Начальник водорослей

Ксения Петровна Гемп

На свете существует множество профессий: историк, биолог, географ, писатель, этнограф, фольклорист, палеограф¹, краевед, архитектор, лексикограф, гидролог, гидрограф, педагог, музыковед, медик, альголог², археолог... Обычно люди владеют одной или двумя профессиями. Но был такой человек, которым владел всеми перечисленными профессиями. «Настоящий Ломоносов», – скажете вы. Да, Ломоносов. Но только в юбке, потому что этим человеком была женщина. Звали ее Ксения Петровна Гемп. Как и Ломоносов, она обладала энциклопедическими знаниями и много сделала для России. И если Московский университет носит имя М.В. Ломоносова, то К.П. Гемп навечно стала почетным гражданином города Архангельска. В один из своих отпусков, которых у нее в расхожем понимании этого слова никогда и не было, она прошла путь Ломоносова от Холмогор до Москвы. Как и у Ломоносова, биография Гемп связана с Русским Севером, который она не только любила и прекрасно знала, но и сохраняла.

К.П. Гемп была личностью незаурядной. Когда ее спрашивали: «Что значит стать личностью?», она отвечала: «Это прежде всего представить весь окружающий тебя мир, учесть свои силы и способности и использовать их так, чтобы принести как можно больше пользы. Можно быть тестомесом, шить тапочки – и быть личностью. Это не профессией, не орденами да званиями определяется». И добавляла, что «личность – это самое высокое звание человека. И в этом звании нужно утверждаться всю жизнь».

Историю освоения Севера К.Гемп знала, как никто другой. Да она и сама была живой историей. Родилась в 1894 г. в семье Петра Герардовича Минейко, который построил едва ли не большинство портов на Русском Севере. Праправнучка лейтенанта Беклемишева, участника экспедиции Беллинсгаузена³ и Лазарева⁴ к берегам Антарктиды. Выпускница исторического отделения Высших женских (Бестужевских) курсов, она была в дружеских отношениях с легендарными исследователями Арктики Георгием Седовым⁵ и Владимиром Русановым⁶. Ее редкостная память хранила живые черты писателя Александра Грина⁷, отбывавшего ссылку в Архангельске, и «великой сказительницы с Пинеги» Марии Кривополеновой⁸, «директора Арктики» Рудольфа Самойловича⁹ и «президента Новой Земли» Ильи Вылко.

К.Гемп превосходно знала историю Архангельска и селений на Белом море, историю северных монастырей и старообрядчества на Севере. Этот край, где «на девятый день на десяту версту придешь», она исходила вдоль и поперек. Многие обращались к ней за консультацией и помощью. Так, например, возрождавшие Соловецкий монастырь советовались с «хранительницей Севера» буквально по всем вопросам, включая и хозяйственные. До сих пор нет единого мнения о потайном ходе этого монастыря: то ли он был, то ли нет. А Ксения Петровна сама прошла по этому ходу. Когда снимался фильм «Россия молодая», К.Гемп и место для съемок выбирала (в Малых Карелах под Архангельском), и о костюмах подробно рассказывала.

В каждой из профессий К.Гемп сумела сказать свое слово. В этнографических знаниях особенностей жизни и быта поморов, населявших Русский Север, равных ей не было.

«Это народ особый, – говорила Ксения Петровна. – Издревле по заболоченным берегам Студеного моря селились люди непокорные, уходившие от крепостной зависимости, рекрутчины, насильственного онемечивания. На протяжении веков их жизнь была постоянной борьбой с суровой природой, с морем, где романтики куда меньше, чем тяжелого труда и опасности...» Заметим, что К.Гемп по образу жизни своей, простой и аскетичной, по складу характера и сама была сродни поморке. Не раз она была участницей и руководительницей научных экспедиций по Белому, Балтийскому и Баренцеву морям, по Заполярью, в которых собрала богатейший этнографический и фольклорный материал, ставший основой многочисленных трудов по истории, искусству и этнографии Севера.

Действительный член Всесоюзного географического общества К.Гемп написала книгу «Каргополь». Каргополь – это старинный город в Архангельской области, расположенный на реке Онега. Он известен с 1380 г. В книге вы найдете увлекательный рассказ о физико-географических особенностях Каргопольского края, о замечательном городе-музее и его достопримечательностях: краеведческом музее, Христорождественском соборе XVI в. и многом другом. Здесь Ксения Петровна проявила себя как географ и историк, краевед и этнограф, музеевед и архитектор…

К.Гемп преподавала в школах, на курсах ликбеза, на курсах повышения квалификации, читала лекции в Институте народного образования. Обладая уникальной памятью, никогда не пользовалась конспектами.

