Перевод с англ.
Ю.П. Супруненко

Знакомьтесь: тарантул

Розовый речной дельфин шумно выдувает струю «отработанного» воздуха и снова медленно уходит на глубину. Над нашими головами проносится стайка попугаев, заходящее солнце играет на длинных стеблях береговой травы, которые с шуршанием раздвигаются под натиском нашей лодки, и нас тотчас окутывает облако комарья.
Мы идем вверх по Амазонке на длинной, узкой зелено-охряной посудине с белой надстройкой без переборок, с ее крыши свисают целлофановые мешки, набитые живыми змеями, ящерицами, скорпионами и, главное, здоровенными мохнатыми тарантулами, ради которых мы, собственно, и прибыли сюда, в Перу.

Тарантул – крупная, но робкая тварь. Подобно большинству пауков, он ядовит, но редко жалит людей, и в медицинской литературе не описано ни единого случая гибели человека от укуса этого страшного с виду создания. Люди по природе своей пугливы. Но и любопытны. Вот почему наша маленькая экспедиция опасливо, но упорно углубляется все дальше в дебри дождевого леса. Именно здесь – обиталище множества разновидностей тарантулов, и пока далеко не все они известны науке.
Когда лучи наших фонариков освещают стволы деревьев, видно, что облепившие их лишайники сплошь испещрены розовыми звездочками. Это и есть тарантулы. Они терпеливо поджидают зазевавшихся насекомых или земноводных, которым случится по глупости подобраться слишком близко. На земле тоже полным-полно пауков, сидящих перед своими норками.
Поскольку сам я о тарантулах почти ничего не знал, они интересовали меня с двух точек зрения. Во-первых, если тарантулы не представляют сколько-нибудь серьезной угрозы для человека, почему мы так безумно боимся их? В самом деле, почему? Всякий раз, ворочаясь на койке в лодке, я давлю несколько десятков противных москитов. Между тем, известно, что комары вполне способны заразить нас малярией или желтой лихорадкой. Почему же мы не боимся этих наглых пискливых тварей и рассматриваем их в худшем случае как неудобство, в то время как тарантулы, не способные причинить нам никакого ущерба, повергают людей в трепет и заставляют покрываться «гусиной кожей»?
Ну и второе – что же они такое, эти величественные тарантулы, и как живут-поживают в условиях дикой природы? Как умудрились расселиться по всем континентам Земли, за исключением Антарктиды?
Наука знает около 800 разновидностей тарантулов. В Западном полушарии их можно встретить повсюду, от Аргентины на юге до Миссури на севере, и в дождевых лесах Амазонии, и в пустынях юго-запада США.
Название «тарантул» происходит от имени итальянского города Таранто, где в старину обретались приверженцы культа Диониса. Они-то и придумали использовать укус этого паука в качестве оправдания своих неистовых плясок. Помните эпиграф к «Золотому жуку» Эдгара По: «Глядите, хо, он пляшет, как безумный, тарантул укусил его». Благодаря деятельности этой секты человеческая культура обогатилась искрометным танцем тарантелла, истоки которого связываются с чистой биологией и нечистой силой. В окрестностях Таранто обитает одна из самых неприятных разновидностей тарантула – пресловутая «черная вдова», укус которой весьма ядовит. Но культ плясунов возник не благодаря ей. Это – заслуга совсем другого паука – паука-волка, который гораздо крупнее «вдовы», но совершенно безвреден. С тех давних пор простой непросвещенный люд начал величать тарантулами любых крупных мохнатых пауков. Но ученые знают, что тарантулы относятся к совсем другому семейству, Theraposidae. Большинство его членов отличаются внушительными размерами, все они мохнаты, а у многих на панцирях есть бороздки, напоминающие спицы колеса, и расходящиеся от небольшой ямочки в центре. Пауки этого семейства могут прожить до 20 лет и достигают размеров суповой миски.
