А.ГОРЯШКО

История российских заповедников

Две недели назад, 14 октября, в России отмечался День работника заповедника. Правда, этот праздник, предложенный в 1999 г. на совещании директоров заповедников, не был утвержден официально. Необходимое согласование с Государственным комитетом по экологии не состоялось, так как сам этот комитет был упразднен. Однако Ассоциация директоров российских заповедников предложила, невзирая ни на что, считать 14 октября профессиональным праздником. И поздравить в этот день всех, кто трудится в заповедниках.

Полагаю, что сейчас уместно вспомнить о пути, пройденном российскими заповедниками. Ведь заповедная система России – система уникальная, не имеющая равных в мире. Именно в заповедниках сконцентрированы не затронутые хозяйственной деятельностью человека леса и степи, реки и горы. На территории заповедников обитает более 80% видов животных, занесенных в Красную книгу России. Именно в заповедниках работали и работают выдающиеся ученые – цвет отечественной биологии. Наконец, именно заповедники, занимая мизерную, в сущности, площадь в 33 млн га (всего 1,56% территории страны), сохраняют 80% видового богатства растительного и животного мира России. А в истории заповедников, как это ни странно на первый взгляд, приняли участие почти все слои населения, и началась эта история в незапамятные времена.

Цари и чукчи

Заповедные территории устраивали издревле – из чисто утилитарных соображений. Сначала возникли охотничьи заказники, основной целью которых являлась охрана элитных охотничьих угодий от простолюдинов. Система эта, хорошо нам знакомая по забавам советских вождей, возникла на самом деле очень давно. Известная на весь мир Беловежская пуща стала заповедной еще восемь веков назад. Большой любитель охоты князь Данила Галицкий (1220–1264) издал указ, по которому был создан «великий заповедник у межах сучасных» Беловежской и Цуманской пущ. Это – одно из первых исторических упоминаний об охраняемых природных территориях. В период царствования Алексея Михайловича Романова (1645–1676), также к охоте неравнодушного, была организована сеть режимных территорий вокруг Москвы с запретом охоты (для всех, кроме царя) и жестким ограничением хозяйственной деятельности. Это Сокольники, Измайлово, Останкино, Кунцево. Видимо, хорошо охранялись те леса, если до сих пор, по прошествии столетий, они остались лучшими парками Москвы, уцелевшими островками тишины и свежести в огромном мегаполисе. Территории, предназначенные только для высочайшей охоты (государевы займища, потешные луга, потешные острова, на которых князья и цари «деяли ловы»), имелись и вокруг Киева (урочища Зверинец и Соколий рог), и в окрестностях Петербурга (Заячий ремиз, Гатчинская охота). Места царских охот в Крыму и на Кавказе (Кубанская охота, Караязский лес) охранялись казачьими конными сотнями и опытными егерями. И хотя в таких местах при массовых охотах гибло много дичи, они, тем не менее, способствовали сохранению природы, так как перерывы между охотами были длинными и принимались особые меры для увеличения численности дичи. Недаром многие современные заповедники возникли на месте тех «охот». В те же давние времена возникали и сезонные заказники, в которых полностью прекращалась охота в определенное время. Уже упомянутый царь Алексей Михайлович установил «государеву заповедь» на Семи островах у Мурманского побережья (сейчас это часть территории Кандалакшского заповедника), где ловили кречетов для царских охот. Птиц здесь отлавливали только по особым разрешениям, пребывание посторонних, охота и хозяйственная деятельность запрещались или сильно ограничивались.

Но не только царям обязаны мы первым инициативам в охране природы. Чукчи устраивали заказники моржей в арктических морях. Русские промышленники договаривались не бить зверя в определенных таежных урочищах. Тувинцы соблюдали запрет на добычу бобров в истоках Енисея. Все эти меры реализовали на практике один и тот же принцип: сохранить ценные в промысловом отношении виды и среду их обитания. Уже очень давно охотники (не обладавшие современными знаниями о природе, но умевшие наблюдать и делать выводы) осознали, что если человек не сможет ограничить сам себя, то останется «у разбитого корыта», без объекта промысла вообще. Однако такие меры были эффективны, пока человечество было сравнительно немногочисленно, а орудия охоты относительно несовершенны. Чем большая часть территории государства подвергалась хозяйственному освоению, чем актуальнее становилась охрана природы на государственном уровне.

