Мастера имитации

На страницах нашей газеты мы довольно часто рассказываем о природе и животном мире Австралии. Фауна этого континента очень необычна и интересна, и без знаний о ней наши представления об окружающем мире будут неполными. Австралийцы очень любят природу своей страны и не жалеют средств на ее исследования и охрану, поэтому сведений об австралийских животных ежегодно публикуется едва ли не столько же, сколько о животных всех остальных регионов, вместе взятых. А любые детальные исследования какого-то одного вида неизбежно вскрывают новые закономерности, присущие организмам, обитающим и на других континентах.

Эта статья посвящена австралийским птицам-подражателям. Вообще птицы Австралии, пожалуй, не менее самобытны, чем млекопитающие, – очень многие из распространенных здесь семейств пернатых являются эндемичными, т.е. встречаются только в данном регионе. Но систематикой дело не ограничивается. Австралийские птицы в целом гораздо более громкоголосы, чем птицы Северного полушария. Кроме того, у многих австралийских пернатых прекрасными певческими способностями обладают не только самцы, но и самки, тогда как на других континентах поют обычно только представители «сильного пола». Ну и, наконец, в Австралии встречается очень много видов, отличающихся выраженной способностью к имитации, т.е. включению в свой голосовой репертуар окружающих звуков. Нет, речь идет не о попугаях, которых, кстати, в Австралии очень много. Попугаи, конечно, самые известные имитаторы – при содержании в неволе. Однако, как это ни удивительно, на сегодняшний день существует только два достоверно документированных наблюдения, подтверждающих, что эти птицы используют свои способности к подражанию и в естественной обстановке. Нам из «природных» имитаторов больше всего известен, наверное, обыкновенный скворец. Эта птица, которую тоже вполне можно обучить воспроизводить человеческую речь, охотно включает в свой естественный певческий репертуар чужие песни и даже совершенно посторонние звуки, вроде скрипа колодезного ворота. Птиц-имитаторов немало на разных материках, но в Австралии, как уже сказано, их почему-то особенно много.

«Королями» австралийских пернатых имитаторов по праву считаются лирохвосты, или птицы-лиры (род Menura). Вот как писал о них Джеральд Даррелл:

Самец птицы-лиры

«… Сами по себе лирохвосты не так уж эффектны... Вся их прелесть заключена в хвосте, в двух очень длинных, изящно изогнутых перьях, очертаниями напоминающих старинную лиру. Эта иллюзия тем сильнее, что пространство между лировидными перьями заполнено ажурным узором из тончайших белых перьев, похожих на струны. Когда подходит время брачного сезона, самцы лирохвоста выбирают в лесу участки, которые превращают в «танцевальные залы». Сильными ногами они расчищают площадку, причем опавшие листья собирают в кучу в центре, так что получается своего рода эстрада. Затем начинаются брачные игры, и я затрудняюсь назвать более захватывающее зрелище. Хвост и пение – вот два средства, с помощью которых самец старается соблазнить всех дам в округе. И, возможно, дамы могли бы устоять против хвоста, но против пения, по-моему, устоять невозможно. Лирохвост – подлинный мастер подражания, и он включает в свой репертуар песни других птиц, да и не только песни, а все звуки, которые ему придутся по душе. Казалось бы, должна получиться какофония, но на самом деле выходит нечто совершенно восхитительное».

Песня самца птицы-лиры, действительно, может включать такие, казалось бы, немузыкальные звуки, как хохот «смеющегося зимородка» – кукабарры, собачий лай и ржание лошади, автомобильные гудки... Однако, в результате «творческой обработки» песня получается необычайно мелодичной. А вот самки лирохвостов, тоже очень неплохие певцы, склонностью к имитации не обладают и ограничиваются собственными «произведениями».

Хвост самца птицы-лиры

Конкуренцию лирохвосту могут составить другие эндемики Австралии – певчие вороны (Gymnorhina tibicen). С нашими воронами и грачами их роднит только принадлежность к отряду воробьинообразных. Лирохвост, кстати, тоже принадлежит к этому отряду, но к весьма обособленной его части – подотряду полупевчих. Есть еще подотряд кричащих воробьиных и, наконец, самый обширный и разнообразный подотряд певчих. К нему, среди прочих, относятся и семейство врановых, и небольшое семейство австралийских флейтовых птиц, представителями которого являются певчие вороны.

Певчая ворона

Внешне они, кстати, действительно очень похожи на наших ворон. Это птицы средних размеров (длина тела – 40–45 см, масса – около 400 г) с черным оперением, на фоне которого ярко выделяются белые спина, кроющие крыла и подхвостье. Распространены певчие вороны по всей Австралии, а также на Тасмании и на юге Новой Гвинеи. Излюбленные места их обитания – разреженные эвкалиптовые леса, а также парки и сады. Основной корм – насекомые, хотя певчие вороны могут есть и семена, и мясную пищу. Гнезда строят на деревьях, в кладке 2–4 яйца. После вылупления птенцы остаются в гнезде около трех месяцев. Родители их тщательно кормят и охраняют, с яростью нападая на всех, кто вторгается в пределы гнездового участка.

