Шимпанзе в зоопарке

Наступила очередь включения в группу Барока. Однако я опасался, что между самцами начнется ссора, которая может привести к нежелательным последствиям. А тут еще одно письмо пришло от Вари из Москвы. В нем она не рекомендовала соединять двух взрослых самцов, считая, что один из них должен быть не старше 7 лет, – тогда соединение пройдет «без сучка и задоринки». Поэтому мы решили повременить с Бароком и попробовать включить в группу молодых шимпанзе. Для начала выбрали самого крупного из молодых, которого звали Гарри. Ему, как и всем остальным, было лет шесть, но он явно доминировал в своей группе.

Ветврачи отделили Гарри от группы во внутреннем помещении с помощью падающей дверки, обездвижили его, поместили в транспортную клетку. В течение всей процедуры шимпанзята сильно беспокоились. Особенно переживала, выдавая себя криком, одна из самочек. Она в истерике металась по вольере, поднималась под ее крышу, бежала к дверце шибера, пытаясь заглянуть внутрь. В это время ее пытался успокоить самый маленький самец. Он толкал ее руками, трогал гениталии, удерживал за ногу, но она не обращала на это ни малейшего внимания. Другая пара шимпанзят периодически включалась в общий хор голосов, но сидела в стороне. Когда спящего Гарри понесли мимо вольеры к открытой машине, все члены группы взобрались на лицевую решетку и проводили машину глазами.

Через полчаса Гарри очнулся и сидел, прижавшись к решетке внутренней клетки «шимпанзятника». Я потрогал его за плечо, но он не отодвинулся – его сковал страх. Мы решили пару дней выпускать в открытую вольеру его одного и только затем соединить с группой.

Ну а что же молодежь? Они быстро привыкли к отсутствию «главаря» и вели себя по-прежнему. Помимо игр, еды и разбирания вольеры, шимпанзята иногда тренировались в сексе. Менструальные циклы у самок еще не начались и спаривания, естественно, не могли привести к беременности. Но такое поведение обезьян обнадеживало и давало шансы в будущем добиться желаемых результатов в разведении этого вида приматов.

Переведенный в новое помещение, Гарри не отказывался от еды и вел себя, как и его взрослые соседи, которых он видел через решетку. Но все три дня, проведенные в одиночестве, он испытывал страх и периодически кричал своим еще детским тонким голосом. Видеть и слышать взрослых обезьян, которые находились в других клетках внутреннего помещения, ему было мало, не хватало тактильной связи. Он явно испытывал стресс.

Наконец, мы решили соединить Гарри с группой. Бросили в открытую вольеру много свеженарезанных веток поинцианы (родственницы акации, но без колючек) и выпустили молодого самца первым, одного. На всякий случай, подвели с двух сторон воду в шлангах – чтобы было чем разнимать животных, если начнется настоящая драка. Для этой же цели один из сотрудников устроился за барьером по центру вольеры, взяв на изготовку ружье для иммобилизации, снабженное летающим шприцем. Он был одет в белый халат и рассчитывал скорее не на обездвиживание, а на испуг животных – с ружьем и белым халатом у них ассоциировались отрицательные эмоции.

Спустя полчаса, за которые Гарри успел освоиться в вольере, мы открыли дверцу шибера и выпустили в вольеру группу, состоящую из Бобоя и четырех взрослых самок. Увидев других шимпанзе рядом с собой в одной вольере, Гарри с криком бросался то к одной, то к другой самке, обнимая каждую и успокаиваясь на несколько секунд. Все, включая Бобоя, отнеслись к нему дружелюбно, а старая Стела, познакомившись с ним последней, вообще стала его опекать, как сына. Только Джулия сделала однажды враждебный выпад. Пробегая мимо Гарри, она стукнула его своим кулаком, как бы проверяя на прочность. «Дуб, мол, ты или береза?» Уже через полчаса поведенческое равновесие в группе восстановилось. Все занялись ветками и завтраком. Не понадобились ни шланги с водой, ни белый докторский халат, ни ружье. Зато, как интересна стала группа, состоявшая из обезьян разного пола и возраста! Она превратилась почти в полноценную семью.

В течение дня я неоднократно подходил к вольере, проверить ситуацию. Все было тихо и спокойно. Идиллия, одним словом. Нэнси с интересом рассматривает все части тела Гарри, ходит за ним. Берет в руки его ноги и руки. Он с удовольствием находится в обществе самок. Периодически осматривают шерсть друг у друга и самцы. Это признак взаимного доверия и симпатии. Бобой старше Гарри года на три-четыре, и это снимает важный для обезьяньего общества вопрос – кому быть здесь доминантом. Надо отметить, что Гарри быстро освоился в группе. Поскольку в прежней компании своих сверстников он был лидером, то и здесь ведет себя достойно, без особого заискивания. Теперь с ним с удовольствием возится и Джулия. Они периодически борются или похлопывают друг друга ладонями. Это не агрессия, а скорее игра. Если Гарри смог дать сдачи, то начинается погоня. Но она не сопровождается истеричными криками, как в стрессовой ситуации.