Оставивший след почти в каждой области государственного строительства Петр Первый (1672–1725) преуспел и в деле охраны природы. Именно в период его правления государственные природоохранные мероприятия стали целенаправленными и систематическими. По указу царя были определены водоохранные леса, где запрещалась вырубка деревьев в 30 верстах от больших рек и в 20 – от малых. В этих лесах нельзя было даже пасти скот. Ограничивалась или полностью запрещалась рубка корабельных сосновых лесов в окрестностях Петербурга, в Поволжье, на Урале. Для охраны лесов царь создал специальную лесную стражу и установил суровые наказания за нарушения – вплоть до смертной казни. Кроме того, Петр начал регулировать рыболовство и охоту.

Дворяне и ученые

Однако, несмотря на столь глубокие исторические корни, первые настоящие заповедники в России начали возникать только в конце прошлого века. И произошло это отнюдь не на государственном уровне, а по инициативе отдельных землевладельцев. Многие из дворян были не только и не столько «эксплуататорами трудового народа», сколько людьми высокообразованными и прогрессивно мыслящими, способными анализировать настоящее и раньше других задумываться о будущем. А потому нет ничего удивительного в том, что именно они начали создавать заповедники на своих землях. Эти заповедники уже во многом были похожи на нынешние: на их территории полностью прекращалась хозяйственная деятельность, а иногда даже проводились научные исследования. Так было в степном заповеднике Чапли, знаменитой теперь на весь мир Аскании-Нова, созданной в 1874 г. Ф.Э. Фальц-Фейном в Херсонской губернии. Тогда же граф Потоцкий учредил заповедник в своем имении Пилявин на Волыни, где охранялись зубры, олени, бобры и другие животные. Строгий заповедный режим соблюдался в лесах по реке Ворскла, принадлежавших графу Шереметеву (сейчас это заповедник «Лес на Ворскле»). Вход туда был разрешен только по особым билетам, выдаваемым лесной стражей. Заповедники существовали в имении Карамзиных в Саратовской губернии, в имении графини Паниной в Валуйском уезде, около Воронежа. И все-таки, при всем том неоценимом вкладе, который внесли эти люди в дело охраны природы, специалисты понимали, что решить проблему, организуя заповедники в отдельных частных владениях, нельзя. В конце XIX в. развернулось движение за создание государственных заповедников. Тут уже первое слово принадлежало ученым.

Почти все видные биологи того времени внесли свой вклад в создание концепции заповедной системы России. Причем речь с самого начала шла именно о системе – целой сети охраняемых территорий, которая должна охватывать все типичные и редкие для нашей страны природные сообщества. Уже в 1895 г. В.В. Докучаев выдвинул идею создания сети степных целинных заповедников, при которых предлагал учредить научно-исследовательские станции для детального наблюдения за природными процессами. Предполагалось использовать такие участки как природные эталоны, сравнивать развитие почвообразовательных процессов на них и на хозяйственно преобразуемых землях. В 1908 г., на Юбилейном акклиматизационном съезде профессор Г.А. Кожевников сделал доклад, ставший «библией» отечественных заповедников. Все положения этого доклада справедливы по сей день. «Участки, предназначенные для того, чтобы сохранить образцы первобытной природы, должны быть довольно большого размера, чтобы влияние культурности соседних местностей не отражалось на них, по крайней мере, на далеких от края частях их. Участки эти должны быть заповедными в самом строгом смысле слова. По отношению к фауне в них должна быть абсолютно запрещена всякая стрельба и ловля каких бы то ни было животных, за исключением тех случаев, когда это нужно для научного исследования. Всякие меры, нарушающие естественные условия борьбы за существование, здесь недопустимы. По отношению к флоре необходимо отменить прорубание просек, подчистку леса, даже сенокос и, уж конечно, всякие посевы и посадки. Не надо ничего устранять, ничего добавлять, ничего улучшать. Надо предоставить природу самой себе и наблюдать результаты. Заповедные участки имеют громадное значение, а потому устройство их должно быть прежде всего делом государственным. Конечно, это может быть делом общественной и частной инициативы, но государство должно здесь идти впереди». В 1910 г. на Съезде русских естествоиспытателей профессор Г.Ф. Морозов, один из основоположников русского лесоводства, также выдвинул концепцию создания заповедников. «Выделение заповедных участков должно происходить по возможности планомерно с положением в основу ботанико-географического подразделения: заповедные участки должны находиться в каждой ботанико-географической области, представляя в своей совокупности ряд характернейших и наиболее ценных в научном отношении типов растительности».

