Лекция «О возможности счастья для человека»

…В название этой лекции я поставил вопрос о счастье человека, точнее о возможности и об условиях возможности счастья для человека. Я думаю, что вы согласитесь, что мечта о счастье есть один из основных мотивов и человеческой деятельности, и человеческой мысли. Эта мечта поддерживает человека в его трудной и часто безотрадной личной жизни, она же составляет одно из главных условий, может быть, основное условие при создании общественных идеалов. Я уверен, что всякий из вас мечтает о том, что ему удастся так или иначе достигнуть этого счастья, что его впереди ждет лучшее светлое будущее, и эта надежда поддерживает вас, заставляет мириться с неприглядностью настоящего; но я уверен также, что у вас есть не только эта мечта о личном индивидуальном счастье, что всем вам приходится мечтать по временам о таком состоянии, когда не только вам лично, но и всем людям будет хорошо житься на белом свете. Я уверен в этом, потому что, как мне кажется, эта мечта есть наверное, нормальное естественное чувство. Я надеюсь, что всем вам приходилось испытывать если не полное счастье, то по крайней мере минуты счастья, то состояние, когда человеку так и хочется сказать: «Господи, хорошо жить на свете!» В такие минуты от человека отпадают эгоистические чувства и ему невольно хочется, чтобы и всем людям, все равно знакомым или незнакомым, было бы так же хорошо, как и ему.

Мне важно констатировать тот факт, что у всякого человека есть (по крайней мере, по временам) это совершенно непосредственное, не надуманное, альтруистское желание общего счастья для всех людей без исключения и что вместе с тем и есть возможность осуществления этой мечты в будущем…

…Я буду говорить о счастье как о некотором явлении, точнее некотором состоянии человеческой психики, которое можно испытывать и наблюдать, а стало быть, и изучать, как и всякое другое состояние этой психики эмпирически, на себе и на других людях. Другими словами, я говорю не о сущностях, а только о явлениях, и мои гносеологические предпосылки в данном случае те же, как и при изучении всякого другого биологического явления. Я говорю, что моя точка зрения биологическая, а не психологическая, социологическая и т.д., так как я рассматриваю это явление как один из факторов жизни вида.

Пытаясь определить, что мы разумеем под словом «счастье», мы должны, во-первых, отметить, что это некоторое психическое состояние, во-вторых, что это состояние сложное, которое мы можем расчленить на составные элементы, более простые. Попробуем выделить наиболее характерные из этих элементов.

Пытаясь выделить из основных элементов сложнейшего психического состояния, которое мы обозначаем словом «счастье», наиболее характерный, мы как таковой находим сравнительно более простое состояние человеческой психики, называемое «удовольствием». Это чувство удовольствия так же характерно для счастья, как его противоположность, чувство страдания, характерно для состояния противоположного счастью, именно горю… . Этим я не хочу сказать, что счастье человека состоит только из одних приятных ощущений: в состав этого сложного чувства могут входить и элементы страдания, но в таком случае должно быть необходимо интенсивное чувство удовольствия, которое в нашем сознании перевешивало бы все наличные элементы страдания.

…Однако удовольствия бывают разные и цену им мы придаем разную, нам, стало быть, надо разобраться в них и попытаться разобрать, поскольку разные сорта удовольствия могут считать характерными для счастья, т.е. установить сравнительную оценку удовольствия, ибо ведь само собой разумеется, что, например, удовольствие, испытываемое нами от вкусного кушанья, имеет в наших глазах другую цену, чем, например, удовольствие от чувства разделенной любви, или от совершенного нами великодушного поступка… . Стало быть, нам надо установить какую-нибудь классификацию удовольствий…

Всю весьма обширную область чувств, которые мы объединяем под этим термином, мы можем сразу разделить на две группы: 1) на удовольствия, связанные с нуждами индивидуальными, касающимися только данного индивидуума, т.е. удовольствия эгоистического характера, причем я этим термином не хочу выразить, что в таких удовольствиях есть что-то дурное, заслуживающее порицания; 2) на удовольствия, связанные с интересами, касающимися не только данного индивидуума, а и других членов той же группы, общества и т.д., словом, затрагивающие интересы вида в широком смысле слова.