Интересно, что если в руки обезьяне, независимо от ее ранга в группе, попадал лакомый кусок, например пакет с попкорном, то его никто уже не отнимал. Вот такой пакет попал в руки к Гарри, а Бобой увидев это, тоже захотел полакомиться воздушной кукурузой. Он, усевшись рядом с Гарри, наблюдал за трапезой, потом, не вытерпев, начал подпрыгивать на месте и истерично вскрикивать. Но Гарри как будто его не замечал и продолжал поедать свой попкорн. Подошла Стела, самая крупная в группе особь, но и она только глядела в рот Гарри, который уплетал кукурузу за милую душу. То же было и с самой младшей самкой – Анной, овладевшей лакомством. К ней подходили по очереди Нэнси и Стела. И лишь Нэнси немного повезло. Она успела подобрать с земли оброненные хлопья кукурузы. То же делал и «грозный» Бобой, подбирая потерянные хлопья за малышом Гарри. Исходя из этих наблюдений, я сделал вывод, что чувство собственности у шимпанзе хорошо развито.

На следующее утро я поспешил к вольере и убедился, что обстановка в увеличенной группе хорошая. Стела и Джулия дружелюбно относятся к Гарри. Джулия в течке, она прилегла на клочок земли, покрытый травой. Гарри подошел к ней и заинтересовался ее половыми органами, похожими в это время на распустившуюся красную розу. Он трогал их пальцами и губами. Такое необычное поведение заинтересовало Бобоя, за которым я раньше не замечал приверженности к женскому полу. Воспитанный человеком, Бобой реагировал адекватно лишь на людей, а к особям женского пола своего вида относился с пренебрежением. К сожалению, в зоопарках часто встречаются подобные субъекты. В Таллинском, например, и сейчас живет самец с двумя самками, но об их размножении сотрудники даже не мечтают. Гарри же рос «полноценным членом общества». Мне даже пришла в голову мысль о том, что он со временем может и Бобоя обучить мужскому занятию, и дело в группе пойдет на лад. Но этого пока не произошло, хотя у Бобоя и проявились определенные элементы поведения и он стал менее нервным. Гарри же начал играть в группе роль «героя-любовника», и я неоднократно отмечал его спаривание или попытки спаривания с Джулией. Им начала интересоваться и Нэнси, которая к этому времени тоже пришла в охоту.

Прошло немного времени, и нам пришлось отделить от группы Анну. У нее в носу вырос полип, который загораживал носовой проход и мешал обезьяне нормально дышать. Необходима была операция. Наши ветврачи тщательно подготовились к ней, обездвижили Анну, перенесли ее в операционную ветлечебницы. Опухоль была удачно удалена, и Анну поместили в клетку лечебницы для послеоперационной реабилитации.

А в это время в группе нарушилось поведенческое равновесие. Нэнси, которая долго жила вместе с Анной, стала пугливой, потеряв лучшую подругу. Ее стала обижать Стела, особенно, если Нэнси раньше нее поймает лакомство, брошенное посетителем. В этом случае Стела двигается в ее сторону с угрозой, а Нэнси убегает с криками. Однажды она искала защиты даже у Гарри, и тот имитировал спаривание, чем ее и успокоил.

На собрании специалистов зоопарка решили пересадить четырех оставшихся молодых шимпанзе в главный «шимпанзятник» и создать две группы: 1) самцы Барок и Гарри, самки Стела и Джулия; 2) самцы Бобой и два молодых, самки Нэнси, Анна и две молодые. Получаются группа из четырех и группа из семи обезьян. Эти группы решили выпускать в наружную вольеру по очереди. На следующий же день начали соединять шимпанзе. Сначала, в 7 утра, выпустили в открытую вольеру Стелу, Джулию и Гари, отделив их предварительно от Бобоя и Нэнси еще во внутреннем помещении. В открытой вольере, как и заведено, положили две большие кучи свежесрезанных веток поинцианы. Выпущенные обезьяны, видя суету людей вокруг вольеры, начали нервничать. Я бросил каждой из них арахисовые бобы, которые отвлекли на время животных.

