В.Б. СОКОЛОВ,
Я.А. ПАРНЕС

Окончание. См. No 20/2002

Иван Иванович Лепехин (1740–1802)

«Дневные записки» И.И. Лепехина – это ценнейший источник зоологических сведений, собранных талантливым натуралистом: «Лесистая часть Сибири сколь привольна для мужиков в разсуждении звериных промыслов, столь безвыгодна к содержанию домашнего скота, а особливо при Волоковых местах недалеко от истока реки Тагил: в таких деревушках редко увидишь одну или две коровы. Причиною тому не недостаток в скотском содержании, ибо берега каждой речки изобилуют лугами, но множество хищных зверей. В проезд наш через Волок два раза случилося нам видеть перебежавших через дорогу ужасной величины медведей, которыя столь были отважны, что ни крик наш, ни звон колокольчиков не могли поколебать их отваги, и они не мало времени перебежав через дорогу сидели при стороне как бы дожидаяся от нас подачи... Кроме медведей не мало тут водится и росомах, которыя столь в разсуждении коров пакостливы, что одно только у них выедают вымя, оставляя прочия части целы».

Многие ученые обращали внимание на то, что Лепехин стремился наблюдать и описывать самых разнообразных животных – в этом проявлялась широта интересов натуралиста XVIII в. Например, Д.И. Языков выписал в свое время на карточки всех упомянутых в «Дневных записках» животных, общее число которых составило 356. Известный русский зоолог П.Кеппен (автор нескольких работ по истории отечественной зоологии) 20 августа 1860 г. представил этот указатель в Академию наук, а 15 лет спустя он был опубликован М.И. Сухомлиновым. Среди описанных Лепехиным животных больше всего было насекомых – 117 видов, много птиц – 101 вид, 52 вида рыб и 25 видов млекопитающих.

Тюлени

Большое значение для развития отечественного естествознания среди других работ Лепехина (всего их 61) имело сообщение в «Новых ежемесячных сочинениях» (1795), в котором он дал глубокий анализ распространения на земном шаре растительности. Описывая природные зоны, Лепехин показал, что «главнейшая причина сего в прозябаемых различиях зависит от различного разделения по лицу земному теплоты, проистекающей от благотворного светила, согревающего и освещающего с прочими нашего мира телами и обитаемый нами шар, к пути своему наклонение имеющий...»

Лепехину мы обязаны развитием представлений о ландшафтных природных зонах – он выделил их и описал наиболее характерные для них формы: «Переходя от знойных стран до последних земли пределов, простирающихся к северу, усмотрели бы мы во всяком климате собственные и отменитые произрастания». Именно с распределением растений по широтам и по вертикали Лепехин связывал распространение животных: «Земля населена разными животными, из коих большей части от былия питаться поведено... И для того каждому из них даны особливые склонности, особенная пища, различные способы доставлять себе оную. И по сему определены каждому известные пределы к пребыванию, за кои преступать без опасности их жизни не могут, разве вспомоществоваемые человеческим о них попечении».

Лепехин выполнял множество поручений Академии наук: делал обзоры деятельности всей Академии и отдельных ее членов, разбирал архивы умерших членов Академии (И.П. Фалька, А.П. Протасова), подготовил к печати рукописи М.В. Ломоносова, писал отзывы об отдельных произведениях. С 1774 г. Лепехин вел курс ботаники в Академической гимназии и управлял Ботаническим садом Академии. Кроме того, с 1777 по 1794 г. Лепехин был инспектором Академической гимназии.

Эта последняя должность требовала от Лепехина много сил и времени, но Лепехин относился к своим обязанностям исключительно добросовестно. Тогдашний директор Петербургской Академии наук С.Г. Домашнев часто задерживал деньги на содержание Академической гимназии, что привело к резкому сокращению числа гимназистов и ухудшению и без того тяжелых условий их жизни. Лепехин неоднократно обращался к Домашневу с просьбами об улучшении бытовых условий гимназистов, обучавшихся на «казенном содержании». Вынужденный дать в конце концов объяснения перед Конференцией Академии, Домашнев попытался свалить всю вину на Лепехина, обвинив его в том, что он якобы не докладывал ему об этом. Будучи человеком исключительно честным и прямым, Лепехин подал прошение об освобождении его от должности инспектора.

