К.В. АВИЛОВА,
зоолог, член кружка ВООП с 1960 г.

Кружку юных натуралистов ВООП – 50!

Петр Петрович Смолин на экскурсии с юннатами (1960-е гг.)

В этом году исполнилось 25 лет со дня смерти выдающегося просветителя-биолога, заслуженного деятеля культуры России Петра Петровича Смолина (1897–1975) и 50 лет с момента основания знаменитого кружка юных натуралистов ВООП, которым Петр Петрович на протяжении долгих лет руководил.

П.П. Смолин – ППС, как называли его ученики, – был ученым, педагогом, общественным деятелем, специалистом в области заповедного и музейного дела, военного собаководства, охотничьего хозяйства, организатором и пропагандистом внешкольной работы с молодежью. Все грани таланта этого скромнейшего человека трудно перечислить...

Но главным даром Петра Петровича, несомненно, был педагогический талант – работе в кружке он посвятил основную часть своей жизни. Сейчас его ученики – ученые и преподаватели естественных наук, работники школ, музеев, издательств, ботанических садов, питомников и биостанций, заповедников и национальных парков, учреждений природопользования и охраны природы, неправительственных организаций, деятели культуры и искусства... Учеником Петра Петровича Смолина был и замечательный просветитель нашего времени отец Александр Мень.

Мировоззрение и кругозор П.П. Смолина сформировались под влиянием таких выдающихся российских ученых, как Г.А. Кожевников, В.В. Станчинский, Н.И. Вавилов, Н.Ф. Котс. И в дальнейшем он постоянно общался с широким кругом специалистов, коллег, а впоследствии – и с учениками. При этом одним из принципов Петра Петровича была опора на практические знания, полученные при общении с природой. Недаром девизом его последователей стал лозунг: «Чтобы любить природу, ее надо знать!»

В далекие теперь 1960-е гг. кружок собирался пять раз в неделю. В понедельник в старом здании Дарвиновского музея на Пироговке с 19 ч смотрели коллекции или старые фильмы о животных. Вторник проходил обычно на базе областного пединститута им. Крупской, где покровителем кружка неизменно был профессор А.П. Кузякин. Это был день общего собрания, когда выступали с докладами ученые, писатели, художники, делились воспоминаниями об исследованиях, экспедициях, творческих поездках, показывали кинофильмы, а иногда – бывшие тогда в диковинку слайды. Захватывающе интересно рассказывал о своих приключениях М.М. Герасимов, знаменитый антрополог, восстанавливающий по строению черепа портреты исторических личностей – Чингис-Хана, Ивана Грозного, Шиллера и многих других. Зоолог и этнограф А.В. Рюмин делился впечатлениями о проникновении в тайны Каповой пещеры, режиссер Д.Берман, бывший кружковец, показывал фильмы о морских птицах, Н.Н. Дроздов приносил живых змей, ящериц, черепах. Рассказы по вторникам были чрезвычайно разнообразны. Друзья и ученики Петра Петровича щедро дарили кружковцам свои интеллектуальные богатства, накопленные за годы творчества.

В среду и субботу Петр Петрович ездил со школьниками на короткие выезды-экскурсии, часто в черте города: в Сокольники, Фили, Измайлово, Ботанический сад или зоопарк. Эти поездки были бесконечно разнообразны и не похожи одна на другую, даже если между ними проходило всего несколько дней. В музеях и на выставках штатные экскурсоводы постепенно оставляли свои группы и скапливались вокруг Смолина. Они слушали его, затаив дыхание, как будто сами попали в музей впервые, а потом открывали перед нами двери таких тайников, куда простому смертному и думать нечего было попасть. В Главном ботаническом саду – оранжерею гигантских кактусов, в Музее землеведения МГУ – камеру, где под ультрафиолетовым колпаком минералы светились таинственным фосфорическим светом.

Но с приближением городской биологической олимпиады на биофаке МГУ среда и суббота становились чисто деловыми днями, подчиненными исключительно подготовке к решающему испытанию. По средам занимались в Зоологическом музее университета на улице Герцена, на Географическом факультете МГУ или на Красносельской в городском ветеринарном отделе, где силами энтузиастов тоже был создан неплохой музей чучел диких животных. По субботам собирались в старом здании МОПИ им. Крупской, это был день ботаники, изучали гербарий. Кажущееся однообразие занятий было подчинено одной цели – научить нас так хорошо разбираться в фауне и флоре Центральной России, чтобы мы не забыли этого многие годы. Для этого Петр Петрович много раз повторял с нами один и тот же материал – видимо, это был лучший способ впихнуть знания в наши уже уставшие от школьного дня головы. А постоянная проверка проводилась исподволь, фрагментарно, в течение всего занятия, без школьного занудства. Зато какой радостью загорались его глаза, когда оказывалось, что время истрачено не напрасно!