Величина тарантула и впрямь может напугать, но, кроме того, она служит своего рода защитой. При виде паука человек обычно испытывает желание раздавить его. Но наступить на тарантула не так-то просто. Я и сам ловил себя на таком недостойном порыве. Вообще должен сказать, что, приступая к сбору материала для этой статьи, я был заражен неприязнью к паукам в легкой форме. Однако позднее, в Перу и американской пустыне, мое отношение к ним изменилось к лучшему, и теперь я даже держу тарантула в квартире. Эти пауки могут быть очень милы: у них бархатистый «мех», мягкие как у кошки лапки, красивая четкая поступь, теплая розовая, бурая и черная окраска, похожие на ловкие пальцы прядильные трубочки.
Однажды мне довелось наблюдать брачную игру двух тарантулов. Страстностью и грацией их танец не уступал пылкому танго. Сначала самец и самка нежно соприкасались передними лапками, потом она грациозно отступала в сторону, а он следовал за подругой. Затем похожими на лапки щупиками, расположенными на переднем конце туловища, самец выбил лихую дробь на полу – своего рода признание в любви, а потом – и на панцире самочки. После этой ласки влюбленные медленно сплели передние лапки, будто пальцы, затянутые в бархатные перчатки, и, поднявшись на дыбы, принялись толкаться, как воинственные, но любящие создания. Самец зацепил передними лапками клыки самочки, а средними отвел ее туловище назад, после чего проскользнул под нее, чтобы оставить семенную жидкость на пухе, покрывающем брюшко паучихи. Когда спаривание завершилось, самец торопливо отбежал прочь, потому что после оплодотворения самки иногда убивают и поедают своих супругов: зарождающаяся в их телах жизнь требует белковой пищи.
Никто не знает тарантулов лучше, чем мой друг Рик Уэст, который держит в подвале своего дома около двух тысяч этих пушистых созданий. Да еще коллекцию из трех тысяч засушенных пауков. Вот уже почти 40 лет Рик «на общественных началах» изучает повадки тарантула и часто консультирует всевозможные научные учреждения. Сейчас, когда я пишу эти строки, он стоит по колено в воде на тропе возле Рио-Ярапа и отыскивает паучьи норы. Вот одна из них, прямо на невысокой кочке. Возле нее валяются крошечные останки тел насекомых. Значит, тут наверняка проживает тарантул. Можно копать. Тарантулы предпочитают уединение, и эта нора футовой глубины – плод усилий одного паука, который буквально выгрыз ее своими ротовым аппаратом. Дюжему Рику, вооруженному мачете, понадобилось десять минут, чтобы разрыть красную клейкую почву и добраться до дна норы. Но жилище покинуто.

Рик – прекрасный тарантуловед, и ему можно верить, когда он говорит, что тарантул – весьма скучная тварь. При этом имеется в виду, что, в отличие от некоторых других пауков, тарантулы не способны выкидывать забавных трюков. Например, они не умеют совершать прыжков, разом покрывая расстояние, равное длине своего тела, помноженной на 25, и благодаря этой прыти хватать добычу. Не умеют они и вить замысловатую паутину или смачивать кончик шелковистой нити клейкой жидкостью, чтобы ловить ползущих мимо букашек, будто арканом. Кроме того, тарантулы никогда не спускаются на паутине с потолка жилища (это заметил еще великий исследователь Амазонии Фосетт). Тарантул – лентяй, предпочитающий сидеть на месте, дожидаясь гастрономических подарков судьбы.
Ядовитые клыки тарантула расположены на переднем краю панциря, на кончиках двух мохнатых, похожих на пальцы, хелицер. Большинство пауков кусает добычу движением, похожим на щипок указательным и большим пальцами. Но только не тарантулы – эти бьют клыками сверху вниз, что дает крупному тарантулу возможность убить небольшую гремучую змею или fer-de-lance, одну из опаснейших южноамериканских змей. Но обычно он охотится на сверчков, жуков и других насекомых, подкарауливая их на площадке перед норкой, которую многие исследователи называют «ареной». Однажды я видел, как на такую арену заполз исполинский 8-сантиметровый таракан. Тарантул приступил к маневрированию, будто в кино при замедленной съемке. Обычно тарантулы устилают паутиной весь свой «двор», создавая своеобразную систему оповещения о появлении непрошеного, но желанного гостя. Подобно другим паукам, они оснащены тончайшими чувствительными волосками на лапках, называемыми трихоботриями, которые растут из крошечных углублений, окруженных нервными окончаниями, и способны улавливать малейшие колебания. Тарантул, к которому забрел таракан, вылез из норы, поднял передние лапки и тихонько, почти нежно тронул ими гостя. Убедившись, что перед ним съедобная добыча, паук обхватил лапами заднюю часть туловища таракана и ударил его клыками снизу вверх в какую-то точку возле головы, где защитная оболочка сравнительно тонка, а затем проворно втащил добычу в нору. Таракан немного подергался и затих, но клыки тарантула продолжали вгрызаться в него, накачивая яд. При этом они и пильчатые зубы паука щелкали, как клешни омара.