Представляет интерес конец поданного Лепехиным рапорта, красноречиво свидетельствующий о высокой нравственной чистоте Лепехина, с редкой самоотверженностью исполнявшего свою обязанность инспектора гимназии. «За все время надзирания моего над гимназией, – писал Лепехин, – к чему меня побуждало единое усердие, а не какое-либо награждение, ибо я сего никогда не желал и не получал, никогда не выпускал из виду моей обязанности и старался доводить молодых людей, сколько гимназические учения споспешествовать могут, до того, чтобы они были полезны и Академии, и обществу, что самым опытом доказать не трудно». Отставка Лепехина не была принята. Домашнев вскоре был отстранен от должности – его сменила княгиня Е.Р. Дашкова (1744–1810), всегда поддерживавшая Лепехина.

Во второй половине XVIII в. в России были осуществлены переводы значительного числа произведений европейских авторов. Лепехин, по словам Н.Я. Озерецковского, «кроме знаний во всех частях естественной истории и в медицине... имел также превосходные сведения по истории, географии и словесности вообще; знал совершенно язык латинский, сверх того, греческий, немецкий и французский». Поэтому неудивительно, что Академия наук именно Лепехину поручала переводы различных иностранных изданий.

Горностай и ласка в летнем наряде

С 1774 по 1783 г. И.И. Лепехин состоял активным членом переводческой группы, называвшейся «Собрание, старающееся в переводе иностранных книг». Ему пришлось руководить переводом многих сочинений, начиная с произведений античных авторов и кончая дневниками путешествий своих современников, участников академических экспедиций 1768–1774 гг., писавших на немецком языке, в частности второго и третьего томов «Путешествия П.С. Палласа». Лепехин сделал перевод главы из сочинений П.С. Палласа «О разделении народов Мунгальского поколения», перевел труд К.Германа «Топографическое описание Тобольской губернии», сочинение Дж.Альстремера «О породе овец, приносящих мягкую волну» и многие другие.

И.И. Лепехин участвовал в переводе знаменитого труда Ж.Бюффона «Естественная история, всеобщая и частная». Это огромное 36-томное сочинение, в котором история Земли, минералов, животных и человека излагалась исходя из идеи о вечном изменении Вселенной и единстве природы, было одним из важнейших в естествознании и зоологии XVIII в.

Первый том «Естественной истории» был опубликован в 1749 г. в Париже и сразу же привлек к себе всеобщее внимание увлекательностью повествования, новыми идеями, великолепным литературным языком. Появившиеся вскоре последующие тома были не менее интересны. Вся Франция зачитывалась ими.

Не обошлось, однако, и без скандала. Развиваемые Бюффоном идеи о «простывании Земли и планет, намечаемые им эпохи природы» не согласовывались со Священным писанием, поэтому Сорбонна осудила «Естественную историю» и постановила сжечь богохульный труд Бюффона. Чтобы спасти издание, Бюффон вынужден был доказывать, что излагаемые в «Естественной истории» гипотезы не противоречат Библии.

Горностай в зимнем наряде

В России отрывки из «Естественной истории» Бюффона печатались в издаваемом Петербургской Академией наук «Историческом и географическом месяцеслове» задолго до окончания публикации этого труда во Франции*. В 1787 г. Е.Р. Дашкова предложила Академии перевести «Естественную историю» Бюффона на русский язык. В переводе этого сочинения приняли участие несколько академиков (И.И. Лепехин, С.Я. Румовский, С.К. Котельников, А.П. Протасов, Н.Я. Озерецковский, В.Ф. Зуев). В 1789 г. И.И. Лепехин (совместно с С.Я. Румовским) перевел первый том, который тогда же был и издан. Весной 1792 г. Лепехин перевел пятый том, изданный в том же году.

К 1793 г. уже были изданы первые пять томов «Естественной истории» Бюффона, однако с переводом последующих томов возникли большие трудности. Резко изменились взгляды правящей верхушки русского общества, напуганной последствиями французской революции. Непродолжительный период либерализма в России сменился временем сильной реакции. Перевод «богохульных томов» оказался нежелательным. Этим и объясняется отказ в 1795 г. русских академиков продолжать перевод труда Бюффона. Однако, несмотря на все эти сложности, перевод «Естественной истории» не был оставлен: Лепехин на склоне лет взял на себя всю работу по переводу этого труда. В 1800 г. он закончил перевод 6-го тома, в 1801 г.– перевод 7–9-го томов, а в 1802 г. – 10-го тома «Естественной истории». Закончить перевод 11-го тома Лепехин не успел. После его смерти перевод «Естественной истории» Бюффона не возобновлялся.

Значительный интерес представляют многочисленные примечания Лепехина к переведенным им томам «Естественной истории» Бюффона, поскольку они отражают уровень естествознания XVIII в. и позволяют лучше понять мировоззрение и естественно-научные интересы Лепехина. В своих примечаниях Лепехин исправил ошибочные сведения, приведенные Бюффоном о географическом положении некоторых пунктов, уточнил границу Америки, внес поправки, касающиеся названий народов Севера России и их этнографии.

