Бердвотчинг: наука страсти нежной

Я начал с удовольствием следить за жизнью птиц
и в своей простоте удивлялся, как это каждый
джентльмен не делается орнитологом.

Ч.Дарвин

Кто такой бердвотчер и почему он смотрит на птиц

Толкового русского слова для этого занятия не придумано. Пытались назвать «спортивной орнитологией» – звучит странно и не отражает суть. Чаще говорят «любительская орнитология» или пользуются калькой с английского – «bird-watching». Поэтому бердвотчер – смотрящий на птиц, или орнитолог-любитель.

Специальное название для какого-либо явления возникает, когда явление это становится достаточно распространенным. Действительно, любители наблюдать за жизнью птиц встречаются гораздо чаще, чем, скажем, любители, изучающие насекомых или млекопитающих.

Почему именно птицы удостоились такого внимания непрофессионалов? Видимо, птицы – гораздо более благодатный объект для наблюдения и изучения, чем другие животные. Птиц много, около 9 тыс. видов во всем мире – есть на что посмотреть. Но при этом не чрезмерно много, как, например, насекомых, – одних жуков под миллион, поди разберись, не будучи профессионалом!

Птицы, даже в самом большом городе, находятся рядом с человеком круглый год, не впадают в спячку и демонстрируют замечательное разнообразие форм поведения. При желании можно увидеть и кормление, и брачное поведение, и гнездование, и перелеты. И все это у птиц доступно наблюдению, в отличие, например, от млекопитающих, которых даже профессионалы изучают большей частью по следам жизнедеятельности.

А может быть, ко всему этому добавляется еще и то, что птицы отвечают неким глубинным эстетическим представлениям большинства людей и завораживают таинством не доступного нам свободного полета. Так или иначе, но в разных странах и в разные времена многие люди интересовались жизнью птиц, наблюдали за ними.

Кого же можно считать орнитологом-любителем? Каким критериям должен соответствовать человек, чтобы быть причисленным к таковым: уметь отличить воробья от синицы или канюка от осоеда, болотную камышевку от садовой, просто проводить какое-то количество времени в наблюдениях за птицами?

С.Т. Аксаков более всего известен как замечательный писатель. Именно литературой, а также театральной критикой профессионально занимался всю жизнь. И лишь немногим известно, что был он также опытным охотником и замечательным натуралистом. Большая часть нынешних русских названий птиц стали общепринятыми благодаря его «Запискам ружейного охотника Оренбургской губернии». Названия, которые Аксаков приводил как «местные», «распространенные в Оренбургской губернии», сейчас являются официальными русскими названиями. С.Т. Аксаков – безусловно, орнитолог-любитель.

С.А. Бутурлин не имел биологического образования (окончил училище правоведения) и не получал жалованье за свои занятия орнитологией. Однако именно он открыл место гнездования розовой чайки, почти столетие остававшееся загадочным, провел биологические наблюдения над редкими видами – очковой гагой и белошейной гагарой и установил детальную картину географического распространения птиц в Северо-Восточной Сибири. Он собрал чрезвычайно ценную и обширную коллекцию птиц, в предвоенные годы бывшую одним из основных источников изучения птиц России.

Не приводя весь длинный список научных заслуг Бутурлина, скажем только, что он был действительным и почетным членом многих советских и ряда иностранных ученых обществ, в частности одним из немногих почетных членов Американского орнитологического общества. На прошедшем в 1910 г. IV Международном орнитологическом конгрессе он был избран вице-президентом, а затем, с 1910 по 1913 г., состоял членом Международного орнитологического комитета. Будучи фактически одним из крупнейших русских орнитологов, формально С.А. Бутурлин был орнитологом-любителем.

Где искать начало

Большинство популярных статей, посвященных бердвотчингу, отдают Западу приоритет в изобретении не только названия, но и самого занятия. Считается, что интерес к птицам стал расти в начале XX в. и что решающий толчок развитию любительской орнитологии дала публикация в 1930-е гг. в Америке «Полевого справочника птиц» Роджера Тори Питерсона. Это был первый в мире полевой определитель, при помощи которого у бердвотчеров появилась возможность надежно опознавать птиц. Однако орнитологи-любители существуют и в России. Любительское изучение птиц имеет у нас свою специфику и свою историю, никак не связанную с «Полевым справочником птиц» Р.Т. Питерсона.