Пауки не могут потреблять твердую пищу и вынуждены наполнять добычу пищеварительными соками, чтобы затем всосать кашицу. Однажды ночью я наблюдал, как тарантул мало-помалу поедал мелкую летучую мышь, постепенно расширяя зияющую алую рану на ее брюхе. При этом он держал добычу лапами да еще удерживался на вертикальном клочке гладкой зеленой коры на стволе дерева. Вертикальная поверхность для тарантула – дом родной, потому что каждый волосок на его лапках разветвляется на сотни микроскопических «ухваток». А кора, если посмотреть на нее в сильную лупу, похожа на испещренную кратерами поверхность луны, так что паук всегда найдет, за что зацепиться.
Затем паук принялся крутиться на месте, опутывая летучую мышь паутиной. Дело в том, что по мере размягчения тканей под действием выделяемых тарантулом секретов они начинают расползаться, и паук предусмотрительно укутывает добычу в кокон из паутины. К утру от летучей мыши останутся только крылья, кости и клочок шерсти, а все остальное превратится в опутанный шелком комочек кашицы.
Вероятно, мрачные страхи перед тарантулом в немалой степени объясняются его искусством охотника. Одна разновидность тарантула, обитающая в Юго-Восточной Азии, называется «земляной тигр» и обязана этим именем проворству, с которым он выскакивает из гнезда. Некоторые разновидности, живущие на деревьях, питаются птенцами пернатых. Во всяком случае, так считали первооткрыватели в прошлые века, поскольку слышали, как туземцы называли этих пауков птицеядами. В Центральной Америке тарантулов зовут коновалами, ибо считается, что от их укусов у лошадей отваливаются копыта.
Но самый дикий миф о тарантуле как носителе зла был создан Голливудом. В 1955 г. маленький городок в пустыне пережил нашествие исполинского паука ростом более 30 м, пожирателя домашней живности и разрушителя зданий. Неизвестно, что было бы с населением городка, кабы не бравый военный летчик, спаливший страшное чудище напалмом.
Но на самом деле тарантул – просто животное, которое, подобно другим хищникам, всецело зависит от естественного хода вещей в природе.
У всех пауков есть внешний скелет, который они, пока растут, должны сбрасывать не менее четырех раз в год. Чтобы сделать это, тарантул выдавливает кровь из своего объемистого брюшка и загоняет ее под панцирь. Предварительно паук окружает себя чем-то вроде матраца из паутины, чтобы уберечься от нападения муравьев и других насекомых, или прячется в нору, закупоривая вход в нее паутиной.
Смена скелета – самая энергоемкая операция в жизни паука. Если у него не хватает на это сил, тарантул погибает, попадая в капкан из собственной оболочки.
Но это – не единственная опасность, подстерегающая тарантула на жизненном пути. Будучи хищником, он и сам служит источником белковой пищи для многих плотоядных. Его естественные враги – некоторые разновидности аистов, сов, ящериц и змей. Но главный недруг тарантула – громадные осы Pepsis, которых называют ястребами-тарантулоедами.
Будто в научно-фантастическом фильме, аризонская пустыня сплошь покрыта ковром из маленьких тарантулов, которых можно безо всякого риска брать в руки. Большинство из них – самцы, которые на закате и рассвете выходят на поиски готовых к спариванию самок. В это время они забывают и о еде, и об охоте, ими движет только инстинкт продолжения рода. Но самок нет. Поскольку они крупнее, осы осаждают их норы в надежде на более богатую поживу, пренебрегая истощенными голодом и истомой самцами.
