И.И. ДЗЕВЕРИН, П.В. ПУЧКОВ,
Н.М. АКУЛЕНКО, И. В.ДОВГАЛЬ,
Институт зоологии НАН Украины,
г. Киев.

«Научный креационизм»: насколько он научен?

В науке проблема противостояния креационизма и эволюционизма давно считалась решенной. На первый взгляд, странно, что в последние годы религиозные апологеты именно ее выдвинули на первый план, перейдя в массированное наступление на «фронтах печатном, интернетном, теле- и радиовещательном». Они пропагандируют учение о творении Богом из ничего мира в целом, небесных тел, Земли и форм жизни; настаивают, что после творения эти формы далее не развивались либо деградировали; утверждают, что эмпирические научные данные полностью подтверждают их учение, а не эволюционизм.

В «научном» креационизме особо активно направление, агрессивно настаивающее на абсолютной истинности буквального толкования Библии, якобы полностью подтверждаемого современной наукой. Его предложено называть для краткости моррисианством, ибо оно детально сформулировано Г.Моррисом¹, основавшим, к тому же, в 1972 г. головной центр фундаменталистской пропаганды – Институт креационных исследований в Сан-Диего (США, Калифорния). Моррис и его ближайшие сторонники и последователи – протестанты, но практически идентичные взгляды отстаивают некоторые православные (С.Роуз, С.Л. Головин, С.Вертьянов и др.) и мусульманские (Харун Яхья) апологеты. Отсутствие существенных различий во взглядах, приемах и характере аргументов, прямо или косвенно восходящих к тому же Моррису, позволяет и этих непротестантских фундаменталистов классифицировать как моррисиан. По сути, вот уже лет двадцать как сложился своебразный и трогательный «Благочестивый Интерконфессионал» фундаменталистов, развернувший бурную деятельность по всему миру, в том числе (и даже в особенности!) на постсоветском пространстве, где работает ряд региональных центров пропаганды моррисианства.

Ключевые пункты моррисианского (современного фундаменталистского) взгляда на мироздание суть следующие. История сотворения мира, описанная в Книге Бытия, полностью соответствует действительности: мир сотворен в идеальном и законченном виде за 6 буквальных дней (т.е. 12 или 24 часа каждый) 6 тыс. или, самое большее, 10 тыс. лет назад; все чудеса Ветхого и Нового Заветов действительно имели место; до грехопадения Адама и Евы люди и все «животные с кровью» не страдали и не умирали; их смерть и страдания начались после этого грехопадения и были им вызваны; геологических эр и периодов не было, живущие и вымершие твари были созданы и существовали одновременно на до-потопной и, отчасти, после-потопной, Земле; Всемирный Потоп состоялся за один год где-то между 8-м и 4-м тысячилетиями до н.э.

В работах моррисиан «научно» доказывается абсолютная истинность всех библейских текстов, а какая-либо самостоятельность собственно научных исследований, даже в виде средневековой теории «двойственной истины», решительно отвергается. Предприняты попытки обелить фундаменталистов, инициировавших принятие в 1920-х гг. в ряде штатов США законов, запрещавших преподавание в школе теории эволюции и затеявших в 1925 г. позорный «обезьяний процесс». Подлинная наука, считают моррисиане, не противоречит христианству, но выросла из него, ибо все выдающиеся ученые были христианами. А вот идея эволюции-де противоречит второму закону термодинамики, принципу причинности и другим законам природы. Доказательства реа-льности макроэволюции неверны. Многие из них сфабрикованы эволюционистами. Переходных форм нет и не было. Все отложения, рассматриваемые светской наукой как возникшие асинхронно за многие миллионы лет, возникли одновременно в результате потопа. Геологическая летопись полна, неполнота ее – выдумка дарвинистов, спасающих ложную доктрину от фактов. Дарвин и другие эволюционисты стремились не к научной истине, а к компрометации христианства и пропаганде своих антинаучных, антихристианских суеверий. Результаты их деятельности – упадок морали, распространение расизма и тоталитарных идеологий.

