Наши предки – трупоеды и каннибалы

Карикатура на Ч.Дарвина (журнал «Hornet», 1871) «Будем надеяться, что это неправда, но, если все-таки… тогда надо молить бога, чтобы это обстоятельство не стало достоянием гласности». Это восклицание английской дамы времен королевы Виктории было вызвано публикацией в 1871 г. Чарльзом Дарвином книги «Происхождение человека и половой отбор». В ней он не только попытался перекинуть мостик родства между современными людьми и человекообразными обезьянами (что шокировало многих его соотечественников), но и предположил, что своеобразным вектором эволюции древних гоминид в сторону человека могла стать охота.

Карикатура на Ч.Дарвина (журнал «Hornet», 1871)

Для того времени оба предположения были весьма смелыми. В качестве доказательства существования промежуточных эволюционных звеньев между людьми и обезьянами к моменту опубликования книги Дарвина в руках ученых был только единственный обломок странного черепа, найденный в известняковой пещере неподалеку от Дюссельдорфа. Как стало ясно позже, он принадлежал неандертальцу. Одного такого вещественного доказательства было явно недостаточно, чтобы уверенно судить о наших человекообразных предках и оценить их образ жизни. Дарвин просто строил догадки, которые могли благосклонно восприниматься британцами с непредвзятым взглядом на мир.

Веские подтверждения первой его догадки стали появляться только в начале XX в. В 1924 г. иоганнесбургский профессор Раймонд Дарт получил от своих студентов фрагменты скелета необычного человекообразного существа. Дарт назвал его «южной африканской обезьяной» – австралопитеком (Australopithecus africanus). Австралопитек как нельзя лучше подходил на роль промежуточного звена, соединяющего человеческий род с племенем обезьян.

Раймонд Дарт

С доказательством второго предположения великого эволюциониста дело обстояло сложнее. Физические данные африканских австралопитеков явно не позволяли им быть хорошими охотниками. Рост самцов не превышал 150 см, а масса – 50 кг. Они обладали длинными руками обезьян-брахиаторов, активно использующих передние конечности для передвижения в кронах деревьев. Следовательно, австралопитеки должны были ходить на задних конечностях, опираясь на полусогнутые пальцы передних. Об активной охоте на быстро передвигающихся животных саванны при таком телосложении не могло быть и речи.

Тем не менее, находясь под впечатлением авторитета Дарвина, Дарт в течение последующих 30 лет пытался доказать, что австралопитеки активно охотились на животных. Этому утверждению явно противоречило отсутствие каменных орудий, которые они могли бы использовать в качестве оружия. Пытаясь выкрутиться из этого непростого положения, Дарт утверждал, что австралопитеки применяли для охоты остеодонтокератические орудия. Проще говоря, в их распоряжении могли быть кости и зубы животных. Представьте себе, что вы пытаетесь поймать в открытой саванне шуструю газель, вооружившись лишь длинной берцовой костью, и нелепость такого утверждения станет очевидна.

Сомнения в охотничьих способностях австралопитеков постепенно накапливались. Сотрудник музея в Трансваале К.Брейн доказывал, что кости австралопитеков из Южной Африки вообще не имели отношения к находящимся рядом костям других животных, которые ранее расценивали как останки их потенциальных жертв. Брейн считал, что настоящим охотником был лишь Человек умелый (Homo habilis), появившийся на арене жизни гораздо позже.

Что же реально происходило в сердце Африки около 2 млн лет назад и как умудрялись выживать в условиях открытых саванн наши далекие предки? Данные современной науки позволяют приоткрыть завесу тайны над этой загадкой, однако открывающаяся нам картина оказывается при этом достаточно мрачной.

Некоторые авторы, описывающие возможное поведение австралопитеков, пишут, что это были гоминиды, «дерзнувшие уйти из леса в саванну». Более нелепое утверждение представить трудно. Дерзость – явно не тот термин, который надо употреблять для того, чтобы объяснить, почему обезьяны одного вида, тысячелетиями обитавшие в джунглях, покинули свою насиженную экологическую нишу и попытались обжить территорию, совершенно для них не подходящую. Причиной такого вынужденного перехода была жесточайшая борьба за выживание!

Около 6 млн лет назад на нашей планете началось очередное глобальное изменение климата. Зеленое пятно джунглей, покрывавшее до того времени большую часть Африканского континента, начало достаточно быстро (по историческим меркам) сокращаться. Если бы нам удалось взглянуть с борта самолета на Центральную и Южную Африку того периода, то мы бы увидели на общем желтом фоне саванны лишь редкие зеленые извивы, тянущиеся вдоль артерий высыхающих рек.