Постепенно вся жизнь подчинялась надвигающейся олимпиаде. Ведь результат ее должен был не только стать оценкой знаний, но и поднять кружок в глазах общественности – учителей, методистов, преподавателей МГУ, наконец, родителей, которые были далеко не единодушны в оценках увлечений своих чад. Олимпиада должна была создать прочную рекламу кружка как центра подготовки будущих биологов. И ВООП много лет неизменно занимал первое место на городской, а впоследствии – Всесоюзной биологической олимпиаде школьников.

Система П.П. Смолина состояла в том, чтобы предоставить кружковцам как можно больше свободы. С нас не требовалось ни аккуратного посещения занятий, ни регулярных записей, никто никогда не проверял наших дневников, не зазывал на выезды. Петр Петрович требовал только одного – знаний.

Объясняя новичкам правила приема в кружок, Смолин всегда подчеркивал, что если человек пришел, это вовсе не значит, что он не может уйти. Своих знаний ему ни для кого не было жаль, и он, усмехаясь, объяснял: «Гостем можно быть вечно!» Таких «гостей» в ВООПе всегда было достаточно – Петр Петрович считал это не недостатком, а достоинством своей системы. Тот, кто «гостил» на ВООПе достаточно долго, становился кандидатом в члены кружка или входил в «постоянный состав». Прием обычно происходил по понедельникам в присутствии ППСа. «Гостя» сажали на стул посередине, и члены кружка начинали спрашивать о чем угодно из биологии, по несколько часов подряд. Специально готовиться было бесполезно, для этого надо было бы выучить все от Бианки до Брэма. Разумеется, ни о каких шпаргалках и речи быть не могло. Экзаменаторов набегало до 20 человек, и опрос больше походил на перекрестный обстрел. Это был самый честный из экзаменов, на нем проверялась эрудиция, полученная в кружке. У экзаменаторов ее было больше, у экзаменуемых – меньше, но источник был один – Петр Петрович. Поэтому провалы на приемах случались чрезвычайно редко.

Все воскресенья года (кроме дней олимпиады) оставались полевыми днями. Список мест выездов был чрезвычайно обширен, фактически – все Подмосковье. Обычно шли от одной железнодорожной станции до другой, встречая по пути массу интересного. Петр Петрович всегда шел впереди и, как непревзойденный знаток природы, умел показать на маршруте множество характерных мелочей, приоткрыть десятки тайн. Он прекрасно разбирался в птицах и в их голосах, в рыбах, земноводных и пресмыкающихся, в насекомых, моллюсках, грибах (не только съедобных), в травах, деревьях и кустарниках, в следах и других свидетельствах скрытой лесной жизни. Например, зимой отличал породы лиственных деревьев по силуэту, кустарники – по коре и почкам и учил этому своих спутников. Мог при случае подшутить: «Попробуйте-ка!» – и, лукаво усмехаясь, со вкусом запихивал в рот невинные с виду листочки, как бы собираясь полакомиться. Новички, ничего не подозревая, принимались старательно жевать. Невдомек им было, что это растение – водяной перец, не ядовитый, но отменно жгучий! Так польза познания природы подтверждалась практикой.

На экскурсиях Петр Петрович не упускал случая показать, как быстро и правильно разжечь костер, как убрать стоянку, чтобы и следа не осталось, даже следил за экономным расходованием продуктов. Сказывались годы экспедиционной жизни, военные лишения, нелегкая повседневность. Он не мог допустить, чтобы вылили сладкий чай, выбросили горбушку хлеба.

Полноправным вооповцем кружковец становился после приема в члены кружка. Членство давалось за практическую деятельность, обычно за летнюю работу в экспедиции с последующим сообщением на конференции «Встреча поколений», а также за высокие показатели на олимпиаде. О приеме в члены кружка очередной группы достойных ППС торжественно объявлял на общем собрании. Членство давало кружковцу право голоса на собрании, право быть избранным в бюро кружка, на участие в юбилейном выезде и, главное (что могло быть почетнее?!), право спрашивать на приеме в постоянный состав.

Эта постоянная самостоятельность, свобода и преемственность сделали кружок самоорганизующейся устойчивой системой и впоследствии позволили ему намного пережить своего учителя в форме нескольких дочерних организаций, руководимых последователями П.П. Смолина.

Сегодня в новом здании Государственного Дарвиновского музея, главным хранителем коллекций которого П.П. Смолин оставался до конца дней, развернута экспозиция, посвященная главному делу его жизни – кружку ВООП.