О золотом веке, гармонии и прогрессе с точки зрения эколога

Прочно вошедшее в наш язык слово «экология» сравнительно недавно было известно только специалистам. За последние 20–30 лет, как сыпь при аллергии, в огромном количестве появились озабоченные экологией политики и журналисты, возникли массовые экологические движения. Экология, экологические проблемы, экологическая катастрофа... Человечество катится в экологическую пропасть? Очень похоже на то. Однако так ли нова проблема? Что, в старину человек действительно жил в экологическом золотом веке, как нам сейчас кажется?

Как-то я зашел на работу к своему приятелю, археологу. На столе рядами лежали человеческие черепа – материал из древних могильников Южной Сибири. Мне бросились в глаза зубы, у многих стертые, со сколами, но белые и крепкие, без следов кариеса. «Обычная ситуация, – пояснил приятель, – кариес появляется при переходе к земледелию, а это, – он обвел рукою черепа, – кочевники, охотники, воины и скотоводы».

В истории последних веков не известно ни одного случая добровольного перехода охотничьих или скотоводческих племен к земледелию. Вероятно, так же обстояло дело и в прошлом. Преимущество земледелия только в одном – с единицы площади можно прокормить больше ртов. Только изменение природных условий, голод и угроза гибели могли заставить племена перейти к не свойственному им способу добывания пищи. А это и есть экологическая катастрофа.

Еще 10–15 тыс. лет назад Сахара была благодатной саванной, изобиловала травой, водой и дичью и была заселена процветающими народами. Об этом бесспорно свидетельствуют рисунки, сохранившиеся на выжженных солнцем скалах. Нарастающая сухость климата и опустынивание вытеснили людей в заболоченную долину Нила. В результате экологической катастрофы возникла великая цивилизация Египта.

Средние века. Чума в Европе, уничтожившая во многих районах три четверти населения, – вполне под стать ядерной войне. Чума пришла из Азии по возникшим к этому времени торговым путям и распространилась благодаря возросшей численности населения, возникновению городов и активных связей между городами и странами. Это – тоже экологическая катастрофа.

Так что проблема не нова. Просто осознана она только сейчас. Подобного рода катаклизмы списывались на стечение экономических, социальных, исторических, географических и многих других обстоятельств, в каждом эпизоде, казалось бы, уникальных и случайных. Развитие экологии, поначалу занимавшейся растениями и животными и не имевшей к глобальным проблемам человечества никакого отношения, обнаружило, что в основе многих исторических событий лежат единые, подчиняющиеся достаточно строгим законам экологические процессы. А это значит, что мы имеем дело не с роковыми случайностями, а с мощными, но вполне поддающимися измерению и пониманию силами.

Современные проблемы мало отличаются от проблем наших предков, ничего принципиально нового человечество не выдумало. Загрязнение среды? В средневековых городах регулярно издавались указы, запрещающие сжигать в печах «зловонные вещества», сливать в реки отходы красильного и кожевенного производства. Значит, уже тогда загрязнение среды доставляло определенные неприятности. А свинцовые трубы средневековых водопроводов? А свинцовая посуда и широкое применение красителей, содержащих свинец? Нет, среда, в которой жили предки, во всяком случае горожане, вряд ли была много чище. Деградация сельскохозяйственных земель в результате их неразумной эксплуатации? Хищническое сведение лесов? И это все было. Этот букет проблем был хорошо знаком человеку с глубокой древности и привел к упадку многие государства Средиземноморья, Северной Африки, Малой Азии, Индостана. Принципиальное отличие современной ситуации только в одном. Раньше экологические катастрофы стирали с лица Земли отдельные племена и народы, а сейчас впервые они угрожают человечеству в целом. Так когда же он был, экологический золотой век?

Род Homo, к которому относимся мы с вами, возник около 2 млн лет назад. Его родиной были, вероятно, саванны Африки, во всяком случае, все древнейшие останки людей, так же, как и их ближайших родственников – австралопитеков, – найдены в Африке, в слоях, содержащих останки растений и животных не лесов, а именно открытых ландшафтов.