К палеографу высочайшего класса К.Гемп приезжали со своими находками и обращались за помощью даже столичные музейные и архивные работники.

Гидрограф К.Гемп море умела читать, как книгу. Кто из мореходов не знает ее знаменитую «Книгу мореходную» – собрание самых замечательных поморских лоций XVIII в. Начало этой книги 17-летняя Ксения (тогда еще Минейко) записала в деревне Кузомень на Белом море. Много лет работала над ней К.Гемп, и в 1980 г. «Выдающийся памятник поморского мореплавания XVIII столетия» вышел в свет. Эта книга стала библиографической редкостью.

Писательница К.Гемп много лет по крупицам собирала «поморские разговоры» и написала «Сказ о Беломорье», книгу, в которой, по отзыву академика Д.Лихачева, создана «грандиозная картина поморской и крестьянской культуры Русского Севера». Сердцевина книги – Беломорье и его люди. Федор Абрамов в своей статье «К.П. Гемп и ее “Сказ о Беломорье” писал, что «повествование К.П. Гемп о поморах, об их жизни и быте, об их нравах и обычаях, об особом – высочайшем – в их среде культе слова можно без преувеличения назвать энциклопедией народной культуры Беломорья». В книге бездна этнографического материала. И все-таки это не записки этнографа. В книге рельефно очерчены портреты людей, широко известных и безвестных, выхваченных из гущи народной жизни. И все-таки это не воспоминания. Это свободный, раскованный рассказ человека, который выступает то как неутомимая труженица моря с 50-летним стажем, то как ученый-биолог, то как географ и историк, то как фольклорист. До сегодняшнего дня она остается единственным человеком, который мог так писать.

Перу публициста К.Гемп принадлежит очерк «Вылко И.К.», опубликованный в серии выпусков «Природа и хозяйство Севера» (1982, вып. 10), а перу искусствоведа и музыковеда К.Гемп принадлежат написанные для Центрального музея М.В. Ломоносова статьи «Ломоносов и живопись», «Ломоносов и музыка». По просьбе президента межрегионального Шаляпинского центра К.Гемп написала воспоминания о Ф.И. Шаляпине. Закончив воспоминания, она сказала: «Приятная работа была, будто заново пережила все четыре встречи с Федором Ивановичем...».

Как фольклорист К.Гемп проявила себя еще в 20-летнем возрасте, когда, заинтересовавшись судьбой главы старообрядчества и идеолога раскола в православной церкви протопопа Аввакума, ходила по северным староверческим селам и записывала сложенные о нем сказания и легенды. Ведь осужденный церковным Собором Аввакум в 1667 г. был сослан на Север, в Пустозерск, где 15 лет провел в земляной тюрьме, написал «Житие» и многие другие сочинения. Здесь же по царскому указу он был казнен (сожжен).

Известность альголога К.Гемп (хотя Ксения Петровна не имела ни степеней, ни званий) вышла далеко за пределы нашей страны. И это притом, что новую для себя профессию она освоила самостоятельно. Дело в том, что беспартийные историки в то время были не нужны, а подводным плантациям Белого моря требовались исследователи. «Начальник водорослей» (как ее называли) опубликовала более 70 научных работ, получивших высокую оценку в ученом мире.

Ксения Петровна много лет возглавляла водорослевую лабораторию в Институте промышленных изысканий. В 1942 г. ее как знатока морских растений направили на помощь Ленинграду. Одолев огненный лед Ладоги, пришла она из Архангельска в блокадный город, чтобы научить умирающих от голода людей выжить: использовать в пищу морские водоросли. И каждый день ходила она от замурованной мешками с песком гостиницы «Астория» на Нарвскую заставу, где еще с довоенных времен сохранились запасы морских водорослей – ламинарии (морской капусты) и анфельции, которую используют для получения агар-агара. Несмотря на артобстрелы, К.Гемп ходила в цех мясокомбината, чтобы руководить приготовлением из этих даров моря богатых витаминами супов, каш, студников, котлет, лепешек, киселей и даже сладостей, которые спасли от смерти тысячи ленинградцев. Только за одно это она была достойна памятника еще при жизни.