Лепехин отмечал важность естественной истории для народного образования и подчеркивал, что сначала следует изучать животный мир собственного отечества, обращая внимание в первую очередь на тех его представителей, которые имеют наибольшее хозяйственное значение. «Любопытство наше и до днесь наипаче простирается на отдаленные от нас естества произведения. Мы обыкновенно предпочитаем редкое и удивительное известному и большую пользу нам приносящему, а что ближе подлежит испытанию нашему, преходим мы с достойным хулы небрежением... По справедливости надлежало бы при изучении естественной истории первое свое внимание обращать на всеобщее в ней описание, потом на проистекающую из нея пользу, а наконец, уже к удовольствованию беспредельного любопытства. Естественные произведения отечества нашего по всей справедливости должны быть основанием к сооружению незыблемого здания, а потом познания наши мало-помалу прилежным рассмотрением чужеземных редкостей распространять более и более». «Нам полезнее, – пишет он, – знать рыб, в наших реках ловимых, нежели раковин, в отдаленных морях находящихся». Человек высокого гражданского долга, Лепехин горячо пропагандирует естественно-научные знания для практического их применения, для повышения благосостояния отечества. «Россиянин должен постыдиться, если он по пальцам может высказать подробно всю историю о льве, тигре и барсе, при вопросе же, что такое есть овца, запнуться должен».

Однако из этого не следует, что Лепехину чужды теоретические аспекты естествознания. «Недостаточные были бы мы, – пишет Лепехин, – философы, если бы все наши изыскания учреждать стали, смотря единственно на происходящую от того пользу. Неужели мы состоим из одного тела! И не может ли иная истина весьма быть полезна нашему духу, хотя оная ни питает, ни одевает нашего тела?»

В отличие от Бюффона, признававшего трансформацию видов и отрицавшего целесообразность в природе, Лепехин в своих примечаниях утверждал, что видов столько, сколько их было сотворено первоначально и что они неизменны. Наибольшее число примечаний Лепехина относится к описанию животных. В них он привел интересные, основанные на личных наблюдениях, сведения об образе жизни животных, их значении в природе, их повадках и способах охоты на них.

Переводом «Естественной истории» Бюффона и своими примечаниями Лепехин, несомненно, способствовал увеличению в русском обществе в конце XVIII – начале XIX в. интереса к естествознанию, особенно к зоологии.

Обладая большими литературными способностями, Лепехин много сил и энергии отдавал русской словесности, участвуя в составлении этимологического словаря русского языка.

В 1783 г. в Петербурге была учреждена Российская Академия во главе с Е.Р. Дашковой. Задачей Академии было очищение и обогащение русского языка. Лепехин был непременным секретарем Российской Академии с момента ее основания до самой своей смерти. Он принимал непосредственное участие в составлении материалов для словаря Российской Академии, давая разъяснение всех слов, относящихся к естественной истории, орудиям лова животных, способам охоты и т.п. Лепехин первым из членов Российской Академии был удостоен золотой медали за большой вклад по созданию словаря.

Последние два года своей жизни Лепехин страдал водянкой, тем не менее он старался не пропускать собрания Российской Академии, занимался составлением словаря и переводом Бюффона. Лепехин скончался 6 апреля 1802 г. и был похоронен на Волковом кладбище в Петербурге. Он еще при жизни считался одним из крупнейших ученых России, был членом Вольного экономического общества, членом Берлинского общества испытателей природы, членом Гамбургского патриотического общества. Его именем названы растения, насекомые. Лепехин был удостоен многих орденов, дослужился до звания статского советника.

Лепехин был великим и бескорыстным тружеником. В качестве непременного секретаря Российской Академии он в течение 16 лет выполнял огромную работу бесплатно (только в 1799 г. по предложению Н.Я. Озерецковского ему было установлено жалованье). Трудолюбие, честность и бескорыстие Лепехина снискало ему уважение и любовь членов Российской Академии. Н.Я. Озерецковский, ученик, ближайший товарищ и друг Лепехина, дал ему яркую характеристику : «Ума был быстрого; в суждениях тверд, в исследованиях точен, в наблюдениях верен... Трудолюбие его и деятельность доказываются множеством поручений, кои на него возлагаемы были. Будучи сам бескорыстен, охотно подавал руку помощи бедным. Сердце имел нежное и чувствительное, а честностью и правдодушием своим привлек к себе общую всех доверенность, любовь и почтение».

* Последний, 36-й, том «Естественной истории» был издан во Франции в 1788 г.