О.Г. ИЛЬЧЕНКО,
Г.В. ВАХРУШЕВА,
Московский зоопарк
Прыгунчики-родители
На юге Африки живут удивительные
зверьки – короткоухие слоновые прыгунчики (Macroscelides proboscideus).
На кого они похожи? Да ни на кого... На прыгунчиков! Раньше их относили
к отряду насекомоядных, считая близкими родственниками кротов, землероек
и ежей. Но затем ученые выяснили, что по многим чертам внутренней
организации прыгунчики похожи на... приматов! И предложили объявить их
примитивными представителями этого отряда. А палеонтологи высказали
предположение, что прыгунчики по своему строению близки к древним
предкам копытных животных. Поспорив, сторонники различных взглядов
приняли «соломоново» решение – выделить прыгунчиков в отдельный
самостоятельный отряд, получивший латинское название – Macroscelidae*.
К
нам в Московский зоопарк прыгунчики попали несколько лет назад. Одного
взгляда на них было достаточно, чтобы обеспечить себе хорошее
настроение. Судите сами – тельце, размером и формой напоминающее куриное
яйцо, где-то в районе предполагаемой талии – относительно крупные
округлые уши, спереди – хоботок, который все время двигается, сзади –
хвост, «пришитый» явно высоковато. И все это держится на тоненьких
ножках – длинных задних и коротких передних. Чтобы согласовать движения
своих разновеликих конечностей, прыгунчики часто передвигаются на трех
ногах, поджимая одну заднюю лапку. А если зверек вздумает почесать
ножкой ухо, это может кончиться плачевно – нога застрянет на спине и
освободить ее можно, только упав на бок. Словом, «зверь, которого не
бывает».
Вначале прыгунчики нас радовали – довольно легко
уживались в парах, и вскоре родились первые детеныши. Для таких
маленьких зверьков (длиной всего около 11 см) беременность у прыгунчиков
очень длинная – два месяца. Рожают они только одного-двух малышей, зато
крупных. Этакие маленькие копии родителей, сразу в шерстке, с открытыми
глазками и довольно шустрые.
Первые детеныши у нас благополучно выросли. А затем
начались неприятности. Самки одна за другой стали отказываться кормить
своих детей. И нам, работникам зоопарка, пришлось самим стать приемными
родителями 8–10-граммовых крошек. Надо ли говорить, насколько это было
хлопотным делом! В первые несколько суток мы кормили их каждые 2 ч,
делая 4-часовой перерыв только в ночное время. Затем число кормлений
постепенно снижали. Но ведь, у нас не было никакого опыта и
представления о том, что входит в комплекс родительских обязанностей
этого малоизученного вида! Поэтому далеко не всегда выкармливание
заканчивалось успешно. И каждый раз возникало ощущение, что теряешь
кого-то близкого. Никакие доводы рассудка, что, мол, стоит ли так
расстраиваться из-за «мышонка», не помогали. Конечно, те зверьки,
которые вырастали, поддерживали наш дух, но мы понимали, что кончится
это плохо. Практика показывает, что никакой вид нельзя поддерживать
искусственным выкармливанием в течение длительного времени.
«Нерадивых» мамаш мы не винили – понимали, что сами
не смогли создать для прыгунчиков приемлемые условия. Поэтому все время
экспериментировали, стараясь сделать жизнь наших питомцев более
комфортной. И наши усилия не пропали даром – самки наконец «вспомнили» о
своих родительских обязанностях и сняли с наших плеч эту нелегкую ношу.
Теперь у нас появилась возможность провести
наблюдения за «нормальными» взаимоотношениями в семье прыгунчиков. Надо
сказать, что они оказались для нас несколько неожиданными...
Первый раз самка кормит детеныша сразу же после его
появления на свет – если рождается двойня, кормление первенца может
проходить одновременно с рождением второго ребенка. Сытые дети уходят в
одно из укрытий и тихо там сидят. В это время родителям не до отпрысков
– у них развивается бурный роман. Но и в дальнейшем в течение почти
всего дня взрослые зверьки живут для себя, словно забыв о существовании
детей. Те, в свою очередь, относятся к этому совершенно спокойно – сидят
в домике рядышком, иногда покидают укрытие, обследуя пространство и
пробуя на вкус еду взрослых. Взрослые зверьки для отдыха используют
другие, не занятые укрытия. Если они в это время натыкаются на своих
чад, то относятся к ним просто как к предмету интерьера.
Но ближе к вечеру, примерно к 17 ч самка
«вспоминает», что у нее есть некоторые обязанности перед подрастающим
поколением, и берется за воспитание детей. Она хватает подвернувшегося
«под лапу» ребенка зубами за любую часть тела и тащит его в домик, часто
не тот, который облюбовали себе сами детеныши. Тогда маленький прыгунчик
опрометью кидается в свое любимое укрытие, встречая по пути мамашу с
братиком во рту. Затем они меняются местами, и он уже изо рта мамы
провожает взглядом другого детеныша, бегущего домой. И так повторяется
несколько раз. При этом у самки не угасает энтузиазм расставить все по
своим местам, а детеныши постепенно устают и покоряются судьбе. С этого
момента они оказываются под домашним арестом, и все их попытки покинуть
убежище пресекаются бдительной мамашей.
Правда,
наведя порядок, она теряет интерес к этому аспекту воспитания, чем дети
и спешат воспользоваться. Затем самка берется за следующую проблему –
малышей надо накормить. Она приближается к детенышу и нежно прикасается
носом-хоботком к его спине. Ребенок воспринимает этот жест как
приглашение к обеду и начинает искать у мамы сосок, расположенный под
мышкой. Самка принимает позу кормления – садится и отводит переднюю
лапку в сторону. С другой стороны к ней пристраивается другой детеныш, и
в течение нескольких секунд они мирно сосут молоко. Иногда, наевшись,
детеныши начинают энергично лизать и массировать лапками углы рта самки.
«Поддавшись уговорам», она открывает рот, и дети едят оттуда отрыжку.
После такого «десерта» маленькие прыгунчики отдыхают, а самка
отправляется по своим делам. Часа через два кормление повторяется. Всего
за ночь самка кормит своих отпрысков 4–5 раз, а на рассвете она опять
начинает считать себя свободной от родительских забот до следующего
вечера. А самец и вовсе не проявляет никакого интереса к свои отпрыскам.
По мере того как детеныши взрослеют, мамаша начинает
отлынивать от своих обязанностей: перестает переносить детей, следить,
чтобы они не покидали убежище, да и от кормлений норовит улизнуть.
Маленьким короткоухим прыгунчикам приходится прилагать усилия, чтобы
получить от мамы молоко. В возрасте 25 дней детство у прыгунчиков
заканчивается, и молодые зверьки уже готовы к самостоятельной жизни.
Так что, как выяснилось, мы были не лучшими приемными
родителями, донимая детенышей чрезмерной заботой. В дальнейшем, когда
нам приходилось искусственно выкармливать прыгунчиков, мы старались
уподобится их легкомысленным мамашам и кормили детей не чаще пяти раз в
сутки и только в удобное для нас время. Надо сказать, что такое
нововведение всем пошло на пользу. Для нас кормление перестало быть
тяжким бременем, а маленькие прыгунчики стали реже болеть.
Рисунки В.Костенко
* Более подробно о проблемах систематики прыгунчиков
вы можете прочесть в «Биологии» № 18/1999. – Прим. ред.
|