Сайгак – конец «чуда, сотворенного человеком»?

Сайгаки, воспитанные в вольере со дня рождения

Человек разумный как биологический вид достиг наиболее совершенной формы адаптации к условиям внешней среды – способности самому формировать необходимую для себя экологическую нишу. Но, преобразуя окружающую природу в своих интересах, мы постоянно разрушаем естественные ландшафты, лишая мест обитания множество видов других живых организмов и обрекая их на вымирание. Примером печального опыта взаимоотношений человеческой цивилизации с дикими животными служит история сайгака (Saiga tatarica).

На протяжении XX в. места обитания этого жителя открытых пространств Евразии активно осваивались человеком – увеличивалось число домашних животных, пасущихся в местах кормежки сайгаков, распахивались целинные земли... Особенно сильно это затронуло европейскую часть ареала вида – районы Северо-Западного Прикаспия на территории Республики Калмыкия.

Сто лет назад сайгак в этих местах был практически истреблен – сохранились лишь редкие группки антилоп в самых глухих уголках степей. Однако впоследствии, в результате введения строгих охранных мер, сайгаки снова размножились, и в 1960-е гг. их европейская популяция достигла небывалой величины – около 800 тыс. особей.

Площадь территории, используемой сайгаками в Калмыкии, увеличилась тогда до 100–120 тыс. км². Восстановились и сезонные миграции животных – многотысячными стадами антилопы шли весной с юга на север, к Сарпинской низменности, где высокая влажность травы позволяла животным обходиться без регулярного водопоя. В годы высокой численности сайгаки летом мигрировали и в западном направлении, посещая Ергининскую возвышенность и Сальские степи. Правда, использовать эти пастбища им было труднее – из-за значительного количества населенных пунктов в округе и развитого земледелия. В конце лета и осенью сайгаки перемещались в северные и центральные области Прикаспийской низменности.

Вид многочисленных стад антилоп, кочующих по степи, поражал воображение каждого, кому приходилось их видеть. Едва одно стадо уходило из поля зрения, как почти сразу же вслед ему из-за горизонта появлялось новое. И так продолжалось непрерывно по 3–4 дня! Увеличение численности сайгаков происходило и на азиатской части ареала вида. С легкой руки немецкого энтузиаста охраны диких животных Бернгарда Гржимека возрождение сайгаков стали называть «чудом, сотворенным человеком».

Такой взрыв численности сайгаков во многом был связан с тем, что природа в местах их обитания в то время еще сохраняла девственные черты. Это позволило виду в полной мере использовать свой высокий репродуктивный потенциал. Самки сайгаков в большинстве случаев рождают двойню, а кроме того, очень рано приступают к размножению. Рожденные в мае, они уже в тот же год, едва достигнув семимесячного возраста, включаются в гаремы и участвуют в гоне.

Разумеется, в тот период сайгаки вновь стали служить объектом весьма интенсивной охоты. По официальным данным, ежегодно отстреливалось 18–20% их общего числа, но если принимать во внимание браконьерство, то в отдельные годы это значение могло быть вдвое большим. И тем не менее численность популяции продолжала сохраняться на сравнительно высоком уровне.

Однако так продолжалось лишь до тех пор, пока места распространения сайгака не начали активно осваиваться человеком. Постройка крупных обводнительно-оросительных систем общей протяженностью 1300 км (что позволило увеличить площадь орошаемых земель до 100 тыс. га), разработка полезных ископаемых, прокладка трубопроводов, сети грунтовых дорог с постоянным движением транспорта – все это приводило к невозможности использования сайгаками все новых и новых участков их недавних пастбищ, невозможности их сезонных миграций. Животные оказались вытесненными в восточные районы Калмыкии, на территорию площадью всего 20–25 тыс. км². Вдобавок эти полупустынные места отличаются очень непостоянными условиями для роста растительности, а следовательно, и неустойчивым состоянием кормовой базы травоядных животных.