Таким образом, мы делим все удовольствия на две большие группы: 1) на удовольствия эгоистического и 2) удовольствия альтруистического характера. Такое деление мы можем установить, имея в виду высших позвоночных животных и человека, и основано оно на общем генетическом признаке, на связи субъективных психических состояний с некоторыми признаками объективного характера. Именно по признакам полезности действий для индивидуума и для вида, обращаясь более специально к человеку, я должен вас предупредить, что во многих случаях установить эту полезность бывает весьма трудно…

Если мы возьмем у человека сравнительно элементарные чувства удовольствии, то мы можем установить такую их группировку: удовольствия получаемые при деятельности специальных органов чувств, т.е. органов зрения, слуха, обоняния, вкуса, осязания и т.д., и удовольствия более общего характера, которые мы не можем связать с каким-то определенным органом, как-то: чувство удовольствия при отдыхе после труда, удовольствие при деятельности, когда вы, как говорят, засиделись; чувство насыщения, когда человек был голоден, и чувство эгоистического характера.

Относительно некоторых из них мы можем установить, что они развились как полезные сигнальные чувства. Например, мы можем сказать, что свет, ясное небо нам нравятся потому, что человек, в сущности говоря, дневное животное, вся деятельность которого приспособлена к свету: если бы он был ночным животным, как, например, некоторые птицы, совы и т.д., есть громадная вероятность, что свет ему был бы неприятен, а темнота или сумерки доставляли бы удовольствие. Труднее объяснить почему нам нравятся яркие цвета, хотя относительно некоторых мы можем указать на вероятные причины удовольствия, испытываемого нами от них: например мы можем думать, что голубой свет у нас ассоциировался с представлением о ясном небе и о хорошей погоде, зеленый – с представлениями о растительности, о весне и т.д. Трудность здесь состоит в том, что ассоциации эти установились невероятно давно, когда человек был еще дикарем; может быть, еще раньше, когда он еще не был человеком, так что многое здесь для современного человека является переживание, значение которого восстановить уже невозможно.

Особенно трудным мне представляется вопрос о том, почему некоторые звуки нам нравятся больше, чем другие? Например, понятно, что человеку как существу общественному нравятся звуки человеческой речи, но вопрос, например, о том, почему некоторые звуки для нас гармоничны, а другие нет, очень темен – причина этого опять-таки то, что установились эти отношения в дочеловеческие эпохи. Гораздо проще вопрос об обонятельных, вкусовых, осязательных и тепловых ощущениях; здесь связь между пользой и удовольствием в большинстве случаев гораздо яснее: запахи ядовитых веществ, раздражающих слизистую оболочку носа, обыкновенно неприятны, то же можно сказать и о вкусовых ощущениях; конечно, здесь можно говорить только о таких раздражениях, которые часто повторяются, т.е. относительно которых могли установиться постоянные ассоциации.

Связь между удовольствием и полезностью от этих ощущений, отдых, насыщение, состояние общего здоровья, настолько ясна, что я на ней останавливаться не буду. Я не буду распространяться далее об этой группе удовольствий, но отмечу один весьма для нас важный пункт, а именно, что группа эгоистических удовольствий (то же можно сказать и о соответствующей группе страданий), с эволюционной точки зрения, ассоциации весьма старые, т.е. установившиеся в очень давние периоды эволюции человека..

…Теперь нам предстоит обратиться ко второй группе удовольствий – именно к удовольствиям, связанным с действиями, полезными не столько для индивидуума, сколько для вида, таких как половое чувство, чувство кровного родства, привязанность членов семьи друг к другу, материнское и отцовское чувство, дружеские, товарищеские, чувства, расположение к людям вообще (благожелательность и т.д. и т.п.).

Ясно, что все эти чувства вызывают удовольствие при удовлетворении: странно было бы, если бы влюбленные при свидании испытывали неприятные чувства. Полезность альтруистических удовольствий для вида гораздо яснее, чем относительно эгоистических удовольствий… . Это чувства новые, которые связаны с прогрессивным развитием человека как такового…

Третья группа удовольствий – удовольствие деятельности (эгоистическими могут быть названы только в переносном смысле слова) – игра, стремление применять свои силы и способности, спорт в хорошем смысле слова.

Четвертая группа удовольствий –интеллектуальные удовольствия. Человек испытывает удовольствие при абстрактной умственной работе; например занимаям математикой как наукой. Отсутствие утилитарного характера при первоначальном научном изыскании. Удовольствие непосредственного изыскания, философская (религиозная) потребность удовлетворяют потребности в цельном миросозерцании. Сознательно этические потребности. Все эти особенности как факторы прогрессивного развития человека – это специально человеческие особенности, которые не только отличают человека от животного, но и культурного человека от дикаря, более культурного человека – от менее культурного.