Федор Абрамов называл Ксению Петровну «невероятным человеком». Ну кто еще во время своего отпуска будет продолжать работать? А К.Гемп занялась поисками черноморской бухты, куда можно было бы поселить северную анфельцию. И переселение состоялось, «новоселка» отлично прижилась, и Ксения Петровна считала, что ее отпуск прошел замечательно. Потому что отдыхом для нее, как когда-то и для Н.Г. Чернышевского, была смена видов труда.

О К.Гемп можно рассказывать бесконечно. Так, например, накануне своего 75-летия она первой из женщин в нашей стране опустилась в батискафе на глубину 90 м в Белом море у Соловецких островов. Команда научно-исследовательского судна «Тунец» диву давалась: «Восьмой десяток, а работать может по 16 часов, только шторм способен удержать ее от выхода в море на шлюпке с аквалангистами, а если она разбирает водоросли для гербариев, то вокруг нее всегда толпа, и нет конца ее интереснейшим рассказам о подводных лесах».

Ксения Петровна была не только замечательным рассказчиком, но и замечательным собеседником. Однако говорить с ней было и удовольствие, и труд. Потому что невозможно даже просто перечислить все области знании, которыми она владела. С собеседником она была то историк, а то географ, то биолог, а то краевед, то писатель, а то этнограф… Или вдруг замолчит и начнет читать любимого Пушкина:

Не дай мне бог сойти с ума.
Уж лучше посох и сума...

Будучи человеком в высшей степени интеллигентным, она никогда не подавляла других собственной эрудицией. А когда ее спрашивали, каких людей можно считать истинными интеллигентами, отвечала: «Их отличает уважение к человеку. Любому, без выбора... Стремление к знанию и желание передать, что знаешь, другим. Безусловно, порядочность, такт».

Будущий лексикограф К.Гемп еще десятилетней девочкой, приехавшей из Петербурга, впервые услышала и записала новые для нее северные слова, поразившие образностью и точностью. Позже работа альголога позволила ей побывать почти в двухстах населенных пунктах Беломорья и везде она пополняла свою картотеку новыми жемчужинами поморского языка. Так рождался «Поморский словарь». О каждой из своих находок К.Гемп рассказывала с восторгом: «Вы только послушайте, нет вы только послушайте, до чего же слово-то вкуснейшее, и в нем какая-то добрая ирония – «вездея». От «везде я».

«Поморский словарь» она считала главным своим делом. А словарь с каждым днем все рос и рос. И в самом деле, как было не вставить в него раздел «Ласкотные слова» (от слова «ласка»). Ксения Петровна говорила: «Это чудо какое-то, слова-то какие находили женщины, чтобы детей приголубить». И, как бы извиняясь, добавляла: «Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев меня окончательно уговорил: включу в словарь и ругательные слова. Самое-то сильное у поморов ругательство я не сказывала?.. «Ну и прохвост ты! Да мне на твою рожу даже своей слюны жалко», – и она заливалась своим молодым, чуть-чуть лукавым смехом.

К.Гемп оставила нам в наследство единственный в своем роде «Поморский словарь» с тысячами забытых и полузабытых русских слов, в которых звучит многовековая музыка русской речи.

Через всю свою жизнь Ксения Петровна пронесла любовь к русскому языку и создателю русского литературного языка, величайшему поэту А.С. Пушкину. Многие из произведений Пушкина она знала наизусть. Собрала уникальную Пушкиниану. Была участницей учредительной конференции Всесоюзного Пушкинского общества. Для древлехранилища Пушкинского дома составила карту Архангельской области, где обозначены все (31) старообрядческие скиты, в 12 из которых она сама побывала. Написала подробный комментарий к этой карте. В Пушкинском доме учрежден даже «Фонд Гемп» (Ксения Петровны и ее мужа, историка по профессии, Алексея Германовича Гемп). Ксения Гемп любила бывать в Пушкиногорье. После одного из таких посещений она рассказывала: «...Удивило, что на могиле Пушкина росло много разных растений, которых не было вокруг Святогорского монастыря. Мы с мужем собрали все виды растений. Их оказалось около 40. И составили гербарий. Там была и земляника, так и засушили ее с ягодкой, и лаванда. Гербарий передали в музей, Гейченко10 сказал, что показывает его только из своих рук».