Среди более «мягких» версий креационизма назовем интерпретацию, принятую свидетелями Иеговы и некоторыми православными авторами. Дни творения они отождествляют с длительными эпохами; сим продолжительность истории Земли сближается с установленой научными методами.²

Тем не менее структура концепции креационизма идентична во всех версиях. Они различаются только числом уступок научному мировоззрению. Поэтому наша критика моррисианской концепции большей частью распространима и на прочие формы креационизма.

По стилю креационистские сочинения можно разделить на две группы.

Большинство их – публицицистика, хотя и с претензией на научность ввиду обилия цитат и ссылок, как, например работы Г.Морриса, С.Л. Головина, Д.Сарфати³ и многих др. Налицо воинствующее высокомерие и полная убежденность во владении абсолютной истиной. Оппонентов (не только «безбожных дарвинистов», но и верующих, признающих реальность эволюции) походя обвиняют в подтасовке научных данных, пропаганде расизма, других грехах, грозят им Божьими карами. Собственно научное содержание таких работ поверхностно и тривиально. В них нет или почти нет результатов собственных научных исследований креационистов, но фигурируют данные, заимствованные из работ эволюционистов. Эта информация тщательно отфильтрована: используются только данные, соответствующие фундаменталистской интерпретации Библии. Прочие замалчиваются или голословно отрицаются.

В креационистских опусах второго рода наукообразие доведено до совершенства. В них обычно признается гипотетичность как креационизма, так и эволюционизма, не фигурируют ссылки на Библию как на доказательство тех или иных тезисов. Дарвинистов здесь не проклинают, а мягко критикуют за непризнание достижений креационистов, догматизм, нежелание признавать факты, подтверждающие креационизм. Таковы, например, работы Р.Юнкера с соавторами, Д.Бергмана и Д.Хоува, «Гипотеза…»⁴ и др. Однако при внимательном анализе мы и здесь видим всё те же черты воинствующего фидеизма – игнорирование фактов, противоречащих креационизму, непроверенные утверждения, некорректное цитирование и т.п.

Общей чертой креационистских концепций является постоянное применение чисто демагогических приемов пропаганды. Приведем примеры некоторых креационистских полуправд и явных неправд.

«Истинно христианская вера не только не является препятствием науке, но, напротив, послужила ее фундаментом», ибо «организованность Вселенной можно объяснить лишь организованным Создателем» (Сарфати, 2001; Головин, 1999, б; Моррис, 1995 и др.).

Действительно, мысль о некоей упорядоченности, или необходимости, которой подчинены явления природы, повлияла на принятое в науке понимание законов природы. Но мысль эта не специфически христианская. В ее основе – вера в организованное, упорядоченное, мироздание, характерная и для языческих народов древности, оказавшая значительное влияние на древнегреческую философию.⁵

Невнимательность к фактам истории культуры сочетается у моррисиан с явной подменой понятий: вера в Бога не обязывает заодно верить в абсолютную истинность каждого слова Библии.

Христианское мировоззрение действительно не мешает человеку быть хорошим ученым (плохим, кстати, тоже!), но это верно и для ряда иных мировоззрений. Ученые Древнего мира были язычниками, но достигли выдающихся для своих времен результатов, не вполне дошедших до нас из-за христианов-фанатиков, искоренявшим дохристианскую культуру. Сейчас китайские, японские, индийские ученые совершают открытия, не принимая для этого христианство. В СССР большинство ученых были атеистами. В Европе Католическая церковь веками травила инакомыслящих, вполне унаследовали эту традицию и протестанты. Но если Папы Римские в ХХ в. извинились за обскурантизм предшественников и за методы их борьбы с инакомыслием, то моррисиане скромно замалчивают подвиги Лютера, Кальвина и их паствы на «славных» поприщах борьбы с гелиоцентризмом, сжиганием «ведьм» и ученых (например, сожжение М.Сервета по приказу Кальвина).