Звание «певчих» эти вороны получили не зря. Они могут производить звуки в диапазоне четырех октав, использовать изящные переходы и множество обертонов, подобно лучшим оперным певцам. Натяжение каждой из двух мембран нижней гортани – сиринкса, основного вокального органа птиц, меняется у певчих ворон независимо, благодаря чему одновременно может звучать два разных тона.

Сонограммы птиц

Богат и репертуар этих птиц. В нем выделяют четыре основных темы. Сумеречные и ночные позывы – наиболее простые и монотонные, значение их остается неизвестным. Дневные территориальные песни – наиболее громкие, их часто исполняют дуэтом самец и самка или хором – несколько птиц, живущих по соседству. Третья тема – сигналы тревоги. Их у певчих ворон насчитывают по крайней мере 8 видов – гораздо больше, чем у любых других птиц. И наконец, собственно песни, красивые нежные трели, сугубо индивидуальные для каждой птицы и зачастую насыщенные заимствованными звуками.

Среди таких заимствований – пение других птиц, смех кукабарры, крики сов, вопли некоторых дневных хищных птиц, ржание лошади, собачий лай, мяуканье кошки – словом, все, как у лирохвоста. Но есть и отличия. Лирохвосты включают заимствованные звуки в песню в той последовательности, в какой они их услышали, и этой последовательности не меняют. Звуки, заимствованные позже, просто добавляются в конец песни, удлиняя ее. А певчие вороны могут включить новое «слово» в любую часть музыкальной «фразы» – как им больше понравится.

Имитационные способности певчих ворон поразительны. Одна птица в неволе услышала смех кукабарры, звучавший в течение 6 секунд. До этого она никогда не слышала этого звука: в местности, где проводились исследования, смеющихся зимородков не было. Тем не менее на следующий день ворона воспроизвела «смех» с поразительной точностью – это доказал частотный анализ сделанной записи. Но, несмотря на такую удивительную память, певчие вороны обычно долго и тщательно отрабатывают заимствованные звуки, пробуя их в разных частях песни, прежде чем окончательно включить в свой репертуар.

Относительно способности певчих ворон воспроизводить звуки человеческой речи существовали противоречивые мнения. Связано это, очевидно, с тем, что птицы, воспитываемые в неволе, никогда не повторяют слов, с которыми к ним обращается их «воспитатель». В природе певчие вороны никогда не заимствуют песни своих родителей и сородичей-соседей. Дело в том, что они, став самостоятельными, обзаводятся собственными участками. К этому же времени птицы вырабатывают и свои индивидуальные песни, которые используются как своего рода «логотипы» или «бренды», заимствование которых «запрещено», поскольку может привести к путанице.

Молодая певчая ворона общается с хозяйкой

А вот речь человека, не ухаживающего за ними, певчие вороны, воспитываемые в неволе, копируют достаточно легко. Но и здесь есть ограничения – этот человек не должен быть и случайным, изредка появляющимся гостем. Птицы должны видеть и слышать его регулярно, но не должны общаться с ним. В природе они также включают в свой репертуар только те «посторонние» звуки, которые регулярно звучат именно на их территории. Такие ограничения легко объясняют, почему австралийским любителям оказывается не так-то просто научить певчих ворон «разговаривать», но порождают другие вопросы: а какой вообще смысл в имитации птицей посторонних звуков?

В отличие от лирохвостов, у певчих ворон имитация свойственна не только самцам, но и самкам, и поют эти птицы не только в сезон размножения, но и на протяжении всего года. Так что к привлечению партнера песенное заимствование, вероятно, не имеет никакого отношения.

Певчие вороны часто имитируют звуки, издаваемые их врагами –например, совами. Однако нет никаких данных о том, что такое пение производит хоть какое-нибудь впечатление на самих сов, – например, отпугивает их или настраивает на миролюбивый лад.

Заботливые родители у гнезда

Можно высказать предположение, что заимствование посторонних звуков – всего лишь ошибка врожденной программы, предписывающей птице строить собственную песню на основе звуков, услышанных от сородичей. Однако этому противоречит та «тщательность», с которой певчие вороны отрабатывают воспроизведение имитируемых звуков, и соблюдаемые ими «запреты» на копирование песен соседей.

Сейчас исследователи склоняются к мысли, что заимствование у певчих ворон связано именно с разработкой индивидуальных «логотипов» и структуризацией занимаемой группой птиц территории. Кстати, в пределах такой группы есть особи, заимствование не использующие. Имеют ли «имитаторы» какое-нибудь преимущество перед ними, способны ли они лучше обозначить свой участок и не может ли «право на имитацию» быть связанным с социальным статусом птицы – остается неясным.

По материалам Nature Australia, 2003, V. 27. № 10.