В.С.ШИШКИН,
канд. биол. наук,
Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН,
г. Москва

История отечественной зоологии

Одна из основных задач зоологии – составление и описание естественной системы животного мира. Многие поколения ученых и натуралистов-любителей трудились над созданием современной систематики, без которой невозможно ни представление о биологическом разнообразии, ни понимание общих закономерностей функционирования живых организмов. И биохимик, и физиолог, и генетик, и эколог, связанные в своей работе с животными, могут интерпретировать результаты экспериментов или наблюдений, лишь четко представляя себе место объектов их исследований в общей системе органического мира. Клетки и субклеточные структуры, ткани и органы также принадлежат конкретным организмам, представителям того или иного вида. От того, насколько исследователь представляет себе положение этого вида в системе животного царства, знает о степени универсальности изучаемых признаков (а по ним определяется и степень родства), зависит и уровень обобщения результатов, и их прогностическая ценность.

Но и простой любитель природы при желании узнать побольше о том или ином животном, будь то аквариумная рыбка, певчая птичка или неизвестное насекомое, губящее урожай на садовом участке, неизбежно должен коснуться вопроса систематики: узнать, как называется это животное и по каким признакам оно отличается от других сходных, видов. И если он не хочет ограничиваться названиями типа «пестрогрудка» или «краснохвостка», то придется обратиться к определителям, справочникам, атласам, мнению специалистов. Тогда выяснится, что у данного вида животных есть научное имя, присвоенное ему первоописателем, и место в общей системе, отражающее степень родства и уровень эволюционного развития.

Несмотря на многовековую историю развития систематики животных, универсальные, международные правила зоологической номенклатуры, как это ни странно, были узаконены сравнительно недавно, в конце XIX – начале XX в. Совершенствование и уточнение Кодекса зоологической номенклатуры продолжается до настоящего времени.

Из шести основных видовых номенклатурных позиций (родовое латинское название, собственно видовое название, автор первоописания, год публикации первоописания, библиографическая ссылка, место находки типового экземпляра) четыре последних тесно связаны и с историей зоологии. При этом речь идет не только о борьбе за приоритет первооткрывателя или об оценке вклада отдельного исследователя в общую копилку зоологических знаний. Открытия новых видов животных продолжаются. Особенно много находок ждет ученых в мире беспозвоночных. Но и среди позвоночных ежегодно описывается около 100 новых видов рыб, обнаруживаются новые виды птиц и млекопитающих. Совершенствование биохимических, генетических, эколого-физиологических, этологических методов современной систематики приводит к открытию видов-двойников, трудно различимых на основе традиционных – морфологических – признаков. И во всех случаях обнаружения новых видов требуется провести их сравнение с близкородственными, уже известными животными, т.е. обратиться к истории зоологии.

Среднеазиатский тигр. Рисунок Н.А. Северцова

Как бы не стремилась наука к объективности и универсальности полученных знаний, она тесно связана с историей отдельных научных школ, культурой и теми общественными условиями, в которых работают ученые. Часто важную роль играют обстоятельства, при которых было сделано описание нового вида, и даже личность первоописателя. Не менее существенным может оказаться общественно-исторический контекст, окружавший работу того или иного ученого, преемственность зоологических знаний.

Становление отечественной зоологической школы шло в русле развития мировой науки, но при этом определились и некоторые своеобразные черты: специфические объекты долговременных исследований, традиционные формы, методы, темы и районы зоологических работ, связи науки с образованием и практической деятельностью.

Российская зоология всегда была тесно связана с вопросами охотничьего и рыбного хозяйства, проблемами рационального промысла, разработкой мер по охране природных ресурсов. На протяжении нескольких столетий отечественные зоологи неоднократно обращались к изучению бобра и соболя, кабарги и выхухоли, зубра и бурого медведя, мамонта и стеллеровой коровы. Из птиц традиционными объектами стали хищные и гусеобразные нашей фауны, из рыб – осетровые и лососевые.

Своеобразный длительный и славный путь был пройден российскими зоологами-педагогами: от «Начертания естественной истории» В.Ф. Зуева (1786) – первого отечественного учебника зоологии, до таких книг, как, например, трехтомник «Систематика млекопитающих» В.Е. Соколова (1975–1979), двухтомной «Зоологии позвоночных» Н.П. Наумова и Н.Н. Карташева (1979), «Общей орнитологии» В.Д. Ильичева, Н.Н. Карташева и И.А. Шилова (1982) и целого ряда более поздних изданий.