«Библия – высший научный авторитет». Для моррисиан – бесспорно. Но почему с ними должны соглашаться ученые-материалисты, деисты (как один из авторов этих строк), агностики, верующие не иудеохристиан-ских конфессий, многочисленные либеральные христиане и иудеи, толкующие Книгу Бытия небуквально? И где гарантия, что именно моррисиане, весьма вольно обращающиеся с текстом Писания (см. ниже), а не другие верующие (или даже неверующие) ученые-религиоведы толкуют Библию правильно?

Почему боговдохновенна Библия, а не Авеста или Ригведа? Не довольствуясь честным: «Такова наша вера!», моррисиане усматривают в первой современные научные сведения, например указания на шарообразность Земли. Если верить Й.Тэйлору и Д.Сарфати, то и «дела Галилея» не было бы, «если бы богословы не слушали ученого Птолемея», а внимали бы лишь Библии. Неужто и вправду язычник Птолемей надул богословов, а те знали Библию хуже Тэйлора?

«Внимая лишь Библии», убеждаемся, что разные библейские авторы представляли мироздание по–разному. Это естественно, ибо Библия – памятник культуры, создававшийся на протяжение более тысячи лет. Цитируя Книгу Иова 26: 7–8 («Он [Бог] распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем»)⁶, креационисты замалчивают прямо противоположные по смыслу высказывания («Он основал ее [землю] на морях и на реках утвердил ее», – Псалмы 23: 2), а указания о тверди (твердом куполе), под которой находятся земля и «воды» и над которой находятся другие воды, очевидно, проливающиеся дождем через «хляби» или «окна небесные» (Бытие 1: 1–19), бездоказательно толкуют как сообщение об атмосфере и космическом пространстве.

Нигде в Библии не сказано о Земле как планете – подвесить «ни на чем» можно и плоскую Землю! Допущение, что слово «хуг» в Исаия 40: 22 означает не «круг земли», а «Земной шар» (Моррис, 1995, с. 234) опровергается контекстом: «Он есть Тот, Который восседает над кругом земли, и живущие на ней – как саранча пред Ним; Он распростер небеса, как тонкую ткань, и раскинул их, как шатер для жилья». То есть автор Книги Исаии, как и автор Книги Бытия, считает небо шатром над землей, очевидно, все же плоской, как пол в шатре, или, в лучшем случае, слегка выпуклой. Еще одно «доказательство» Земли – шара у Морриса: «Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны» (Притчи 8: 27) свидетельствует, похоже, что у моррисиан и черта (т.е. линия) бывает шарообразной!

Указаний на гелиоцентризм и на то, что Солнце – рядовая звезда, не нашли в Заветах даже моррисиане. Напротив, в них не–двусмысленно утверждается неподвижность Земли: «Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки» (Псалмы 103: 5). Современные креационисты объясняют это высказывание тем, что «Псалтирь, в отличие от Бытия, – книга не историческая, а поэтическая. Следовательно, стихи из нее не были предназначены для того, чтобы быть основой для космологической модели» (Сарфати, 2001, с. 93), и должны трактоваться аллегорически. Это – грубая подтасовка, ибо свою версию Всемирного Потопа моррисиане, включая самого Сарфати, строят на буквальной трактовке того же Псалма 103. Не случайно Г.Моррис утверждает, что и теперь трудно «доказать, что гелиоцентрическая система верна», ссылаясь на «компетентных астрономов», призывающих «вернуться к геоцентрической теории».⁷

Так не будем же винить гонителей Бруно и Галилея в плохом знании Библии, а Птолемея – в обмане богословов, поднявших его на щит за научное обоснование библейского геоцентризма!

«Господь … может вмешиваться в происходящее где и как Ему угодно», останавливать действие законов природы; все чудеса обоих Заветов взаправду были (напр., Моррис, 1995). Пускай: нельзя запрещать людям верить в чудесное. Но причем здесь наука, изучающая только естественные явления, а не сверхъестественные феномены? Почему моррисиане ищут чудеса в Библии, а не среди непознанных явлений, типа шаровой молнии? Не потому ли, что много других, прежде непонятных, явлений нашли естественное объяснение? Или потому, что библейские чудеса обычно непроверяемы? Моррисиане по-ступили бы честно, объявив, что не нуждаются в иных доказательствах своих идей, кроме Библии, прекратив нападки на науку, которая требует доказательств несколько иного характера.

