Шагреневая сфера планеты

«Все выше, и выше, и выше…»

Человек проникает в самые отдаленные уголки планеты, осваивает и обживает их. Сужается жизненное пространство, переполняются экологические ниши с оптимальными условиями существования и идет заселение районов с экстремальными природными факторами.

Достаточно привлекательными для новых поселений становятся горные регионы. При этом затраты дополнительных средств на преодоление дискомфорт-ных условий достаточно целесообразны и имеют свои выгоды перед дальнейшим истощением перенаселенных равнинных земель. Первостепенное внимание при освоении новых территорий уделяется строительной климатологии, микроклимату застройки, оптимальной и функциональной планировке. Вслед за Бразилией, уже построившей новую столицу, и Аргентиной, объявившей недавно о планах переноса ее на юг, в Патагонию, с подобной проблемой столкнулись в Перу. Нынешняя столица, аккумулировавшая более трети населения страны, стала малопригодной для нормальной жизни, поэтому появилось предложение о перенесении ее в долину Маитаре в перуанских Андах на высоту около 3,5 км. «Высотная» устремленность характерна и для моделей городов будущего. Известный американский писатель Норман Мейлер писал: «И если мы хотим, чтобы остались леса и поля, остались маленькие городки, исторически сложившийся центр и старые кварталы... если не хотим жить в городе-гиганте, раскинувшемся на 500 миль, городе без конца и без начала, чудовищном столпотворении ферм, автострад, пригородных коттеджей и отравляющих всю округу заводов, если хотим сохранить резко очерченную границу города, чтобы ясно было видно, что вот он кончился и мы за городом, в поле, в лесу, – тогда выход один: город должен расти ввысь, а не вширь».

Многие специалисты соглашаются с тем, что совместить необходимость огромной жилплощади при ограниченном пространстве под застройку и обеспечение горожанина благами цивилизации, не отнимая у него общения с природой, можно лишь завоевывая воздушное пространство. При этом не обойтись без заимствования биоархитектурных элементов, и уже появляются проекты городов-растений.

Немецкий архитектор Доллингер разработал проект высотного жилого дома по типу... елки. На железобетонном трубчатом «стволе», в котором проложены лифты, водопроводные и газовые коммуникации, укреплены, словно ветви, квартиры. При высоте здания 100 м площадь фундамента сравнительно небольшая – всего 25 м². Квартиры-«ветки», крепящиеся на кронштейнах, изготавливаются из стандартных деталей, что как нельзя лучше подходит серийному производству.

Идея разделения жилого пространства и вспомогательных коммуникаций привлекательна для многих архитекторов. Англичанин Квормби предложил модель дома-башни, названной им «зерна на початке». Лифтовые шахты размещаются в основном стволе, а квартиры-ячейки располагаются по спирали. Жилые ячейки, как и в проекте дома-«елки», не соприкасаются с соседями, они пространственно отделены друг от друга. Благодаря этому каждую квартиру со всех сторон заливает солнечный свет. Это как бы поднятый в воздух кусочек земли с индивидуальным домом. Такой подход дает еще одно преимущество: квартиру легко модернизировать без капитального вмешательства – достаточно снять ячеи-секции и заменить их новыми. Причем квартиры могут быть самых разнообразных габаритов, цветов, отделок, удовлетворяя различным вкусам и потребностям.

Концепция «кинетического поселения» также подразумевает строительство гигантских вертикальных башен-зданий, причем настолько объемных, что в них может разместиться население большого города. Подобные высотные поселения располагаются на значительном расстоянии друг от друга, разделены лесами и парками. Окна выходят на открытое пространство, и человек не утомляется от вида городской застройки. Люди могут жить в таких домах месяцами не выходя наружу.

Английскому архитектору Фришмену принадлежит оригинальный проект гигантского города-«растения» высотой 3200 м. Каждый дом, по его замыслу, должен иметь 850 этажей с несущим костяком и этажами-«ветвями». Фундамент, уходящий в землю на 150 м, напоминает корневую систему дерева, хорошо противостоящую вертикальным и горизонтальным нагрузкам. Каждая такая башня предназначена для населения в полмиллиона человек. Более скромные масштабы предполагает проект известного американского архитектора Райта – это 528-этажное здание высотой 1500 м.

