявив, что моей машиной управляло «автоматическое безлюдное устройство»! Кто со мной так расправился? Они! «Клондайк компани»! Донован послал в мотоклуб анонимное клеветническое письмо! Они отобрали у меня последний кусок хлеба, так пусть теперь оплачивают мое содержание и снабжают запасными частями тела! Кто виноват, что у меня все время то в одном месте, то в другом что-нибудь отторгается?! Мало того — всякий служащий компании, не говоря уже об акционерах, при личной встрече со мной считает своим святым долгом меня оскорблять!
Президент Донован предлагал мне полюбовную сделку: он хотел, чтобы я согласился стать рекламным макетом и восемь часов в день торчал бы в витрине! Когда я заявил ему, что это недостойно автогонщика и чтобы он начинил самого себя своими идеями, Донован ответил, что он уже начинил меня и что это ему стоило пятьдесят шесть тысяч долларов. За все эти и подобные оскорбления я подам жалобу в суд! А теперь я прошу высокий суд выслушать в качестве свидетеля моего брата, так как он детально знаком со всеми обстоятельствами дела.
Адвокат. Господин судья, я протестую против вызова брата ответчика в качестве свидетеля.
Судья. Вы имеете в виду их родство?
Адвокат. И да, и нет... Дело в том, что брат ответчика на прошлой неделе попал в авиационную катастрофу.
Судья. Понимаю, он по состоянию здоровья не может явиться в суд.
Брат Джонса. Могу! Я здесь!
Адвокат. Конечно, он может, но дело в том, что катастрофа для него закончилась трагически, и по заказу его жены «Клондайк компани» произвела нового брата ответчика.
Судья. Кого нового?
Адвокат. Нового брата и одновременно мужа бывшей вдовы.
Судья. Вот оно что...
Джонс. Ну так что же? Почему брат не может выступить как свидетель? Ведь моя свояченица заплатила за него наличными.
Судья. Прошу спокойствия! Ввиду возникшей необходимости дополнительного изучения обстоятельств дела суд постановил отложить разбирательство...

* Газетный вариант