Принцип причинности и Первопричина. Фидеисты говорят, что раз любая причина – следствие другой причины, мы неизбежно приходим к Причине причин. Поскольку «следствие не бывает больше причины», Первопричина обязана быть больше всех следствий вместе взятых. Первопричина бесконечного пространства должна быть бесконечной, вечного времени – вечной, всеобщей упорядоченности – всеведущей и т.д. А этим свойствам отвечает только Бог Библии (Моррис, 1995, с. 27–30).

С последним тезисом едва ли согласятся поклонники Шивы, Ормузда, Будды, Маниту... Более существенно, что в действительности порой и ничтожная причина порождает огромное следствие. Кто бы мог предположить в IX в. до н. э., что изгои, заселившие тогда Палатинский холм, положили первый кирпич в основание могущества Рима? Кто бы предположил в XVII в. н.э., что простолюдины с «Мейфлауэра» положат основу США, этому «Риму» современности? Пусть мощь Рима росла затем за счет вливания в него соседних общин, потом – ближних и дальних народов; пусть США создали не столько потомки первопоселенцев, сколько таковые последующих иммигрантов со всего мира. Но ведь закваску-то эти, ставшие могучими, державы получили от тех малочисленных первых!

Разве из желудя не вырастает столетний дуб? Ах, в желуде была «программа» дуба, значит желудь, по моррисианской логике, изначально был «больше» дуба? Но ведь дуб ежегодно рождает тысячи желудей, запрограммированных стать дубами, если им не помешают желудёвые долгосики, свиньи, пожар, растения-конкуренты или иные враждебные силы. Немногие возбудители, попав в восприимчивый организм, могут дать вспышку болезни, уносящую колоссальное число жизней. А непарный шелкопряд, опустошающий леса Северной Америки? Не происходят ли миллиарды его особей от немногих гусениц, привезенных из Европы и случайно унесенных ветром? А похожие истории с колорадским жуком и другими завозными вредителями? А огромные лесные пожары, вспыхивающие порой от тлеющей сигареты или от искры?!

Можно возразить, что рост и размножение существ – следствия не одной причины, но многих (например, поедаемой растительной пищи, масса которой больше массы жуков или гусениц, эффективности их врагов и т.д.), что масштаб пожара определяет не первое пламя, а свойства горючего, погоды и пр. Но, в том-то и дело! Редко, возможно, даже никогда, причина не родит следствия в одиночку, а взаимодействует с другими причинами. В жизни мы имеем не моррисианские цепи из все более «уменьшающихся» причин и следствий, но переплетающиеся сети причин больших и малых. Мы не знаем, восходят ли эти сети к Первопричине или никогда не имели начала.

Прогрессивная эволюция и второе начало термодинамики. Креационисты считают, что по-следнее исключает первую (см., напр., Моррис, 1995; Хэм и др., 2000 и др.). Призываем физиков и биофизиков высказаться по этому вопросу. Сами же ограничимся замечанием, что «в эволюции организмы снижают энтропию, то есть увеличивают свою упорядоченность естественным отбором особей, наиболее успешно разрушающих внешнюю среду, то есть повышающих ее энтропию» (И.И. Шмальгаузен) в полном согласии со вторым началом термодинамики.

Эволюционизм – тоже религия, основанная на вере в то, что не было ни Творения, ни прочих чудес (Головин, 1999, а). Пускай. Но у нас нет априорно непогрешимых суждений, недоступных прямой или косвенной проверке фактами. Ни идеи Дарвина, ни какие бы то ни было иные идеи не суть истины в последней инстанции, но постоянно испытываются на прочность новыми исследованиями, ревизуются, уточняются в границах своей применимости.

Мир создан за шесть дней, шесть или десять тысяч лет назад. Г.Моррис считает, что Вселенная молода, но, чтобы функционировать, она кажется старой. «Адам и Ева были сотворены взрослыми <...> деревья <...> плодоносящими, свет звезд уже пронизывал пространство» (Моррис, 1995, с. 165).