Наконец, наше государство (в границах существовавшего СССР) обладало видовым разнообразием млекопитающих, птиц и рыб, составляющим почти 10% от разнообразия мировой фауны в каждом из этих классов. Открытие (в том числе новых для науки видов) и изучение этого разнообразия стало делом жизни нескольких поколений зоологов отечественных научных школ. Работа эта продолжается и в настоящее время.

Значение изучения истории отдельных национальных научных школ подчеркивал российский зоолог конца XIХ в. А.П. Богданов, когда писал в 1885 г.: «Действительность же у разных культурных народов во многом, а в особенности в частностях миросозерцания и практических нужд, весьма различна, а потому и частные синтезы научных фактов необходимо будут тоже различны в разных странах и имеют свой особенный, присущий им, частный характер. Это подтверждается тем, что историю науки в каждой стране может написать только сын ее, а не пришлый гость, не переживший в душе своей нравственную и умственную борьбу при историческом развитии ее племенных идеалов жизни и культуры, которые для всесторонности человеческого развития не могут и не должны облекаться в одну общемундирную, казенно-европейскую форму».

Стеллерова корова, сивуч и морской котик – рисунок со старинной карты

Однако до сих пор, несмотря на неоднократные попытки, мы не имеем полного изложения отечественной зоологии. Множество уникального, неизвестного науке материала хранится в государственных архивах и частных собраниях. Нами были подготовлены два обзора литературы, касающейся истории отечественной зоологии в целом и ее отдельных отраслей (Шишкин, 1998, 1999). Из более поздних работ по указанной теме упомянем сводки «Московские орнитологи» (1999) и «Московские териологи» (2001), а также первый том из новой серии «Руководство по зоологии» – «Протисты, часть I» (2000) с вступительными статьями, посвященными истории зоологии, в том числе российской* .

Мы также предложили периодизацию истории отечественной зоологии, выделив в ее развитии шесть этапов. На первом из них, «предварительном», был накоплен и обобщен (в немногих письменных источниках, а преимущественно – в устной традиции) многовековой опыт русского народа в постижении природы и своего места в ней, использовании разнообразных природных ресурсов, в том числе представителей животного мира. Освоение Сибири, например, шло не только под знаком открытия новых земель, важное значение имел поиск новых запасов, как тогда говорили, «мягкой рухляди» (т.е. меха соболя и других пушных зверей) и «рыбьего зуба» (клыки моржей, бивень нарвала). Сохранившиеся тексты тех времен содержат десятки русских названий рыб, птиц и зверей.

Однако к концу XVII в. европейская наука достигла таких значительных успехов, в том числе и в области зоологии (достаточно упомянуть работы В.Гарвея, А.Левенгука, Д.Рея), что потребовались революционные преобразования государственного устройства, выполненные Петром I и его сподвижниками, чтобы в России возник особый научный центр, где могли бы работать не только приглашенные западные специалисты, но и постепенно формировалась бы отечественная школа естествоиспытателей. Петр I и сам интересовался зоологией, собирал коллекции. Созданная в 1724 г. Академия наук в С.-Петербурге знаменует начало следующего этапа в развитии российской зоологии – «академического».

Академия сразу же включилась в процесс изучения природных ресурсов страны, ее животного и растительного мира. Те времена отмечены двумя грандиозными экспедициями: Великой Северной, или 2-й Камчатской, экспедицией (1733–1743), в которую был включен отдельный академический отряд, и великими академическими экспедициями (1768–1774) эпохи Екатерины II.

Академик С.П. Крашенинников (1713–1755)

Основными результатами Великой Северной экспедиции стали не только беспрецедентные по широте охвата географические описания (с картированием) побережий империи от Беломорья до Аляски и Сахалина, но и ряд монографий, написанных участниками академического отряда: Г.Ф. Миллером, И.Г. Гмелиным, Г.В. Стеллером и С.П. Крашенинниковым. Степан Петрович Крашенинников, первый русский академик биолог, дал в своей знаменитой книге о Камчатке (1755) первое для нашей страны описание региональной фауны. Работы Крашенинникова выходят за рамки одной научной дисциплины. Взятый в экспедицию в качестве академического студента, он, занимаясь в пути изучением естественной истории и другими науками под руководством Гмелина и Миллера, удивительно быстро сформировался в самостоятельного исследователя. Сопоставляя значение Крашенинникова и Ломоносова в истории отечественной науки, академик Вернадский писал: «1737 год, когда Крашенинников отправился самостоятельным ученым на Камчатку, есть памятный год в истории русской культуры. Это было первое начало самостоятельной исследовательской научной работы русского общества. В этом году Вольф писал в Академию наук барону Корфу: «Виноградов и Ломоносов начинают уже говорить по-немецки и довольно хорошо понимают то, о чем говорится... Стали они также учиться рисованию, которое им пригодится как в механике, так и в естественной истории. Зимою они будут слушать экспериментальную физику...» Два первых русских натуралиста одновременно входили в новую жизнь: один – в безлюдье девственной природы Камчатки, другой – в реформированном университете Марбурга. Когда в 1743 г. Крашенинников вернулся в Петербург, он застал в нем Ломоносова в полном расцвете научной работы и научных планов. С появлением Крашенинникова и Ломоносова подготовительный период в истории научного творчества русского народа кончился».