Вероятно, первыми орнитологами-любителями России следует считать птицеловов и охотников. Их вклад в развитие научной орнитологии очень велик. Особенно это относится к охотникам, среди которых было немало образованных людей (птицеловами чаще были представители низших слоев общества). Однако и ловля птиц предполагает, прежде всего, их изучение в естественной среде обитания. Проводя значительное время на природе, птицеловы нередко первыми замечали такие важные явления, как начало или конец пролета какого-либо вида или начало гнездования. Сам процесс лова и последующее содержание птиц в неволе требует больших знаний о жизни вида, тонкостях его кормления, гнездования, брачного поведения и т.д.

И сегодня птицеловы могут оказать неоценимую помощь в обнаружении редких видов. Например, в Ленинградской области первые сведение о канареечном вьюрке, горной коноплянке, черноголовой завирушке, дубровнике были получены именно от птицелова С.Н. Толстякова.

Начало организованной охраны птиц в России в конце XIX в. привлекло внимание общественности к птицам и наверняка стимулировало развитие любительской орнитологии. К началу XX в. существовало уже несколько десятков организаций, занимавшихся охраной птиц. Среди них наиболее активными были Русский орнитологический комитет при Русском обществе акклиматизации животных и растений, Постоянная природоохранительная комиссия при Русском Географическом Обществе, Российское общество покровительства животным (организованное в 1865 г., к началу XX в. Общество имело более 100 отделений в разных городах).

Целенаправленно занимались птицами весьма распространенные в то время детские организации – Майские союзы для изучения и защиты птичек. Обычно Майские союзы создавались на базе школ и состояли из детей 9–11 лет, носивших на головных уборах эмблему союза – летящую ласточку.

Задолго до начала использования кольцевания как научного метода изучения птиц одним из первых в России начал кольцевать птиц орнитолог-любитель Ф.Э. Фальц-Фейн в Аскании-Нова. А после революции кольцевание было возобновлено и проводилось в широких масштабах опять-таки орнитологами-любителями – школьниками под руководством Н.И. Дергунова.

Если считать началом любительской орнитологии в России приведенные факты, то мы заметно опередили Запад. Впрочем, сравнения с Западом здесь вряд ли уместны. Слишком уж по-разному выглядит все, что связано с любительской орнитологией, у них и у нас.

Как это устроено у них

Со времени выхода в свет первого полевого определителя птиц Р.Т. Петерсона в 1934 г. в мире изданы сотни полевых определителей. На нужды бердвотчеров работает целая индустрия. Сотни туристских фирм организуют поездки на все континенты и острова мира, иногда только для того, чтобы показать одну-единственную особо редкую птицу. В США существует четыре большие компании, обслуживающие бердвотчеров, и с десяток маленьких узкоспециализированных. В Великобритании – три большие компании.

Большинство бердвотчеров путешествуют по свету небольшими группами: один гид-профессионал на 6–10 человек. Группы формируются задолго до отправления в путь, часто люди знакомы друг с другом по предыдущим путешествиям. Увлечение это довольно дорогое: стоимость туров для орнитологов-любителей в несколько раз дороже путевок на курорт.

Недешево обходится и экипировка, но проблем с ее поиском нет. Сотни специализированных магазинов снабжают бердвотчеров специальной одеждой, мощными биноклями, фотоаппаратами, портативными магнитофонами с миниатюрными микрофонами для записи птичьих голосов, переносными укрытиями и другим оборудованием. Здесь же предлагаются разные типы птичьих кормушек, на которых можно подкармливать и наблюдать самых разнообразных птиц.

Ежегодно проводятся десятки конкурсов «Кто больше видел разных птиц?». И есть чемпионы, которые за свою жизнь зарегистрировали более 5 тыс. из 9600 существующих на земле видов.

У бердвотчеров свой сленг: «птица жизни» – увиденная впервые в жизни, «птица года» – та, которую натуралист-любитель уже видел, но в этом году видит впервые... У бердвотчеров есть и свои, порой только им понятные, шутки и анекдоты. В магазинах можно купить даже целые сборники юмора орнитологов-любителей.