Пока человек не освоил огонь, он был преимущественно собирателем. Самые древние человеческие орудия мало пригодны для обработки дерева и других материалов. Не пригодны они и для охоты. Куски камня с острым краем предназначены в первую очередь для разделки туш крупных животных, но не для их убийства. Это говорит о том, что существенной частью рациона людей была падаль, в том числе остатки добычи крупных хищников. Вообще же человек был существом всеядным. Как показал анализ копролитов (окаменевшие фекалии древних людей), в рацион древних входили десятки видов растений. Современные племена, сохранившие первобытный жизненный уклад – пигмеи Центральной Африки, индейцы бассейна Амазонки, австралийские аборигены, – используют в пищу несколько сотен видов растений. Это значительно больше, чем у представителей «цивилизованной» части человечества. Животная пища таких племен также очень разнообразна и отнюдь не ограничивается крупными млекопитающими и птицами. Охотник добывает ящериц, змей, грызунов, мелких птиц и их птенцов. В пищу употребляются многие насекомые, черви, личинки.

Практически все древнейшие стоянки приурочены к прибрежным районам крупных водоемов – озер, лиманов. Несомненно, в рацион древних людей входили различные моллюски, водоросли, крабы, рыба. Прибрежная зона крупных водоемов – это не только зона контакта воды и суши, это еще и пестрота ландшафта: заболоченные участки, заросли тростников, открытые пляжи, прибрежные леса, устья рек. Разнообразие местообитаний – это разнообразие и обилие пищи. Однако жизнь первобытного человека отнюдь не была идиллией. Люди гибли от болезней, страдали от паразитов, их убивали хищники. В общем, жизнь человека ничем не отличалась от жизни любого дикого животного. Влияние человека на среду тоже было не большим, чем влияние любой современной обезьяны. Даже если он и умел строить ловушки для крупных животных, их применение вряд ли имело далеко идущие последствия. Немногочисленные группы практически невооруженных людей не могли практиковать массовые загоны. Назвать этот период экологическим золотым веком вполне можно в том смысле, что человек не был в состоянии серьезно нарушить экологическое равновесие. Но, откровенно говоря, как-то хочется видеть золотой век несколько другим...

Вполне вероятно, что образ жизни древнейших людей оказал серьезное влияние на их дальнейшую судьбу. Всеядность, относительная беспомощность, тяготение к «пограничным» ландшафтам (прибрежная зона) – все это характерно для так называемых ценофобов, т.е. видов-сорняков. Такие виды, как и положено сорнякам, внедряются в разрушенные экосистемы или «браконьерят» в пограничных, «опушечных» биотопах. У таких видов нет жестких постоянных связей с другими членами сообщества, они не попадают под «правильный» экосистемный контроль и у них не выработаны механизмы популяционной саморегуляции, обеспечивающие сохранение равновесия со средой обитания. Наоборот, «сорняки» должны всегда быть готовы занять любое освободившееся пространство, достичь здесь максимальной численности и дать максимальное число «семян» для расселения.

Как только человек получил в руки огонь, характер его воздействия на среду резко изменился. Огонь изначально использовался отнюдь не для обогрева или приготовления пищи, а для охоты, загона диких животных на охотников или в ловчие ямы. Именно так используют огонь племена Новой Гвинеи в горных степях, многие африканские и австралийские племена... Собственно, еще недавно такой способ охоты был распространен во всех степных районах Земли. Освоив огонь, человек получил почти неограниченные возможности для охоты на крупных животных. И вскоре у него появились орудия, пригодные уже не для разделки туш, а для убийства, – копья и каменные топоры.

Использование огня вызвало разрушение растительных сообществ на обширных пространствах. Более других континентов пострадала Африка, однако доказано, что и в Европе первобытные леса были уничтожены огнем на значительных площадях еще в палеолите. Огонь использовался не только для охоты. В степи обилие крупных животных всегда выше, и первобытные охотники выжигали леса, чтобы создать пастбища для диких копытных. Прерии Америки обязаны своим существованием индейцам, выжигавшим леса под пастбища для бизонов, обширные массивы саванн в Африке также имеют искусственное происхождение.

Продолжение следует