К сожалению, большая часть новых животных, открытых участниками академического отряда (Гмелиным, Стеллером, Крашенинниковым), не сохранила приоритета описаний, выполненных их авторами, так как по правилам зоологической номенклатуры отсчет валидных (т.е. соответствующих этим правилам) названий начинается с 1758 г. – времени выхода десятого издания «Системы природы» К.Линнея.

Удачливее в этом отношении были участники Великих академических экспедиций 1768–1774 гг., проводившие свои исследования на территории от Причерноморья до Забайкалья: П.С. Паллас, И.И. Лепехин, С.Г. Гмелин, И.А. Гильденштедт, И.Г. Георги. Особенно велик вклад П.С. Палласа. В своем выдающемся итоговом труде «Зоогеография Россо-Азиатика» он дает описание 151 вида млекопитающих, 425 видов птиц, 11 видов амфибий, 41 вид рептилий, 241 вид рыб. Значительное число из них было описано Палласом впервые. К сожалению, этот труд, за исключением небольших фрагментов, до сих пор не переведен на русский язык.

П.С. Паллас (1714–1811)

Представления об изменяемости видов, эволюции живых существ были в этот период господства теологии редкостью (работы А.Каверзнева, К.Вольфа и др.). Гениальный Паллас, поддерживавший в начале своей научной деятельности идею эволюции, позднее высказывался в пользу доминирующей доктрины о неизменности видов.

Если рассмотренный выше этап вполне заслуживает названия «академического», то следующий (от начала XIX в. до его средины) можно назвать «университетским». Хотя и в академии со времен основания до начала XIX в. существовали свой университет и гимназия, дело подготовки научных кадров продвигалось медленно. Число же университетов в России в это время начало стремительно возрастать. В дополнение к старейшему, Московскому университету (1755), открываются университеты в Дерпте (1802), Вильно (1803), Казани (1805), Харькове (1805), Петербурге (1819), Киеве (1834). При университетах начинают организовываться музеи и кафедры натуральной истории, научные общества, например, старейшее из ныне существующих – Московское общество испытателей природы – МОИП (1805). Основателем его стал Г.И. Фишер, получивший позднее право называться Фишером фон Вальдгеймом, избранный почетным членом академии. Фишер известен также как основатель Зоологического музея Московского университета, автор многотомной «Российской энтомографии» и «Зоогнозии», включавшей обзор мировой териофауны. В «Ориктографии Московской губернии» Фишер выступает как первый отечественный палеонтолог, предпринимая попытку описания всех природных компонентов ограниченной территории. Позднее сходная концепция получила развитие в трехтомной сводке Э.А. Эверсмана «Естественная история Оренбургского края». Эверсман был соавтором Фишера по «Энтомографии», членом-корреспондентом Академии и профессором Казанского университета.

Вдохновленный идеями Ж.Кювье и личным знакомством с этим французским естествоиспытателем, Г.И. Фишер был активным пропагандистом сравнительно-анатомического метода в зоологических исследованиях. У Фишера можно обнаружить материалистические взгляды на эволюцию органического мира. Его ученик и младший коллега К.Ф. Рулье пошел дальше не только в обосновании изменяемости видов в историческом развитии (в т.ч. на основе палеонтологических свидетельств), но и в доказательстве необходимости дополнения сравнительно-анатомических исследований наблюдениями, как бы мы сейчас сказали, экологического и этологического характера. С Рулье связывают образование первой национальной зоологической школы, но это событие относится уже к следующему этапу.

Академия наук и в первой половине XIX в. продолжала вести экспедиционные исследования. Члены академии участвовали как в кругосветных экспедициях (начиная с первой российской, 1803–1806 гг.), так и в многочисленных научных путешествиях в российских пределах. Особенно богатые естественно-научные (в том числе и зоологические) сборы, кроме кругосветных плаваний, дали многолетние экспедиции Г.И. Лангсдорфа в Бразилию, И.Г. Вознесенского в Северную Америку и на Камчатку, А.Ф. Миддендорфа в Сибирь и на Дальний Восток, К.М. Бэра на Каспий, Г.И. Радде в Забайкалье и Амурский край.

