Дым

Единственный раз я наблюдал такое ровно 30 лет назад. Юбилей – из тех, которым век бы не бывать.

Москва затянута пеленой едкого, вонючего и «безвредного для здоровья» дыма. (Как будто, если сказать правду, что он вреден для здоровья, что-то существенно изменится.) В Подмосковье – то же самое. Даже если простить ошибку СМИ, несколько раз повторенную, что «для тушения надо на кубический сантиметр почвы вылить ведро воды» (думаю, что все же на квадратный!), картина все равно получается устрашающая. А вот другой цифре охотно верю – действительно горит торфяник, выделяя столько тепла, что тысяча градусов – не предел. Вы можете сами это проверить, положив несколько образцов в обычный турист-ский костер, – алюминий, стекло и медь расплавятся. Их температуры плавления – величина справочная – даже в Приложении к обычному школьному учебнику физики есть.

А где-то все залито водой. Причем в местах, издавна засушливых, там, где дома из саманного кирпича строили, не боясь, что размокнут. Мы об этом уже как-то писали.

Ну вот, опять после драки кулаками! Что теперь говорить, когда все уже случилось... Но ведь это не первый урок и не последний, к сожалению!

Экологи все время писали и пишут: леса охранять надо, болота охранять надо, реки тоже. Вроде бы все всё понимают, соглашаются, но отмахиваются, как только речь заходит о чем-то, во что надо вложить копейку. И спохватываются только тогда, когда катастрофа уже случилась. Мониторинговые службы, научные учреждения, пытавшиеся хоть как-то противостоять безудержному и бездумному «освоению природных богатств», и в «мирное» время не очень-то жаловали, а в последние 10 лет и вовсе задавили.

Интересно было бы подсчитать действительные потери за один такой сезон. Не только явные затраты на тушение пожара, авралы, сгоревшие дачи (будем надеяться, что без жертв обойдется). Приплюсуем к ним те, которые потребуются, чтобы восстановить в полном объеме сгоревшие гектары леса. Бог с ними, с редкими кустарниками и торфяниками на каком-то болоте! Даже торфа не жалко – сгорел один раз до песка, может быть, никогда на этом месте больше беды не будет. Но ведь некоторые болота представляют ценность – многие виды только на них и встречаются! А лес, вполне качественный, но имевший несчастье вырасти по соседству? Даже пятна пожарищ тридцатилетней давности очень хорошо видны. Березняки, выросшие на их месте, еще не скоро сменятся нормальными растительными сообществами, характерными для этих мест.

Как случилось, что болота оказались без воды и горят на глубине несколько метров?

Все просто. Когда-то был нужен торф. На местах разработок остались карьеры, не всегда выбранные до конца, залитые водой. Лес под шумок вокруг смахнули, а болота осушили. Мелиорация!

Преобразование природы не так опасно само по себе, как опасно недоведение его до конца. Потому как брошенное, оно всегда развивается от плохого к худшему и стремительно переходит к состоянию хаоса. Тоже закон природы – закон нарастания энтропии (известно даже из школьного курса физики).

Все-таки как объяснить нормальным умным людям, что если насыпать большую кучу пороха, а потом регулярно тушить об нее бычки, то непременно когда-нибудь рванет? Может, и не с первого раза. Зато, как говорят неумолимые законы природы, при достаточно большой куче может рвануть и само. Просто от перехода количества в качество, от накопления критической массы. Законы одинаковы для зерна, навоза, сена, угля, урана в конце концов. Для кучи дров, ваты и бертолетовой соли отличие только в «требуемых» размерах. Можно сколько угодно гонять из леса грибников и туристов, «просачивающихся в лес, как партизаны» — костры и окурки, конечно, не мешают пожарам, кто бы спорил. Но достаточно большое, изрядно просохшее бывшее болото вполне способно самовозгореться. И, наверное, уже давно выяснены параметры, при которых это произойдет с вероятностью 50%, а при каких – с 99%. Достаточно поднять специальную литературу. Мы этого делать не стали. Важны не цифры, а принцип.

Но это все лирика. А что же делать? Сейчас – тушить. Ничего лучшего, когда уже горит, предложить нельзя. Локализовывать, заливать – в общем, не нам объяснять профессионалам, как это делается. Все равно ни на что другое сил и средств нет.

Но ведь когда-нибудь наступит дождливая осень, а за ней и зима. К этому моменту специалисты должны детально изучить хорошие карты. И получить детальные отчеты с мест. И разработать эффективные меры по разрушению большей части мелиоративной системы бывших болот. Тщательно закопать водоотводящие канавы, а где это необходимо, может быть, прорыть новые, подводящие воду. И прекратить, наконец, вырубку лесов водоохранного значения, а где уже вырубили, начать восстановление. И систему экологического мониторинга потихоньку начать бы возрождать.

Мероприятия, конечно, сплошь затратные. Но мы не случайно предложили подсчитать все расходы. По крайней мере на том уровне, когда неспециалист не видит отличия между лесом или болотом, которые были до пожара, и которые созданы после. Может и не очень дорого будет?

А иначе все может быть очень печально. Мы не считаем, что отдельные, даже очень крупные, пожары на болотах могут привести к глобальной экологической катастрофе. Просто в какой-то очередной жаркий год, какой-то очередной природный или рукотворный пожар случайно совпадет с сильным ветром, и посередине весьма обводненной Русской равнины появится вполне приличных размеров пустыня. Все готово. Песочные часы уже перевернуты наполовину. И только от нас зависит, будет ли этот экологический переворот завершен.

На подготовку материала к печати требуется время. Мы очень надеемся, что к тому моменту, когда вы будете читать эти строки, осенние ливни наведут порядок на земле и в воздухе. Дышать станет легче не только в Московской, но и в Нижегородской области, на Урале, в Сибири. И во всех других больших и малых регионах, пострадавших от засухи и пожаров.

Когда верстался номер

Торфяники в Московской области затопят

Министерство природных ресурсов России совместно с правительством Московской области разрабатывает проект предложений по затоплению в регионе неразрабатываемых торфяников, сообщает «Интерфакс».

Начальник Главного управления МПР по Московской области Николай Гаранькин сообщил, что в последние годы цикл обострения лесных пожаров сократился с 9–11 до 4–5 лет. Гаранькин связывает этот процесс с сокращением промышленной добычи торфа на территории Московского региона. Он заявил, что «брошенные, бесконтрольные торфяники приносят все беды».

Всего в Московской области с начала пожароопасного сезона в текущем году зафиксировано около 1000 пожаров.