Обратите внимание на начало цитаты: «...Удивило, что...». Слово «удивило» – это одно из ключевых слов к пониманию феномена К.Гемп. Известно, что способность удивляться свойственна каждому ребенку, но с годами... А вот Ксения Петровна сумела сохранить эту способность до конца своих дней. Значит, сумела сохранить молодость души и интерес к жизни. А жизнь она прожила долгую – длиною в 103 года. Ее часто спрашивали о секрете долголетия. «Его не существует», – отвечала Ксения Петровна. И поясняла: «Просто всю жизнь я занималась любимым делом. И понимаю значимость его. А это и жизнь наполняет особым смыслом, и создает ту душевную гармонию, которая нужна человеку». Однако советовала не забывать о «трех китах»: 1) каждый день – рабочий день; 2) общение с людьми; 3) книги.

Книги в жизни К.Гемп играли особую роль. Можно сказать, что книги «жили» с ней вместе всегда (еще в детстве в доме было 22 книжных шкафа). Какая система чтения? Никакой. Читала все, что ее интересовало. С годами накопилась огромнейшая библиотека. Не раз иностранцы предлагали ей большие деньги за одну только Пушкиниану. Кое-кто из очень «руководящих» советовал согласиться, чтобы обеспечить себя «на всю оставшуюся жизнь». А она гордо отвечала: «Я книг и рукописей не продаю». Книги она просто дарила. И это притом, что на протяжении всей жизни они были ее единственным богатством. Дарила даже те, которым нет цены. Бывшей «Ленинке» – лицевую рукопись Двинской летописи с портретом царя Алексея Михайловича, записную книжку монаха Соловецкого монастыря, письмо протопопа Аввакума и многое другое. А сколько ею было подарено и Центральному музею М.В. Ломоносова, и Архангельской областной Научной библиотеке, и Пушкинскому дому… Весь свой уникальный архив, связанный с историей Русского Севера, она передала в государственные архивы.

Ксения Петровна умела не только удивляться, но и удивлять других. Когда в 1974 г. она оформляла пенсионную книжку, то сильно удивила работников собеса: ее трудовой стаж составлял 60 лет. Такого ни у кого в Архангельской области не было. Проходили годы, и трудовой стаж К.Гемп составил 80 лет. А вот другой пример. «Можете меня поздравить. Моя катаракта уходит, – с торжеством победителя сообщила Ксения Петровна пришедшим в больницу навестить ее. – Читаю без очков, даже самый мелкий шрифт и совсем слепой газетный текст… Вот черника-то северная какие чудеса делать может». Помутнение хрусталика – процесс необратимый, и в перспективе или полная слепота, или операция. Однако К.Гемп сделала невозможное.

О целебных свойствах черники она знала с детства. Народную медицину в семье всегда почитали и использовали. Множество народных рецептов, рассказанных поморами, записала Ксения Петровна и во время своих экспедиций по Белому морю. Были среди них и несколько вариантов применения черники для лечения глазных болезней. Поэтому, когда пришла беда, она решила не сдаваться и стала экспериментировать на себе. Изучив лечебные свойства ягоды и разработав собственную методику лечения, начала применять ее как внутреннее и наружное лекарство. Секретов из своего открытия не делала, делилась и поморскими рецептами. Один из них такой: свежая черника жуется, выплевывается на холщовую тряпочку и используется как глазная примочка. Лечебный эффект в этом случае дает не только черника, но и ферменты слюны.

Нужно сказать, что К.Гемп не один раз удивляла медиков и опрокидывала их неутешительные прогнозы. Потому что она была не только талантливым ученым-практиком, но и сильным духом человеком. Удары судьбы, а их было предостаточно, принимала мужественно. Даже самый страшный из них – гибель в бою у Сталинградского тракторного единственного сына...

В 1977 г. после безуспешного шестимесячного лечения перелома бедра, трещины тазовой кости, перелома лодыжки и ушиба колена ее выписали с суровым приговором: «Ходить уже не сможете». Однако через 64 дня домашнего лечения по старинным поморским рецептам и занятий гимнастикой собственного «изобретения» она уже могла стоять продолжительное время с помощью костылей, а потом и ходить. И не было дня, когда бы Ксения Петровна не работала. А если сломанная нога давала о себе знать и приходилось передвигаться с помощью стула, везя его впереди, она со смехом приговаривала себе: «Ать-два, левой, правой! Ать-два!»

Скончалась К.Гемп в 1998 г. на 104-м году жизни. Она была явлением в истории, науке и культуре России. Всю свою жизнь она прожила во имя общего Духа, делающего человека Человеком.