В 1832 г. на базе старой Кунсткамеры создается зоологический музей академии, директором которого становится Ф.Ф. Брандт. За почти полувековой период научной работы в России академику Брандту удалось создать музей европейского уровня, опубликовать не одну сотню статей, среди которых выделялся целый ряд блестящих сравнительно-анатомических работ по нынеживущим и вымершим животным. Брандту принадлежат и важные первоописания рыб, птиц и млекопитающих российской и мировой фаун. Он первым начал издавать сводки по истории отечественной зоологии.

Ф.Ф. Брандт (1802–1879)

Наиболее известным из сложившегося в это время в академии «зоологического триумвирата» (Брандт, Бэр, Миддендорф) был, конечно, К.М. Бэр. И не только своими достижениями в области эмбриологии и антропологии, но и тщательными работами по изучению рыбных запасов России, опубликованными в многотомнике «Исследования о состоянии рыболовства в России».

Академик А.Ф. Миддендорф, младший соратник Брандта и Бэра, не только опубликовал многотомный отчет о своем сибирском путешествии, где особо выделяется часть «Сибирская фауна» с обилием экологических и зоогеографических наблюдений и построений, часто весьма современных. Занимаясь проблемой вида, его изменчивостью, в том числе и географической, Миддендорф ввел в музейную практику сбор серийных коллекций, утвердил современный тип подробной научной этикетки, что значительно увеличило объем, достоверность и разнообразие первичной информации.

Упомянутому «триумвирату» принадлежала и инициатива исследований об обстоятельствах вымирания животных по вине человека – работ, предвосхитивших мощное природоохранное направление отечественной зоологии.

К оценке эволюционных теорий, которые начали появляться к середине XIX в., Бэр, Брандт и Миддендорф относились сдержанно, больше полагаясь на авторитет Ж.Кювье, чем на энтузиазм Ж.Сент-Илера.

В 50–60-х гг. XIX в. в мире и России происходит целый ряд событий, которые не могли не отразиться на развитии науки, в том числе и зоологии. Накопленные предыдущими поколениями ученых данные привели к созданию теории эволюции, с материалистических позиций объясняющей развитие и многообразие форм жизни на Земле. Эволюционные воззрения стали появляться в сравнительно-анатомических, эмбриологических, палеонтологических, зоогеографических и других исследованиях. Начиналась специализация традиционной зоологии, зарождались генетика, экология, цитология и ряд других наук, расцвет которых наступит в XX в.

В России отмена крепостного права и некоторые другие социальные преобразования привели к демократизации многих форм общественной жизни, в том числе науки и образования. Этот период развития зоологии можно назвать «этапом научных обществ». В дополнение к немногим уже существовавшим естественно-научным обществам (МОИП, Русское географическое общество и др.) возникают новые (например, 1859 г. – Русское энтомологическое общество, в 1863 г. – Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии, при котором А.Н. Северцов начинает в 1916 г. издание Зоологического журнала).

Н.А. Северцов (1827–1885)

На I съезде русских естествоиспытателей и врачей, организованном в 1867 г. во многом по инициативе К.Ф. Кесслера, зоолога и ихтиолога, принимается решение об учреждении при российских университетах научных обществ естествоиспытателей, аналогичных МОИПу, заметим – с государственным субсидированием! Такие общества возникли в Петербурге, Казани, Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринбурге, Астрахани. К небольшой группе профессиональных ученых (главным образом из академии) присоединяется отряд университетских преподавателей, а также натуралисты-любители из различных слоев общества: от высшего дворянства до купцов и разночинцев.

В дополнение к продолжающейся экспедиционной деятельности (в этот период свои путешествия совершили Н.А. Северцов, А.П. Федченко, Н.М. Пржевальский, Н.Н. Миклухо-Маклай, И.С. Поляков и другие) начинают возникать первые биостанции: Севастопольская (1871), Соловецкая (1881), на Глубоком озере (1891) и т.д. Интенсивно изучается морская, а также пресноводная фауна, постепенно формируются основы гидробиологии. Исследователи наземных позвоночных публикуют специальные работы, посвященные группам видов, например, копытных, грызунов, отдельных семейств птиц. Предпринимаются попытки создания обобщающих сводок по рыбам, пресмыкающимся, птицам и млекопитающим, а также по некоторым отрядам насекомых. Появляются первые карты ареалов. Обсуждаются вопросы исторической смены и происхождения локальных фаун.