Да, перед нами – величайшее чудо. Но почему не объявить, как это в XIX в. сделал Ф.Госс, что все свидетельства мнимых древности и эволюции Вселенной, Земли и жизни сотворены для проверки «крепости веры»? Тогда вообще отпадет нужда в компромиссах и дискуссиях с дарвинистами! Видимо, моррисиан удерживает от этого шага то, что Создатель покажется уж слишком коварным, даже злокозненным. Окажется, что Он оставил множество следов эволюции во всех органах, структурах, белках и генах ныне живущих существ, «подбросил» геологам окаменелости миллионов существ в правильном порядке, включая ряды форм, всё более сходных с современными лошадьми, людьми, слонами и пр.; создал во льдах Антарктиды, осадках севера Атлантики, Байкала и ряда озер Европы годичную слоистость для сотен тысяч тыс. лет плюс сотворил в этих льдах и осадках видимость синхронных изменений климата...

Эволюционисты используют подтасовки и фальсификации. В их перечне у креационистов фигурируют пильтдаунский череп, зуб «человека из Небраски», геккелевские методы обоснования биогенетического закона, реже другие находки и трактовки (Головин, 1999, а, Хэм и др., 2000; Сарфати, 2001 и др.).

Однако пильтдаунскую поддел-ку разоблачили не креационисты, а эволюционисты. Популярность она обрела не как ключевое свидетельство обезьяньих корней человека, а как доказательство якобы исконного превосходства британской расы над прочими. Для научной теории антропогенеза пильтдаунский череп, напротив, составлял неразрешимую проблему, поскольку не укладывался в ее модели, основанные на совокупности остальных находок.

За зуб «небрасского человека», плиоценового гоминида, якобы обитавшего на территории современных США, был ошибочно принят в 1922 г. зуб вымершей пекариевой свиньи Platygonus. Ошибка досадная, но понятная, учитывая сходство тупобугорчатых коренных зубов свиней и гоминид. Исправили ошибку в 1927 г. сами же допустившие ее ученые.

Геккель, утверждают креационисты, «обманным путём исказил изображения эмбрионов, пытаясь усилить их внешнее сходство» (Хэм и др., 2000). Однако сходство эмбрионов животных разных классов – эмпирический факт, не зависящий от Геккеля, что хорошо видно, кстати, на микрофотографиях, приведенных моррисианами для демонстрации геккелевских фальсификаций (Хэм и др., 2000, с. 118; Сарфати, 2001, с. 82). Отмечено это было задолго до Дарвина и Геккеля (закон Бэра) и с тех пор подтверждено многократно. Признают это сходство, что самое интересное, и современные креационисты. Что же до Геккеля, то его интерпретацию эволюции эмбриогенеза современные ученые считают поверхностной, воспринимают скептически, но отнюдь не оспаривают самих фактов зародышевого сходства.

Теория эволюции и расизм. Креационисты видят в дарвиновских принципах борьбы за существование и выживания более приспособленных теоретическую основу расизма и даже нацизма (Головин, 1999, а; Тэйлор, 2000; Хэм и др., 2000; Хэм и др., 2001⁸ и др.): «Дарвиновская теория эволюции по сути своей – расистская философия, которая учит, что различные группы, или «расы» людей произошли в разное время и развивались с разной скоростью, так что некоторые из них стоят ближе к своим обезьяноподобным предшественникам, чем другие» (Хэм и др., 2001, с. 49).

Такие заявления свидетельствуют или о полном непонимании сути дарвинизма, или о крайней недобросовестности моррисиан. Ч.Дарвин привел множество фактов, свидетельствующих о ложности расизма. По его мнению, «все расы сходны между собой в стольких несущественных подробностях строения и в таком большом числе умственных способностей, что эти сходства можно объяснить только унаследованием от общего прародителя, и прародитель, отличавшийся такими особенностями, мог, по всей вероятности, по праву называться человеком». Дарвин склонялся к мысли, что расовые различия сформированы не естественным, а половым отбором по несущественным особенностям. Страницы «Происхождения человека», посвященные истреблению туземцев колонизаторами, написанные в обычном для Дарвина объективистском стиле, читаются, тем не менее, как приговор расизму и производят куда большее впечатление, чем моррисианские опусы на ту же тему (Хэм и др., 2001). Сходных с дарвиновскими взглядов на человеческие расы придерживались и придерживаются большинство эволюционистов.