Во всей этой увлекательной и хорошо отлаженной жизни западного бердвотчера редко остается место глубоким научным изысканиям. С комфортом наблюдая за птицами, большинство из них предпочитает не погружаться в какие-либо тонкости биологии или экологии птиц, вполне удовлетворяясь коллекциями фотографий, установкой рекордов по числу встреченных видов и просто наличием в своей жизни птиц, как повода для экзотических путешествий.

Любить по-русски

У нас любителей-орнитологов существенно меньше, и все устроено иначе. Ни о какой специализированной отрасли, обслуживающей наших орнитологов-любителей нет, конечно, и речи. Единственное, что появилось в последние годы благодаря Союзу охраны птиц России, так это полевые определители и методики учета птиц, рассчитанные на непрофессионалов. В остальном любители пробиваются ко всему сами, за свой счет, на свой страх и риск. Но из-за отсутствия развитой системы поддержки наши орнитологи-любители редко идут по западному, конкурсному, пути, соревнуясь в количестве увиденных видов. Чаще, самостоятельно продравшись сквозь азы науки о птицах, они со временем становятся настолько профессиональными орнитологами, что возникает вопрос: почему же они занимаются чем-то иным, а орнитологии отдают лишь свободное время?

В.П. Галкин, орнитолог-любитель старшего поколения, ответил на этот вопрос так: «Я зачитывался Вавиловым и вдруг увидел, что происходит в стране. Великий Четвериков, создатель популяционной генетики, вынужден был преподавать арифметику в Нижнем Новгороде, из институтов изгонялись лучшие профессора». Поняв, что наука в СССР развивалась коллективами институтов под руководством даже не директоров, а парторгов, Галкин решил, что лучше быть простым рабочим, поселиться в маленьком провинциальном городке, где за околицей начинаются леса и поля, где можно общаться с природой и спокойно изучать ее. Рассуждал он при этом так: «Заработаю на кусок хлеба и горсть табаку, а остальное время буду заниматься, чем хочу, думать, о чем хочу, смотреть, куда хочу».

Казалось бы, времена партийного контроля над наукой остались далеко в прошлом. Но мотивы молодых орнитологов-любителей и сейчас очень напоминают те, о которых говорил Галкин.

«Когда я выбирал профессию, я думал: в биологический или технический вуз идти. Технический склад шел у меня от головы, от ума, а природа, птички – от сердца, от души. И я решил, что лучше связать какими-то планами ум (по крайней мере, он может это понять), чем сердце. В том, что для меня увлечение сердца, я не хочу над собой никакого начальства, навязывания. Впоследствии я убедился, что путем самообразования и практики могу гораздо больше узнать, чем потратив 5 лет в институте. Потому что в институте у нас в основном готовят теоретиков, совершенно оторванных от живой природы». Так сказал мне Б.Юркин, инженер-электронщик по основной профессии. В заповеднике, где он работает во время отпуска, профессионалы признают, что как полевой орнитолог он знает птиц лучше, чем они.

С чего начать любителю

Б.Юркин рассказал мне, как он начинал свой путь в орнитологию. Этот рассказ вполне может служить руководством для начинающих орнитологов.

«Я начинал наблюдать за птицами совершенно самостоятельно, и сначала это было тяжело. Не было рядом человека, который бы знал хоть немного больше, чем я, и мог что-то подсказать. Но и в этом есть своя польза. Когда сам ошибаешься, потом сам находишь и исправляешь свои ошибки, запоминаешь все гораздо лучше. Да и вообще наблюдение птиц – вещь не очень коллективная. Смотреть за гнездом, за поведением, кормлением лучше всего одному. До методики наблюдения, ведения записи, до всего доходил своим умом. Общие рекомендации, приведенные в литературе, у меня не пошли. В книгах предлагают: заведите полевой дневник и записывайте в него все. Что – «все»? Начинающий обычно становится в тупик. Ведь он «все» не знает! Поэтому в этом «все», что он запишет, почти все будет ошибочно.

Сначала у меня ничего не было. Ни книжек, ни бинокля, ничего. Было одно желание. Но, по-моему, главное, чтобы было желание, все остальное приложится. Я быстро обнаружил, что без бинокля ничего не получится, и еще школьником заработал деньги, чтобы его купить. Бинокль лучше всего 8-кратный – универсальный и легкий. И пока любитель еще плохо знает голоса птиц, бинокль должен быть с ним постоянно. Ведь сначала учишься узнавать птицу «в лицо». Тут необходимо внимание, умение выделять и запоминать детали: окраска, размер, пропорции. Очень полезно зарисовывать увиденную птицу.