Итак … мы установили некоторую неполную классификацию элементов счастья: 1) эгоистические; 2) альтруистические; 3) активной деятельности и 4) интеллектуальные удовольствия. Классификация эта грубая, можно бы было подразделить интеллектуальные удовольствия на несколько групп – наука, религия, философия, искусство и т.д., но для нашей цели это не важно.

Со всеми этими удовольствиями связан признак полезности: они ни в коем случае не индифферентны и не вредны. Можно установить в них некоторую градацию: эгоистические удовольствия более древние, все остальные более нового происхождения, наиболее новые – интеллектуальные. Градация эта устанавливается по градации полезных признаков по мере их значения для прогрессивного развития человека.

Мы пытались установить биологическое значение составных элементов счастья, а именно удовольствий, и пришли к выводу, что всякое удовольствие с биологической точки зрения есть субъективное выражение приспособленности организма к окружающей среде. Теперь попытаемся определить условия того, что составляется из разобранных нами элементов счастья. Мы сказали, что в то, что мы называем счастьем, всегда входит элемент удовольствия, но ведь не всякое удовольствие еще обусловливает счастье. Прежде всего удовольствие должно иметь достаточную степень интенсивности… . Затем оно должно быть стойко. Далее мы убедились, что удовольствия по своему биологическому значению далеко не равноценны: недаром человек делит эти удовольствия на низшие и высшие. Обратимся к установленной нами классификации: можем ли мы себе представить, что современный цивилизованный человек – европеец, или американец –может быть счастлив при удовлетворении одних только эгоистических потребностей? Сытно есть, мягко спать и т.д. Даже дикий человек едва ли мог бы удовлетвориться этим. Эволюция человека в направлении сильного развития психики сравнительно с другими способностями прошла не зря: для счастья необходимо удовлетворение и этих потребностей, ибо это условия существования цивилизованного человека, то, благодаря чему он возвысился. Существует ряд градаций того, насколько эти свойства выражены у человека, но есть они у всех.

Замечательно, что между счастьем и этическими принципами существует самая тесная связь. Мы видели, что «полезное и приятное» в общем совпадают. К этому надо дополнить, что относительно всех не эгоистических удовольствий (альтруистических, интеллектуальных и т.д.) мы видим то же совпадение. Примеры: любовь к ближнему, материнская любовь, самоотверженное искание истины… .

Следовательно, условия счастья для культурного человека – удовлетворение низших эгоистических потребностей плюс удовлетворение высших (альтруистических и других, которые мы называем идеальными) потребностей человека.

... Является вопрос: можно ли относительно счастья составить какой-либо прогноз на будущее. Часто мы слышим, что прогноз этот весьма печальный. Именно, что современный человек менее счастлив, чем его предки, что, как пели в старинной опере: «В старину живали деды веселей своих внучат». Из этого делают вывод, что и в будущем увеличения счастья ждать нечего, что, напротив, если можно так выразиться, судьба человечества медленно идет под гору. Посмотрим: верно ли это? Для решения этого вопроса нам надо разобрать следующие два вопроса: иметь в виду, что элементы счастья (удовольствия) суть выражения приспособленности. Способность к счастью есть величины переменные, они варьируют по возрастам, по полам между индивидуумами. Фиктивный пример: вымерли бы все люди, не способные к счастью, – сумма счастья на земле увеличилась бы. В действительности это и происходит, только очень медленно. Счастье есть субъективное выражение приспособленности, т.е. гармонии функций человека между собой и внешними условиями… Если условия меняются – медленно и постепенно в определенном направлении, – вид постепенно приспособляется к новым условиям, неприспособленных во всякое данное время сравнительно небольшой процент. Условия меняются быстро (мутация), если вид сильный, т.е. в нем много вариаций и размножается он быстро, то приспособливается, но процент неприспособленных большой. Но эта дисгармония есть следствие усиленного прогресса, и прогресса, имеющего определенное направление, которое мы можем указать: именно в направлении развития высших психических свойств человека, таким образом дисгармония – другими словами, неприспособленность многих современных людей к новым условиям существования – есть следствие усиленной эволюции. Это болезнь, которая сама в себе несет зародыш исцеления, ибо она подчиняет общему законы переживания наиболее приспособленных, причем дисгармоничные, неприспособленные, постепенно вымирают. В конце концов прогрессивная эволюция, как всякая прогрессивная эволюция, должна привести к установлению гармонии прогрессивных свойств человеческой природы…