В результате кормовая база австралопитеков, включавшая сочные фрукты и прочие дары тропиков, неуклонно сокращалась. Для того чтобы выжить в новых условиях, необходимо было изменить саму стратегию пищевого поведения. Одно из возможных решений проблемы состояло в том, чтобы научиться использовать более грубую растительную пищу, как это делают, например, современные жирафы и слоны. Такая возможность в эволюции австралопитеков была опробована.

Луис Лики

Антропологи музея в Найроби (Кения) Луис и Мери Лики в течение 28 лет вели раскопки в ущелье Олдувай. Ими, в частности, были обнаружены останки костей австралопитека более крупного вида. Чета исследователей назвала его Australopithecus boisei – в честь фонда Бойса, который финансировал их экспедиции в пышущее изнуряющим жаром олдувайское ущелье. По сравнению с австралопитеком африканским это был гигант высотой до 165 см и массой около 90 кг. Строение его мощного зубного аппарата указывало на возможность пережевывания прочных растительных волокон, входящих в состав побегов, стеблей и веток.

Мери Лики

Если бы именно эти обезьяны были нашими предками, все современное человечество представляло бы собой мирных высокорослых вегетарианцев ростом с Петра I. Не сложилось… Гигантские австралопитеки Бойса вымерли вместе с исчезновением последних островков джунглей, которые постепенно утонули в море саванны.

Судьба африканского австралопитека сложилась более удачно, поскольку этот вид попытался освоить новую для себя среду обитания на просторах наступающей саванны. Ничего невозможного в таком переходе нет. Например, современные павианы с наступлением очередного сухого сезона перебираются на открытую местность и переходят на питание злаками, зернами, семенами и кореньями. Наверняка и 2 млн лет назад такую пищу можно было найти в саваннах Африки.

Регулярное употребление в пищу зерен требует их долгого и тщательного пережевывания. При таком питании почти кругообразному движению челюстей мешают клыки, которые у многих современных обезьян хорошо выражены. Вспомните, к примеру, устрашающий оскал павиана. У этой обезьяны верхние клыки заходят за зубы нижней челюсти, мешая жевательным движениям в горизонтальной плоскости. Такая пасть легко справляется с сочной мякотью банана, который можно быстро проглотить, почти не перетирая во рту, а вот с жеванием возникают проблемы.

Неудивительно, что у «саванных» австралопитеков строение зубов и ротовой полости постепенно менялось. Ротовая полость увеличила свой объем за счет сводчатой формы костного неба, а язык стал более массивным, более приспособленным для «подачи» семян под коренные зубы. В результате получилась неплохая «зернотерка»! Однако одновременно африканские австралопитеки лишились крупных клыков – своего единственного оружия, которое можно было противопоставить врагам и соперникам. Кстати, постепенное уменьшение клыков происходило примерно в то же время и у павианов симиопитеков, которые также приспосабливались к питанию зернами злаков. Симиопитеки, однако, вымерли, не став родоначальниками павианов с маленькими подвижными челюстями. В отличие от них африканские австралопитеки заняли прочное место на древе эволюции. Выжить в сложных и необычных условиях им помогло нетрадиционное решение. Отсутствие крупных клыков они компенсировали орудиями труда.

В этом утверждении давно нет ничего нового. Вопрос только в том, как австралопитеки эти орудия использовали.

В ущелье Олдувай исследователи нашли множество каменных орудий, которые явно были изготовлены австралопитеками. В основном это были грубые отщепы и почти необработанные булыжники – отбойники. Использовать такие каменные орудия в качестве оружия для активной охоты невозможно. Для чего же их делали?

Обнаруженные рядом кости самых разных травоядных животных были обглоданы зубами хищников. Одновременно они несли отметины от каменных орудий – царапины от скребков и следы от ударов более крупных камней. В 1981 г. антрополог Льюис Бинфорд в результате тщательного тафономического* анализа пришел к неизбежному выводу – австралопитеки собирали кости, уже объеденные хищниками. Отщепами они соскабливали с них остатки мяса, а булыжниками раскалывали черепа и головки трубчатых костей, чтобы добраться до костного мозга. Другими словами, австралопитеки регулярно включали в свой рацион останки мертвых животных – падаль.

Продолжение следует

* Тафономия (от греч. taphos – могила, захоронение) – наука, изучающая процессы захоронения и образования останков ископаемых животных и растений.