Через полчаса в вольеру выпустили Барока. Он, длительно просидевший в одиночестве, вышел из двери, став на задние ноги, раскачиваясь из стороны в сторону, вздыбив свою седую шерсть, и пошел, как человек, через всю вольеру, размахивая руками. Гарри, смотревший в мою сторону и ожидая очередную порцию арахиса, не сразу заметил грозного самца. Но, вдруг, обнаружив Барока в своей вольере, завизжал и бросился к нему на четырех конечностях, вздыбив шерсть, как сделал бы это любой самец, владеющий территорией. Однако, приблизившись и почувствовав силу взрослого самца, он, как и положено ребенку, бросился к нему в объятия. Отскочил и повторил этот жест доброй воли раза три. Гарри сразу понял, что Барок не агрессивен к нему, осмелел и стал ходить за старым самцом буквально по пятам, прихватывая и удерживая его то за одну, то за другую ногу. Но после двух хороших взбучек перестал надоедать Бароку. Позже два самца периодически с удовольствием боролись с соблюдением всех игровых правил, лишь слегка покусывая друг друга.

Барок так соскучился по обществу и самкам, что заинтересовался Стелой, на которую в течение часа сделал две садки. В прежние времена такого он себе не позволял. Стела не осталась равнодушной к ласкам супруга, и часто можно было наблюдать, как она чистит и обирает его шерсть на всех участках тела. Даже Гарри ей в этом порой помогал. У шимпанзе очень выражено, при хорошем отношении друг к другу, изучение и взаимная чистка глаз партнера. При этом тот, кто активно чистит веки и уголки глаз, периодически выпускает из губ воздух, дуя в сторону объекта очистки, помогая этим раздвигать волоски. До наблюдателя доносится «прррру», похожее на мурлыканье кошки.

Образовалась троица из взаимно любящих друг друга созданий. Интересно, что Джулия не контактировала с Бароком и, в общем-то, не боялась его. Лишь однажды, в период его яростного бега по вольере и демонстрации окружающим своей силы, она с визгом припала к земле. Иное отношение проявляла она к Гарри. Будучи в периоде овуляции, она неоднократно подставлялась ему, и Гарри использовал возможность половой близости. Это происходило в любых местах вольера, даже вблизи самого Барока, который, впрочем, никак на это не реагировал. Среди самок произошло обратное изменение рангов: Стела опять вышла в доминанты, а Джулия заняла подчиненное место. Конечно же, здесь сыграло роль покровительство и незримая поддержка Стелы Бароком.

Итак, новая группа шимпанзе возникла без осложнений. Все было в ней спокойно. Основным занятием Стелы и Гарри стало наблюдение за посетителями и выпрашивание подачек. Барок сидит на камне в позе мыслителя, наблюдая за окружающим. Джулия лежит или спаривается с Гарри, не забывая время от времени доставлять себе удовольствие и самостоятельно.

Спустя несколько дней мы начали пересадку четырех молодых шимпанзе в помещение «шимпанзятника». Положили внутрь транспортной клетки фрукты и открыли шибер. Но обезьяны сидели в стороне парами, тесно прижавшись друг к другу и не реагировали на угощение. Тогда доктор направил на них духовое ружье, использовавшееся для обездвиживания животных, и в ту же секунду шимпанзе оказались внутри транспортной клетки. Нам осталось лишь закрыть дверь.

Поместили молодых во внутренней клетке смежной с той, где содержались Бобой, Нэнси и выздоровевшая к этому времени Анна. Между клетками имелась сетчатая дверца, через которую обезьяны могли знакомиться и общаться. Уже в первый день они тесно прижимались друг к другу через сетку. Решили выпустить их всех в наружную вольеру через неделю, дав время на освоение внутреннего помещения. Это немаловажно, так как на ночь обезьяны должны заходить туда сами. Когда пришло время, в первый день выпустили наружу только молодых. Они быстро, за 15–20 мин. освоились, лазали по деревянным конструкциям, бегали, играли, а самцы демонстрировали позы угрозы воображаемому противнику.

На следующий день в наружную вольеру выпустили сначала молодых, а спустя 15 мин когда те освоились, – тройку взрослых. Предварительно в вольеру внесли три охапки веток акации. Взрослые самки сразу заинтересовались молодыми самцами, а те вначале искали у них защиты и укрытия, но затем освоились и стали спариваться с ними. По всему было видно, что взрослые самки очень довольны новым обществом. Молодые же, оказавшись на время «забытыми», поинтересовались было Бобоем. Но тот не проявил к ним ни малейшего внимания, как и к своим самкам до этого. Лишь однажды, в порыве гнева, он схватил за ногу одну из молодых самочек. Той, видимо было больно, но потом все прошло. Бобой также погонялся для порядка и за молодыми самцами, но те ловко уворачивались от него и убегали. А спустя некоторое время они уже боролись и играли с Бобоем. Установилось поведенческое равновесие.