Когда более или менее освоился с внешним видом птиц, стал изучать голоса. Услышав незнакомый голос, шел на него и определял птицу по внешнему виду. А потом просто стоял, слушал и запоминал этот голос. В следующий раз, слыша знакомый голос, подходил проверять «в лицо», правильно ли я определил по голосу. Голоса исключительно важны при определении, особенно мелких воробьиных птиц.

Голоса можно и полезно изучать по магнитофонным записям, но это ничего не даст, если не слушать птиц в природе. Ведь надо знать и песни, и позывки, и крики тревоги. Голоса одного и того же вида могут отличаться в разных районах. Кроме того, слушать их надо постоянно. За зиму многое забывается, и вот тут очень полезны записи».

К рассказанному можно добавить еще несколько советов. Лучшее время для первых экскурсий – зима. Зимой птиц сравнительно мало, держатся они более открыто и доверчиво, и поэтому новичку легче получить первые навыки в наблюдении и определении птиц. Но настоящее время для полноценной встречи с птицами – весна, когда возвращается с зимовок основная масса наших птиц. Весной птицы активны, много поют или кричат, что помогает их обнаружить и рассмотреть.

Отправляться на экскурсию надо ранним утром, когда птицы особенно активны. Нужно помнить, что одежда должна быть неяркая, лучше всего – камуфляжная, что передвигаться по лесу надо осторожно и по возможности бесшумно. При продолжительном наблюдении птицы полезно обратить внимание на поведение незнакомого вам вида. Для определения птицы бывают важны такие детали поведения, как манера держаться на дереве и передвигаться по земле, посадка на воде и поведение при пении.

Что может любитель

«В определенный момент, – рассказывает Б.Юркин, – наступает состояние, когда уже знаешь всех птичек и в лицо, и по голосам, и непонятно, куда двигаться дальше. Тогда возникает желание поделиться своими наблюдениями и узнать, как работают другие, чему-то научиться». Такую возможность всем желающим предоставляют программы различных массовых учетов птиц, куда привлекаются орнитологи-любители.

Как правило, это широкомасштабные акции, и провести их только силами профессионалов невозможно. Например, в последних Всемирных днях наблюдений за птицами принимали участие более 10 млн человек со всего земного шара! Всего два выходных в начале октября они проводят с биноклями и блокнотами, отмечая увиденных птиц. Отчеты о своих наблюдениях орнитологи-любители направляют сначала в национальные координационные центры, а затем все сообщения поступают во всемирный банк данных. В результате удается получить обширные данные, позволяющие оценить численность различных видов и выяснить пути их перелетов.

В России Всемирные и Всеевропейские дни наблюдения проводит Союз охраны птиц России в Бисеровском рыбхозе в Купавне и приглашает всех желающих. Осенью там очень интересно – на прудах, где разводят рыбу, скапливаются цапли, утки, поганки. Кроме того, в программе работы Союза еще много интересных мероприятий, в которых могут принять участие обычные горожане: учеты зимующих водоплавающих птиц на водоемах Москвы и Подмосковья, летние учеты выводков, весенние дни птиц, «соловьиные вечера».

Наряду с профессионалами, орнитологи-любители принимают участие в программах «Parus» и «Евроазиатский рождественский учет». Основным принципом исследований здесь является проведение маршрутных учетов по основным типам местообитаний птиц в разных географических районах. Первичными результатами программы «Parus» являются данные о плотности населения всех видов птиц, населяющих местообитания основных типов в определенном районе, и данные о суммарной плотности населения птиц и его видовом богатстве. Результатами программы «Евроазиатский рождественский учет» являются относительные показатели численности птиц – число особей, зарегистрированных на 10 км учетного хода.

Как видно даже из этих немногочисленных примеров, орнитолог-любитель может оказать вполне реальную действенную помощь науке, получив при этом новые знания и впечатления. И может быть – как знать? – сказать свое слово в науке. Ведь именно у любителя наверняка есть то главное, о чем пишет К.Лоренц в своей книге «Год серого гуся»: «Эта книга родилась из радости, которую дарят мне наблюдения за животными... Все мои научные работы имели источником ту же радость. Только с помощью наблюдения, свободного от каких-либо предвзятых идей, ученый способен сделать новые нежданные открытия».