Были, конечно, попытки оправдать расовую дискриминацию биологическими аргументами, но ведь и библейские тексты использовались для сходных целей! Например, расисты в США искали оправдание своей деятельности в библейских доктринах.

Идеологические корни фашиз-ма – отдельная тема. Отметим только, что сходство фашистских доктрин борьбы рас, расовой гигиены и выведения новой расы сверхлюдей с дарвиновским индивидуальным соревнованием весьма отдаленное. Фашисты опирались на иррациональную философию расы и крови, а не на дарвинизм.

А кто, по мнению креационистов, подлинный автор теории эволюции? Дарвин? Ламарк? Незаслуженно забытый Каверзнев? Гераклит? Безвестный дикарь, первым додумавшийся до тотемизма? Ни за что не угадаете! «Настоящий же автор...» всех форм «эволюционизма» и всех небиблейских религий «...конечно, сатана, который надеется вытеснить Бога с небесного престола» (Моррис, 1995, с. 100). Это он «изобрел теорию эволюции и пользуется ею» для «обмана народов», он внушает, что жизнь возникла из воды, ибо в первозданных космических водах «обрели сознание сотворенные Богом ангелы». Оказывается, Дарвин «стал инвалидом» из-за того, что «утратил веру в Бога, Библию и сотворение», а признание истинности эволюции якобы несовместимо с подлинным христианством.

Эти откровения вызывали бы улыбку, если бы не писались совершенно серьезно в книгах, претендующих на научность. Так и хочется воскликнуть: «В каком веке мы с вами живем, господа?» Свои концепции моррисиане и прочие фидеисты не без успеха пропагандируют уже несколько десятилетий. Ситуация вовсе не безобидна, как думают многие наши коллеги, не соприкасающиеся с учащейся молодежью и учителями. Креационисты напористо проводят свои идеи в вышеназванных и многих других книгах, брошюрах, видеофильмах. Их издания многочисленны, многотиражны, прекрасно оформлены, вопреки их заявлениям о скудости средств и дискриминации со стороны властей и ученых-эволюционистов. Стиль их доходчив: «здесь копьем послужит слово заостренное схоласта» (Г.Гейне). Они используют: а) объективные факты, вырванные из контекста научных результатов; б) цитаты из Библии, тоже зачастую вырванные из контекста; в) передергивания и подтасовки для увязки фактов с бредовыми идеями; г) заверения в безнравственности эволюционизма и его сторонников, связи этой идеи с сатаной и, следовательно, в нравственности и богоугодности креационизма.

Эти манипуляции создают у неискушенной аудитории впечатление, что моррисиане – бескорыстные борцы за истину, а эволюционисты, в лучшем случае, – жалкие консерваторы, в худшем же – прислужники Сатаны и Мамоны (хотя на постсоветском пространстве дарвинизм давно уже и непрестижен и материально невыгоден!); что касается Библии, то она-де во всем подтверждена современной наукой. Умелая пропаганда, эксплуатирующая наши трудности, приносит плоды. Все больше школьников, студентов, людей постарше разделяет взгляды моррисиан; всё громче призывы отменить преподавание в школах и вузах «опровергнутой» теории эволюции либо излагать ее наряду с «научным креационизмом в пределах того же количества часов». Креационистам содействует и тенденция к сокращению часов, отведенных на преподавание курса эволюционизма на биофаках многих вузов вплоть до полного исключения из программ обучения под предлогом якобы неактуальности или устарелости. Это затрудняет формирование у будущих биологов научного мировоззрения, несовместимого с принятием каких-либо идей просто на веру, без проверки, тем более несовместимого с мракобесием любого толка.

Продолжение следует