В этих условиях эффективность размножения антилоп снизилась, а интенсивный промысел между тем продолжался... В настоящее время общее число сайгаков Калмыкии едва ли достигает 18 тыс. особей.

Лишение сайгаков возможности совершать сезонные кочевки опасно для них и для экосистем, в которых они обитают, по многим причинам. Постоянно перемещаясь с одного места на другое, антилопы избирательно потребляли различные виды растений. У некоторых трав они обкусывали только наиболее питательные части, что стимулировало нарастание новых побегов и в итоге приводило к увеличению продуктивности пастбища. Кроме того, сайгаки могут питаться гораздо большим количеством видов трав, чем домашний скот. Они поедают целый ряд так называемых сорных, в том числе и ядовитых, растений, выполняя роль «мелиораторов пастбищ». Фактически сайгак – не конкурент домашнему скоту, при разумном подходе со стороны человека дикие и домашние животные вполне могут использовать одни и те же пастбища... Но только не в условиях, когда антилопы оказались «запертыми» в пределах ограниченной территории.

Ограниченный и не меняющийся набор видов растений на нынешних пастбищах, вероятно, отрицательно сказывается на физиологии сайгаков, в частности, на успехе беременности самок. Рождение двоен сократилось в несколько раз, отмечено снижение жизнеспособности новорожденных детенышей.

Возможно, в этом играет роль и психоэмоциональное состояние животных. Оказавшись в буквальном смысле загнанными в угол, сайгаки постоянно пребывают в настороженном состоянии. При любом беспокойстве они бегут – бегут далеко, за линию горизонта... С тем, чтобы там, скорее всего, заметить новую опасность, повернуться и из последних сил мчаться в другом направлении.

Такая ситуация приводит не только к нервному истощению. Постоянный бег требует огромного расхода энергии, а на пополнение ее запасов – пастьбу и спокойное переваривание корма – времени у животных практически не остается. Не набравшие осенью достаточного количества жира сайгаки плохо справляются с зимней бескормицей – одна проблема вызывает другую, образуется замкнутый круг.

Наконец, в связи с интенсивным браконьерским промыслом в европейской популяции сайгаков произошло угрожающее снижение доли половозрелых самцов. Соответственно, в несколько раз возросло число самок, остающихся неоплодотворенными и раз за разом не приносящих потомства.

В итоге сайгак – единственная антилопа в фауне России – в Северо-Западном Прикаспии оказался на грани вымирания. Надо заметить, что этот вид входил в состав так называемой мамонтовой фауны и остался одним из немногих крупных травоядных животных этого комплекса, дожившим до наших времен. Сайгаки в Евразии пережили мамонта и шерстистого носорога, диких лошадей и тура... И вот теперь их судьба снова висит на волоске.

Одним из путей спасения видов, оказавшихся на грани вымирания, может служить их разведение в искусственных условиях. Первое время попытки содержать и разводить сайгаков в неволе терпели неудачу – взрослые особи этого вида не могут смириться с близостью человека, проявляя в его присутствии резкую оборонительную реакцию. Часто такую реакцию проявляют и новорожденные сайгачата. Однако работы, проведенные в 1980-е гг. сотрудниками Института проблем экологии и эволюции РАН, показали, что те детеныши, которые относятся к человеку более спокойно, при выкармливании с рук могут приучиться к жизни в вольере. Эти разработки помогли в настоящее время создать в Центре по изучению диких животных Республики Калмыкии небольшую группу сайгаков, живущих и размножающихся в полувольных условиях. Такая искусственная популяция в крайнем случае – например, при массовой гибели диких животных во время суровой зимы – может послужить основой для восстановления сайгаков в природе...

Если мы осознаем свою ответственность перед грядущими поколениями и хотим сохранить для них наше общее живое наследие, нам необходимо искать форму совместного сосуществования с сайгаком, признать его право на жизнь и свою среду обитания. Иначе не остановить сайгаков, убегающих в небытие!

Фото автора