Российские естествоиспытатели с энтузиазмом восприняли теорию Дарвина (достаточно упомянуть Н.А. Северцова, С.А. Усова, братьев Ковалевских, И.И. Мечникова, К.А. Тимирязева, М.А. Мензбира) и не без успеха применили ее в эмбриологических, палеонтологических и сравнительно-анатомических исследованиях.

Экология в этот период оформилась как самостоятельная наука, пройдя в России путь от пионерной работы Н.А. Северцова до исследований М.Н. Богданова, А.А. Силантьева (зоологов), В.В. Докучаева, Г.Ф. Морозова и др.

Очковая гага. Из первоописания Ф.Ф. Брандта

В начале XX в. публикуют свои эволюционные исследования А.Н. Северцов и Н.К. Кольцов.

В период «научных обществ» происходит консолидация естествоиспытателей не только в России, но и во всем мире. В 1889 г. состоялся первый международный съезд зоологов. На Первом международном орнитологическом конгрессе (1884) председательствовал российский зоолог Г.И. Радде.

Для рассматриваемого этапа развития российской зоологии характерно также усиление прикладных и педагогических аспектов науки. Создаются учебники университетского типа как по зоологии, так и по сравнительной анатомии. Печатаются атласы, определители. Прикладная тематика охватывает проблемы охраны природы, акклиматизации животных и растений, разработку научных основ рационального рыболовства (включая рыборазведение) и охотничьего промысла, пчеловодства, шелководства и т.д. Ученые определяют наиболее эффективные способы борьбы с вредителями сельского хозяйства, занимаются научными вопросами селекции. Начинаются исследования в области эпидемиологии, зарождается медицинская зоология.

Русские зоологи стали осознавать себя единым коллективом исследователей, они заботятся о преемственности научной работы. А.П. Богданов начинает публикацию материалов по истории российской зоологии (вышло 4 тома), а Ф.П. Кеппен – «Библиотеку российской зоологии» (подробнее об этих и подобных изданиях см. наш обзор 1998 г.).

«Советский период» развития зоологии заслуживает отдельного сообщения, а может быть, и нескольких, учитывая возросшее в несколько раз число отечественных исследователей, специализированных зоологических и экологическийх учреждений (в том числе в системе Академии наук), оформившуюся значительную дифференциацию зоологических дисциплин, появление новых комплексных научных направлений. Наверное, должно пройти некоторое время, для того чтобы можно было получить достаточно объективную картину этого периода, взвесить все плюсы и минусы жесткого государственного регулирования науки (в нашем случае зоологии).

Мы решили предложить деление этого периода развития отечественной зоологии на два этапа. Первый, который можно назвать «институтским», начинается с 1917 г. и длится примерно до 1960-х гг. XX в. Второй, условно названный «координационным», – этап создания научных советов, специализированных научных обществ по отдельным зоологическим дисциплинам, координации международного сотрудничества. Он обозначился со второй половины XX в. и продолжается в какой-то степени до настоящего времени, несмотря на резкое изменение общественно-политических условий в нашей стране. Ограниченность объема газетной статьи не позволяет нам сколько-нибудь подробно рассмотреть особенности этих двух этапов. Заинтересованного читателя мы отсылаем к уже упоминавшейся нашей статье (Шишкин, 1999).

Краснозобая казарка. Рисунок из описания П.С. Палласа

Подводя итог краткому описанию развития отечественной зоологии, мы хотели бы подчеркнуть высокий патриотизм большинства российских зоологов (часто несмотря на заграничное происхождение – на первых этапах многие из ученых были выходцами из немецких земель), их преданность науке, желание донести собранные знания до широких масс населения. Жизнь и труды таких людей часто оказывались достойны не только сухого исторического обзора, но и пера романиста. Их заслуги, достижения, нравственные идеалы могут стать примером, достойным подражания, и иметь большое воспитательное значение.

Литература

Мазурмович Б.Н. Выдающиеся отечественные зоологи. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1960.
Московские орнитологи. – М.: Изд-во МГУ, 1999.
Московские териологи. – М.: Изд-во КМК, 2001.
Плавильщиков Н.Н. Очерки по истории зоологии.– М.: Учпедгиз, 1941.
Протисты: Руководство по зоологии. Ч. 1. – СПб.: Наука, 2000.
Шишкин В.С. К историографии отечественной зоологии // Зоол. журн., 1998, т. 77, вып. 1.
Шишкин В.С. Зарождение, развитие и преемственность академической зоологии в России // Зоол. журн., 1999, т. 78, вып. 12.