Практически одновременно с концепцией заповедной системы возник и вопрос об общественной поддержке охраняемых территорий. В 1911 г. на 12-м Всероссийском съезде естествоиспытателей и врачей в докладе пионера охраны природы профессора В.И. Талиева прозвучало: «Одними заповедниками мы природу не защитим. Надо, чтобы народ понял, осознал, зачем мы это делаем. А он пока слеп и глух».

В 1912 г. в Петербурге при Русском географическом обществе была создана специальная природоохранная комиссия, которая ставила целью содействие организации заповедников. «Цель комиссии – возбуждать интерес в широких слоях населения и у правительства к вопросам об охранении памятников природы России и осуществлять на деле сохранение в неприкосновенности отдельных участков или целых местностей, важных в ботанико и зоогеографическом отношении, охранении отдельных видов растений, животных и пр.» К работе в комиссии привлечены Г.Кожевников, Н.Кузнецов, А. И В.Семеновы-Тян-Шанские, В.Сукачев, Г.Высоцкий, Г.Морозов, Ф.Фальц-Фейн, В.Талиев, Л.Берг, П.Козлов. Комиссия организует экспедиции, печатает брошюры, готовит проекты природоохранных законов и организует первую в стране перепись объектов, нуждающихся в заповедании.

К счастью, не весь народ оказался слеп и глух – еще в начале нашего века из-за резкого сокращения численности охотничьих животных забили тревогу охотники и охотоведы. Основания для этого были немалые – к тому времени были полностью истреблены тарпаны и дикие быки, на грани исчезновения оказались речные бобры, сайгаки, зубры. Было сильно подорвано поголовье соболя, лося, марала. Судьба соболя вызывала особые опасения – он исчез на значительной части своего ареала и сохранился единично в наиболее труднодоступных участках. Поэтому в 1912 г. были приняты закон, запрещающий промысел этого зверя на три года, и постановление Совета министров: «признать для сохранения соболя неотложность выделения охранных участков, так называемых заповедников, которые служили бы местом для спокойного существования и размножения соболей и центром их расселения в прилегающие охотничьи районы». Отдел рыбных промыслов и охоты Департамента земледелия развернул работы по организации соболиных заповедников. Итогом этих работ явилась организация в 1916 г. первого отечественного заповедника – Баргузинского. Он сберег удивительную тайгу Восточного Прибайкалья и жемчужину этой тайги – баргузинского соболя.

Тогда же, в начале века, научная общественность проявляла большую обеспокоенность из-за резкого сокращения численности птиц, связанного, в частности, с модой на птичьи перья. В больших количествах уничтожались цапли, пеликаны, фазаны, сизоворонки, щурки, дятлы. Сохранились сведения о том, что в 1911 г. на Каспийском побережье было заготовлено 150 тыс. галок, 20 тыс. гагар, 3,5 тыс. лебедей. В связи с такой ситуацией в 1912 г. Департамент земледелия и Императорское общество акклиматизации животных и растений командировали в дельту Волги профессора Московского университета Б.М. Житкова и ассистента С.И. Огнева для разработки мер спасения местной фауны. В 1914 г. по материалам командировки опубликована статья Житкова «О промысле и охране птиц в дельте Волги», в которой показана картина варварского истребления птиц и намечен план создания заповедника. Этот заповедник – Астраханский – был создан чуть позже, в 1919 г., уже при Советской власти.

