|
|||
Герой нашего рассказа – один из таких «драконов», далеко не самый впечатляющий. Это – австралийская агама Amphibolurus muricatus, которая по-английски называется jacky lizard, а по-русски... по-русски, собственно, она никак не называется. Если хотите, можете сделать перевод латыни, а хотите – подберите понравившееся вам значение слова «jack»... Ну а здесь мы будем именовать ее просто «агамой», или «ящерицей». Как уже сказано, ничем особенным она среди своих собратьев не выделяется. У нее нет ни шипов, ни колючек, ни сколько-нибудь заметного гребня на спине, ни, тем более, «крыльев» для планирования. Не впечатляет эта ящерица ни солидными размерами – всего то около 25, от силы 30 см вместе с хвостом, ни красивой окраской, тоже свойственной многим агамовым. Правда, когда она открывает рот, становится видно, что внутри он окрашен в яркий желтый цвет. Но в окраске самой ящерицы преобладают различные оттенки серого. Агама эта привлекла внимание исследователей благодаря своему богатому репертуару поз и телодвижений – своеобразному «языку тела», с помощью которого ящерицы общаются между собой. Впрочем, и в этом нет ничего необычного. Яростное кивание головой и верчение хвостом при встрече с противником свойственно многим агамовым, в том числе и «нашим» агамам и круглоголовкам. Зато этот вид – у себя в Австралии – весьма многочислен, не избегает близости человека, а значит, для его поисков не надо организовывать сложных и дорогостоящих экспедиций. Ну и, может быть, сыграло свою роль ущемленное чувство национальной гордости: первое сообщение с описанием поведенческого репертуара этих ящериц принадлежит не австралийцам, а одному американскому герпетологу. Побывав в Австралии, он увез с собой несколько агам и поселил их в вольере в своем институте. А через некоторое время, заинтересовавшись их необычным поведением, провел наблюдения и опубликовал соответствующую статью. Как бы там ни было, в конце концов австралийцы взялись за дело серьезно – организовали группу и провели множество наблюдений и экспериментов с использованием специальной техники. НоворожденныеНаиболее активно «языком тела» пользуются самцы агам. Начинается «разговор» обычно с нервного подрагивания кончика хвоста; затем оно распространяется на весь хвост, которым ящерица энергично поводит из стороны в сторону. После этого она начинает кивать головой, энергично стучать передними лапами по субстрату и приседать или, если угодно, «отжиматься» на передних лапах, опуская и приподнимая тело. Агама раздувает горловой мешок и мешки, расположенные под кожей по бокам тела, выгибает спину дугой и заметно изменяет окраску на более темную. Ящерица за обедомВпрочем, не все эти элементы демонстрируются одновременно или во всех ситуациях. Самец агамы, в одиночестве сидящий на каком-нибудь возвышенном участке и оглядывающий свою территорию, обычно ограничивается периодическими «отжиманиями». Казалось бы, зачем, если ему никто не отвечает? Вероятно, эти сигналы и не требуют ответа, они адресованы «всем, кого это касается» и являются утверждением своих прав на участок. Подобно тому, как звери используют пахучие метки, а птицы – песню. Ну, а у агамовых ящериц неплохо развито зрение, и сигналами они обмениваются в первую очередь через зрительную систему. Если на каком-либо удобном участке некоторое время не видно «отжиманий» хозяина, соседи непременно захотят узнать, а нельзя ли сюда переселиться? Иногда, впрочем, они пытаются это сделать и не дожидаясь исчезновения хозяина. И тогда монолог переходит в диалог. Первым его признаком служит как раз размахивание хвостом. Наблюдатели предположили, что эти движения служат не для демонстрации, а для первоначального привлечения внимания противника, и примерно соответствуют окрику «Эй, ты!». Следующей частью «диалога» становится очередная серия «отжиманий».
Одним из технических приемов, использованных учеными, было «прокручивание» перед ящерицами видеороликов с демонстрациями их собратьев. В последнее время этот метод достаточно часто используется в полевых этологических исследованиях. При этом однажды сделанную запись можно и «подредактировать» в компьютере, подрисовав, например, какую-нибудь деталь, изменив цвет или увеличив или замедлив частоту движений. А затем посмотреть, как изменится поведение животного-наблюдателя. И таким образом можно достаточно достоверно установить, какие именно элементы демонстрации являются наиболее значимыми. За последние 20 лет «телезрителями» успели побывать и пауки, и крабы, и лягушки, и птицы, и, разумеется, млекопитающие. Что же касается агам, то демонстрация видеозаписи показала, что чем чаще ящерица «отжимается», тем более неуверенным в себе становится ее противник. Но почему именно это движение, само по себе никакой, казалось бы, угрозы не несущее, становится главным аргументом при «разборках»? По мнению ученых, способность к энергичным движениям свидетельствует о хорошем здоровье и запасе сил. Две ящерицы, претендующие на одну территорию, «отжимаются» друг перед другом до тех пор, пока силы одной не будут исчерпаны. Сигналом же того, что спор закончен, являются удары передних лап и кивки головой. Эти движения совершаются в более медленном темпе, чем «отжимания», и оказывают умиротворяющее действия на противника. Увидев на экране другого самца, агама обычно начинает «отжиматься», но если ее «оппонент» в ответ только стучит лапами и кивает головой, быстро успокаивается. Ученые считают, что помимо признания поражения в схватке эти сигналы «извинения» могут использоваться при встрече двух «уважающих» друг друга соседей на границе их участков, а также в том случае, когда одной ящерице надо просто пройти через участок другой. Если бы в каждом из этих случаев происходила изнуряющая демонстрация силы, агамам просто некогда было бы заниматься другими делами. Так был добавлен еще один «кирпичик» в «здание» наших знаний о природе и жизни животных. А не задумывались ли вы над тем, как общаются между собой наши ящерицы, например живородящие? Может быть, стоит как-нибудь потратить время и, присев где-нибудь у кучи валежника на лесной опушке, понаблюдать за ними, такими, казалось бы, привычными и неинтересными? По материалам Nature Australia, 2003, 27–29.
|