Ю. П. Супруненко

Огненная Земля: пик и пролив Дарвина

На корабле «Бигль» выпускник Кембриджа Чарльз Дарвин был лицом каким-то неопределенным. Не пассажиром и не членом команды. Снаряжая экспедицию к берегам Южной Америки, а затем и в кругосветное плавание, английское правительство ставило конкретную задачу – уточнить карты для безопасного плавания. Поэтому никакого жалованья натуралисту как участнику экспедиции не полагалось, расходы на экипировку, охотничье ружье, научное оборудование, сухопутные экскурсии он должен был нести за свой счет. Да и взят он был на борт по инициативе адмирала, капитана парусника Роберта Фицроя. Тот и сам проявлял интерес к науке, и предполагалось, что ученый спутник и собеседник скрасит ему месяцы морских скитаний. Нужно отдать должное объективности адмирала: уже тогда, во время плавания, он сумел оценить работоспособность и возможности молодого натуралиста. В феврале 1833 г. «Бигль» достиг островов Огненной Земли. Фицрой вместе с Дарвином на шлюпке обследовали южную часть архипелага. Открытый пролив адмирал назвал именем Дарвина. Такой же чести был удостоен и поднимающийся на 2428 м пик на главном острове.

Известно, какое огромное количество наблюдений во время этой пятилетней экспедиции провел Дарвин по зоологии, ботанике, геологии, палеонтологии, антропологии, этнографии. Интересовался он и горами. Заглянем в его знаменитое «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль».

В Рио-де-Жанейро он, понятно, не мог не обратить внимание на вершину Корковада в самом городе. По дороге к Буэнос-Айресу Дарвин совершил восхождение на Сьерра-де-ла-Вентане высотой 3340 футов. Но особенно запомнилась Огненная Земля с подобающим ей диким величественным пейзажем. «В нем было какое-то таинственное величие: гора возвышалась за горой, их прорезали глубокие долины, и все покрывал густой темный лесной массив. Даже воздух в этом климате штормовых дождей и снега кажется темнее, чем повсюду в других местах. Отдаленные каналы между горами кажутся такими мрачными, будто ведут за пределы этого мира».

Горы служили укрытием агрессивным разбойничьим племенам, и, словно подтверждая само название Огненная Земля, «на каждом возвышении вспыхнули огни, как для привлечения нашего внимания, так и для распространения новости о нашем появлении».

Заинтересовал Дарвина оптический обман: «Горы, в действительности высокие, с виду были невысоки». Причину, «которая не сразу приходит в голову», он находил в том, что «вся гора от вершины и до самой воды обыкновенно бывает полностью на виду. А по мере того как каждый новый хребет позволял по-новому судить о расстоянии – гора поднималась все выше и выше». В очередном восхождении на новую гору Тарн (2600 футов) «спуск был не так труден, как подъем, ибо тяжесть тела ускоряла движение, а скользя и падая, мы тем самым уже продвигались в нужном направлении».

Пик Дарвина на южноамериканском континенте лишний раз напоминает об интереснейших восхождениях натуралиста.

Между тем полемика Дарвина с адмиралом Фицроем продолжилась и по возвращении в Лондон. Дарвин отдавал должное не только уму, энергии, организаторскому таланту адмирала, но и его научным изысканиям: им были написаны известные работы по гидрографии и метеорологии. По возвращении он состоял членом парламента, генерал-губернатором, возглавлял метеорологическую службу.

Но Фицрой отличался и крайним консерватизмом, защищал рабство, отстаивал колониализм. Негативно отнесся он и к эволюционной теории. На это Дарвин ответил: «Жаль, что он не предложил своей теории, по которой мастодонт и прочие вымерли по той причине, что дверь в ковчеге Ноя была сделана слишком узкой».

Повлияли убеждения и на трагический конец жизни адмирала: удрученный неудачами рабовладельцев в Гражданской войне Севера и Юга в Америке, находясь в глубокой депрессии, он покончил жизнь самоубийством.

Но и Фицроя потомки не забыли. Его именем назвали одну из иглообразных вершин, сложенную диоритами, с абсолютно отвесными склонами. Этот гигантский обелиск неугомонному адмиралу представляет немалые трудности для альпинистов. Но наилучший вид на вершину – со значительного удаления, из пампы, оттуда пик Фицрой поражает неземными масштабами, непривычными пропорциями, своеобразными формами.