Ленин и Луначарский

1917 г. крепко связан для нас с революцией. Невольно кажется, что ни для чего иного в тот год не осталось места. Однако и в сам суматошный 17-й, и в последующие, еще более неспокойные годы, продолжали работать люди, сознающие неотложность природоохранных задач и их важность независимо от названия режима и имени правителя. Этим людям мы обязаны тем, что система российских заповедников продолжала расширяться, а те, что уже существовали, удалось сохранить. Именно в 1917 г. организовано Московское общество охраны природы. Именно в 1917 г. Русское общество акклиматизации животных и растений направляет телеграмму Таврическому губернскому комиссару и в Департамент Государственных земельных имуществ в Петрограде с горячим призывом оберегать Асканию-Нова и ряд крымских заповедников, «ибо при гибели заповедников и при уничтожении последних представителей исчезающих пород животных и растений гибнут навеки, невозвратимо самые яркие, самые поучительные памятники нашей отчизны, и восстановить их никогда не будет возможным». Вскоре Временное правительство постановило национализировать бывшую царскую охоту в Крыму и учредить там заповедник. Наконец, именно в 1917 г. Природоохранительная комиссия Русского географического общества поручила В.П. Семенову-Тян-Шанскому разработать предложения о развитии сети заповедников в России. В октябре 1917 г. он представил докладную записку, с предложением учредить 46 крупных заповедников в различных географических зонах. А в 1918 г. Г.А. Кожевников обращается в правительство Ленина с пространной докладной запиской «Охрана природы в разных странах в связи с вопросами о постановке этого дела в России». Были в записке следующие весьма примечательные слова: «Необходимость охраны природы в нашей стране настолько очевидна, особенно в настоящее тревожное время, что доказывать эту необходимость не представляется никакой надобности».

Большая часть литературы о заповедниках была опубликована во времена безраздельной власти КПСС, а потому в ней неизбежно описывалась огромная роль Ленина в деле охраны природы. В частности, обязательно указывалось, что при жизни Ленина создано шесть заповедников: Астраханский, Ильменский, «Столбы», «Лес на Ворскле», Крымский и Кавказский. Стоит восстановить историческую справедливость. Почти все из перечисленных заповедников уже существовали к 1917 г., изменился лишь их статус. Да и те, что возникли позже, своим существованием обязаны все-таки не Ленину, а людям, непосредственно их создавшим и сохранившим. Если уж говорить о роли советских политических деятелей в заповедных делах, то скорее стоит вспомнить наркома просвещения Луначарского. Это по его распоряжению инициатива и руководство работами в области государственного заповедания памятников природы были сосредоточены в научном отделе Наркомпроса. Что оказалось для заповедников весьма существенно, ибо Наркомпрос был структурой не связанной с хозяйственной деятельностью, и не пытался использовать заповедники как охотничьи или сельскохозяйственные угодья. Такая угроза часто нависала над ними в другие времена, но об этом позже. Период же подчинения Наркомпросу оказался для заповедников сравнительно спокойным и даже благополучным. Намечено 63 типовых заповедника и 100 парков на всей территории СССР. Принято первое «Типовое положение» о заповедниках, в соответствии с которым они признаются как участки земельной или водной площади, «которые навсегда подлежат оставлению в неприкосновенном виде». Наркомпрос предоставлял заповедникам права научно-исследовательских учреждений, при них могли создаваться научные станции, музеи, библиотеки, лаборатории, обсерватории и другие вспомогательные подразделения. Заповедникам предоставлялись права юридических лиц со всеми вытекающими полномочиями, для них предусматривалось финансирование из государственного бюджета. То есть в основном положение предусматривало порядок, действующий по настоящее время.

Начало 1920-х гг. вообще сулило российским заповедникам хорошие перспективы. Летом 1922 г. Кожевников обратился в правительство с докладной запиской «О нуждах охраны природы РСФСР». «Перед Российской республикой лежит задача мировой важности – сохранить целый ряд животных форм, которых нет нигде за пределами нашего отечества и за судьбой которых с интересом следит ученый мир всего света. При суждении об этом деле полезно иметь перед собой пример Западной Европы и, в особенности, Соединенных Штатов Америки, которые в интересах государственной пользы не жалеют средств на охрану природы. Ввиду всего вышесказанного надлежит признать, что для конкретного осуществления охраны природы в РСФСР необходимо:

1. Устойчивое положение центральных организаций, ведающих охраной природы в республике, а именно: Комитета по охране памятников природы и отдела охраны природы при Главмузее.