Литература

1. «Неман», 1986, №4, с. 126–143. (Фамильный портрет.)
2. Гемп А.Г. K.П Гемп – почетный гражданин Архангельска. – Историко-краеведческий сб. «Следопыт Севера». – Архангельск, 1986, с. 100–116.
3. Кашин B.И. К.П. Гемп. К 75-летию со дня рождения. – «Известия Всесоюзного географического общества». Т. 102, вып. 4, с. 411. – М., 1970.
4. В пределах одной жизни. – М.: Политиздат, 1983, с. 33–40.
5. Абрамов Ф. Слово в ядерный век. – М.: Современник, 1987, с. 375–376.
6. Обленов И. Начальник водорослей. – «Север», 1969, № 4, с. 65–72.
7. Физкультура и спорт, 1995, №№ 9, 11.
8. Археологический ежегодник за 1974 г. – М.: Наука, 1975, с. 85–89.
9. «Север», 1994, №12 (К 100-летию К.П. Гемп).
10. В мире книг, 1989, № 7, с. 2, 40–45.
11. Вокруг света, 1987, № 6, с. 10–11.
12. Гемп К.П. Сказ о Беломорье. – Архангельск, 1983.
13. Гемп К.П. Каргополь. – Архангельск, 1968.
14. Гемп К.П. Гостиный Двор. Изд. 2-е. – Архангельск, 1973.
15. Гемп К.П. Выдающийся памятник истории поморского мореплавания ХVIII столетия. – Л.: Наука, 1980.
16. Гемп К.П., Вылко И.К. Природа и хозяйства Севера, 1982, в. 10, с. 94–101.
17. Гемп K.П, Захарова Л.A. Балтийская фурцеллярия – новое сырье для получения агара. – Вильнюс, 1963.
18. Гемп К.П., Павленичко З.Г. Водоросли Белого моря. – Петрозаводск, Госиздат КФССР, 1956.

¹ Палеограф – специалист по чтению древних рукописей и книг.

² Альголог – специалист по морским водорослям.

³ Беллинсгаузен Фаддей Фаддеевич (1778–1852) – русский мореплаватель, адмирал (1843). Участник первого кругосветного плавания 1803–1806 гг. В 1819–1821 гг. руководил первой русской антарктической (кругосветной) экспедицией на шлюпах «Восток» и «Мирный», открывшей в январе 1820 г. Антарктиду и несколько островов в Атлантическом и Тихом океанах. Его именем (с 1968 г.) названа первая советская полярная станция у берегов Западной Антарктиды, котловина на юго-востоке Тихого океана, а также море Тихого океана у берегов Антарктиды.

⁴ Лазарев Михаил Петрович (1788–1851) – русский флотоводец и мореплаватель, адмирал (1843). В 1813–1825 гг. совершил три кругосветных плавания, в том числе в 1819–1821 гг. (командир «Мирного») в экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена, открывшей Антарктиду. С 1833 г. – Главнокомандующий Черноморским флотом и портами Черного моря.

⁵ Седов Георгий Яковлевич (1877–1914) – русский гидрограф, полярный исследователь. В 1912 г. организовал экспедицию к Северному полюсу на судне «Св. Фока», Зимовал на Новой Земле и Земле Франца-Иосифа. Пытался достигнуть полюса на собачьих упряжках. Умер близ острова Рудольфа.

⁶ Русанов Владимир Александрович (1875–1913?) – русский полярный исследователь. В 1907–1911 гг. совершил ряд экспедиций на Новую Землю. В 1912 г. руководил экспедицией на судне «Геркулес», пропавшей без вести. Следы ее пребывания на островах в Карском море обнаружены в 1934 г.

⁷ Грин (Гриневский) Александр Степанович (1880–1932) – русский писатель. В романтико-фантастических повестях «Алые паруса», «Бегущая по волнам», романах «Блистательный мир», «Дорога никуда» и рассказах выразил гуманистическую веру в высокие нравственные качества человека.

⁸ Кривополенова Мария Дмитриевна (1843–1921) – русская сказительница. Исполняла былины, скоморошины, сказки, песни.

⁹ Самойлович Рудольф Лазаревич (1881–1940) – полярный исследователь, профессор. Первый руководитель Северной научно-промысловой экспедиции (1920–1925), директор Института по изучению Севера (1925–1930). Начальник экспедиции на ледоколах «Красин» (1928), «Русанов» (1932), «Седов» (1934). Руководитель научной части экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин» (1931).