Pepsis имеет длину до 5 см и вооружена 8-миллиметровым жалом. Рои ос носятся над зарослями гигантского цереуса и мимозы. Найдя норку тарантула, оса начинает дразнить ее обитателя, дергая за протянутую поперек входа паутинку. Вероятно, хитрые твари научились подражать заигрываниям самцов тарантула. Если выманить самку не удается, оса сама вползает в нору, чтобы вытащить паучиху на солнышко силой. Это срабатывает. Тарантул выскакивает наружу и принимает боевую стойку: передние лапки подняты в воздух и готовы наносить удары, педипальпы отведены назад, клыки обнажены, а под ними огнем горит пучок оранжевого пуха, похожий на разверстую пасть. В такие мгновения паук напоминает волшебника из немого кино, готового выпустить в мир очередную порцию злых чар.
Но оса не робеет. Ее задача – прошмыгнуть под ядовитыми клыками и ужалить тарантула в «мягкое место». Обычно атака завершается полной победой, и паука тотчас поражает паралич. Оса закапывает его в землю, чтобы потом устроить в теле тарантула инкубатор для потомства. Прежде чем прикрыть труп паука землей, она кладет на него сверху личинку, и осиный выводок затем питается парализованным, но живым тарантулом, приберегая на закуску самые важные органы, чтобы не прерывать процессов жизнедеятельности. Пища осят сохраняет свежесть в течение месяца и даже дольше.

Путь от страха перед тарантулом до любви к нему может оказаться тернистым и долгим, а итог этой эволюции чувств – весьма причудливым. Последнее время этих пауков все чаще держат в домах в качестве семейных любимцев. Недавно властям Мексики даже пришлось ввести ограничения на отлов и вывоз из страны красивого красноколенного тарантула. В 1993 г. один калифорниец угодил в тюрьму за то, что тайком ввез в Штаты около 600 особей этой разновидности, оцененных в 100 тыс. долларов.
При взгляде на тарантула в голову приходят странные мысли. У этого паука теплые и нежные глаза, но их аж восемь, и они напоминают клочок стеганого одеяла, прикрывающий передний край панциря. Когда смотришь ему в глаза, тарантул словно приковывает тебя шелковой цепью.
Желая доискаться причин, по которым люди так страшатся тарантулов, я поехал в Стэнфордский университет в Пало-Альто, где психиатр Барр Тейлор пытался излечить одну из своих пациенток от арахнофобии, как по-научному называют боязнь пауков. Болезнь очень неприятная, а симптомы ее обременительны. В легкой форме она вызывает тревогу, в более тяжелой – нежелание входить в собственный дом, даже если в нем нет пауков. К счастью, недуг этот не требует долгого и кропотливого лечения. Сначала психиатр показывает больному полуабстрактный рисунок, смутно похожий на изображение паука, затем пририсовывает к образу две лапки и, наконец, еще шесть. В этот миг пациент обычно содрогается и отворачивается, но потом снова начинает смотреть на рисунок. В конце концов его тревога мало-помалу проходит.
Затем начинается перечисление частей паучьего тела. Обыденные слова – «лапка», «брюшко», «голова» и так далее – помогают сорвать с паука покров таинственности. Следующий этап – осмотр дохлого домашнего паука. Потом – наблюдение за живым паучком и, наконец, разглядывание тарантула, заключенного в стеклянную коробочку.
По мнению ученых, арахнофобия имеет биологическую природу. По-видимому, в далеком прошлом, на каком-то раннем этапе эволюции человека, пауки действительно представляли для наших предков весьма серьезную опасность, и тень этой опасности намертво впечаталась в гены. И, хотя теперь всё изменилось и у тарантулов куда больше оснований бояться нас, чем у нас трястись от страха перед ними – слишком многие люди, увы, и поныне покрываются «гусиной кожей» при виде ленивого мохнатого создания размером с суповую миску. И не более опасного, чем этот полезный предмет домашней утвари.