2. Отпуск достаточных средств на содержание заповедников.

3. Принятие государством конкретных мер к сохранению памятников природы.

Через несколько дней этот документ подписали наркомы А.Луначарский, Л.Красин, Н.Брюханов, Н.Семашко, академики Д.Анучин, С.Ольденбург, А.Северцев, А.Ферсман, А.Павлов (всего 34 подписи ученых и государственных деятелей). Но, несмотря на столь солидную поддержку, уже к концу 1920-х гг. положение заповедников начало резко меняться в худшую сторону.

«Созвездие Козлотура»

Принцип полной неприкосновенности заповедников оказался практически отвергнут. Активно проводятся выпуски и перевозки животных, акклиматизация чуждых видов. Это было только начало первой большой беды, которую предстояло пережить нашим заповедникам. С 1930 г. происходит «чистка» Главнауки, были уволены и репрессированы многие видные деятели охраны природы. Планируется закрытие Общества охраны природы и уничтожение самого института охраны природы как «не соответствующего представлениям текущего момента». Газеты активно поддерживают новую линию партии: «Весь вопрос в том, для какой цели служат эти охранные мероприятия – для «охраны природы» ради природы или для того, чтобы максимально заставить природу служить задаче построения нового, коммунистического общества». В 1931 г. Наркомлес и правительства закавказских республик ходатайствуют перед Совнаркомом о ликвидации заповедников. А в 1933 г. состоялся Первый Всесоюзный съезд по охране природы СССР. Название его можно рассматривать только как злую иронию, ибо на съезде разрабатывались проекты «сорвать фетиш неприкосновенности с заповедников, заселить всю страну полезной фауной и вредную изжить». В новых положениях о заповедниках исчезает строка об абсолютном невмешательстве в природу. Этот принцип подвергается резкой критике. Берется под сомнение целесообразность научных исследований. Предлагается придать заповедникам хозяйственную направленность. В числе задач указывается «разрешение вопросов акклиматизации и реакклиматизации животных и растений, ценных в хозяйственном и научном отношении». Заповедное дело теперь должно подчиняться интересам лесного, сельского и охотничьего хозяйства. Заповедники вынуждены оправдывать свое существование в глазах властей. Делается это разнообразно: развешиванием скворечников и домиков, привлекающих птиц, уничтожающих сельскохозяйственных вредителей, испытанием гербицидов на заповедных лугах, созданием цехов сувениров и подсобных хозяйств и даже скрещиванием домашних животных с дикими. Кстати, блестящий рассказ Фазиля Искандера «Созвездие Козлотура», кажущийся еще одним примером неистощимо ироничной фантазии автора, на самом деле написан на реальной основе. Гибридизация домашних коз с турами проводилась как раз в те «увлекательные» времена в Тебердинском заповеднике. Но, несмотря на всю бредовость происходящего, заповедники существовали и работали в меру сил в области охраны и изучения дикой природы. Количество их продолжало расти: с 1930 по 1940 г. учреждено 42 новых заповедника. И даже во время войны ни один заповедник не был закрыт! Более того, создаются новые. В 1943 г. председатель СНК РСФСР А.Н. Косыгин подписывает постановление о создании заповедников Предуралье и Кунгурская ледяная пещера. В 1945 г. организованы Дарвинский и Московский заповедники.

Тяжелое мирное время

Мирные времена оказались существенно труднее. Массе чиновников по-прежнему не давало покоя, что площади, отведенные заповедникам, «пропадают зря», не давая никакого видимого урожая. В 1949 г. министр лесного хозяйства СССР Бовин направляет письмо в правительство с предложением «разобраться» с заповедным делом. Разбирательство происходило под руководством Меркулова, министра Госконтроля СССР, в итоговом отчете которого заповедники были представлены как учреждения совершенно бесполезные. В начале пятидесятых увлечение идеями преобразования природы и критика заповедников за оторванность от действительности достигли апогея. 29 августа 1951 г. председатель Совета Министров СССР И.В. Сталин подписал постановление № 3192 «О заповедниках» с приказом закрыть 88 и сократить территории 20 заповедников. Одновременно закрыто, «как бесполезное», Всероссийское общество охраны природы. Из 130 заповедников было оставлено 40, да и им предписывалось делать основной упор не на науку и сохранение дикой природы, а на практический вклад в развитие народно-хозяйственного комплекса. Неизвестно, как сложилась бы судьба заповедников, да и всей страны дальше, но Сталин умер, наступила оттепель. И, несмотря на огромный нанесенный ущерб, через несколько лет сеть заповедников стала восстанавливаться. Большую роль в этом сыграла созданная в 1955 г. Комиссия по охране природы при АН СССР, которая развернула активную деятельность по восстановлению необоснованно ликвидированных заповедников. К 1960 г. число заповедников достигло 85. В этом же году принят новый «Закон об охране природы РСФСР», который определяет заповедники как территории, навечно изъятые из хозяйственного использования в научно-исследовательских и культурно-просветительских целях. Слово «навечно», казалось бы, исключало дальнейшие беды. У нас, однако, законы обойти легко.

В 1961 г. вновь всплыла идея об использовании заповедников для хозяйственных нужд. И вновь заповедники закрываются. На этот раз – шестнадцать, преимущественно лесных, на территории которых немедленно начинаются активные лесозаготовки. К счастью, этот кризис длился недолго. Уже в 1962 г. принято новое «Положение о государственных заповедниках РСФСР», которое вернуло им статус научно-исследовательских учреждений. Но нельзя сказать, что с тех пор заповедники живут безбедно.

«Новая метла»

17 мая 2000 г. новый Президент России В.В. Путин издал Указ № 867 «О структуре федеральных органов власти». В соответствии с этим указом было упразднено фактически единственное федеральное ведомство, занимавшееся охраной окружающей среды и контролем за соблюдением природоохранного законодательства, в непосредственном подчинении которому находились заповедники, – Государственный комитет по охране окружающей среды (Госкомэкологии). Одновременно была упразднена Федеральная служба лесного хозяйства, отвечающая за охрану российских лесов. Этот указ встревожил всю российскую и мировую природоохранную общественность. Оказалась разрушенной система экологического контроля страны, которая формировалась десятилетиями. Полномочия ликвидированных комитетов передавались Министерству природных ресурсов – то есть структуре, главной целью которой является эксплуатация природных ресурсов. «Хозяйствующий субъект и контролер оказался одним юридическим лицом. Это – нарушение первейшего принципа природоохраны!» – заявил Председатель Госкомэкологии РФ В.Данилов-Данильян. Чем подобная мера может обернуться для заповедников, легко представить, вспомнив предыдущую историю.

К настоящему моменту в структуре Министерства природных ресурсов создан Департамент охраны окружающей среды и экологической безопасности, который и будет заниматься делами особо охраняемых природных территорий. Заместитель начальника этого департамента В.Б. Степаницкий рассчитывает на конструктивный диалог с новым начальством. Однако его оптимизм разделяют не все. Российские «зеленые» собирают подписи для проведения референдума, на который предполагается вынести вопросы о целесообразности ввоза в Россию радиоактивных материалов и о необходимости существования независимого федерального органа по охране окружающей среды и лесной службы. Если такой референдум состоится, граждане должны понимать, что стоит за его вопросами. Возможно, знание истории поможет оценить всю важность происходящего.

Что до заповедников, то легких времен в их жизни не было никогда. Но главное – они живут. Сеть их неуклонно расширяется, совсем недавно открыт сотый заповедник России. Двадцать один российский заповедник включен в международную сеть биосферных резерватов. Семь отнесены к памятникам всемирного природного наследия. Двум вручены дипломы Совета Европы, подтверждающие их общеевропейскую значимость. В государственных документах последнего времени утверждено, что к 2005 г. охраняемые территории должны занимать три процента всей площади России. Дай-то Бог...

Фото М.Кабанова, О.Баринова