Есть свой небоскреб-дерево и в Китае: это шанхайская достопримечательность – дом «Кипарис». При создании нашей Останкинской телебашни тоже не обошлось без «помощи» деревьев: при проектировании этого непростого сооружения инженеры ориентировались на конкретный природный аналог – ствол сосны. Список бионических строений можно продолжить: это и здание правления NMB Bank в Нидерландах, и здание Всемирного выставочного комплекса в Монреале, и музей плодов в Японии.

Город Солнца – под землей?

Растущий спрос и цены на землю заставляют разрабатывать новые, все более масштабные и смелые проекты. Японские архитекторы разработали детальный проект подземного поселения на 500 тыс. жителей. Производственные предприятия и жилые комплексы этого города углубятся почти на 60 м и охватят площадь 750 км². Такой объем кажется оптимальным для тоннельных и прочих коммуникаций. Однако жители подземелья не будут лишены солнечного света. Он будет поступать вниз по световодам от мощных концентраторов света, расположенных на поверхности. Приточно-вытяжная вентиляция обеспечит чистый воздух.

В перенаселенной Японии даже астрономическая дороговизна проекта не смущает его создателей. Кроме экономии пространства подземная застройка имеет и другие преимущества. Прежде всего это устойчивость к землетрясениям: на достаточной глубине толчки практически не ощущаются. Привлекательна и экологичность подземного жилья. Утилизация отходов происходит под землей, шум поглощается массивом грунта, тщательная вентиляция, без которой вообще невозможно существование подобных поселений, избавляет от пыли. Фильтры и вытяжные трубы ставят заслон вредным выбросам.

Чтобы успокоить скептиков, опасающихся трудностей адаптации к подземному существованию, в проекте предусмотрены ландшафтные стерео-обои, пейзажные экраны, причем с периодической сменой видов и даже с воспроизведением натуральных звуков и запахов. Впрочем, все это и не обязательно. Ведь жилые дома-цилиндры углублены в землю на 60–135 м, а их внутренние стены выходят в световой колодец, на дне которого располагается внутренний дворик с зелеными насаждениями. Ну и чем такие здания отличаются от давно уже привычных небоскребов?!

Что выберет человечество – сверхнебоскребы, подземные города, города-мосты или города-корабли, – покажет будущее. Но сверхвысотные здания все же имеют немалые преимущества – у них есть реальные прототипы. Сто этажей уже привычны для человека. Строя дома-города на неудобных для другого использования землях, мы сохраняем нетронутыми природные ландшафты.

А что делать с отходами?

Проекты, экономящие дефицитное жизненное пространство, заслуживают особого внимания. Уже сейчас подземные пространства, будь то в горах или на равнине, привлекают внимание властей как удобные хранилища, места захоронения отходов и размещения вредных производств.

Для утилизации излишков тепла предлагается использовать скальные массивы. Шведская компания «Атлас Конко» уже ведет работы по оборудованию подземных теплохранилищ. Вблизи города Упсала с помощью взрывов на глубине в несколько сотен метров создана пещера объемом 100 тыс. м³. Пока что ее заполняют водой, нагретой солнцем, но в дальнейшем планируется использовать и промышленное тепло. Зимой же запасенное тепло будет использоваться для отопления домов.

Роль хранилищ могут играть и скважины, где циркулирует вода, аккумулирующая тепло металлургического производства. Скважины – своего рода теплообменники, которые летом отдают тепло скальным породам, а зимой возвращают его в систему отопления.

Все больше забот доставляет людям захоронение отходов, особенно токсичных и радиоактивных. Горы с их неустойчивой тектонической структурой, обилием геологических разломов мало подходят для этого. Единственно пригодные для этих целей участки – отложения каменной соли. В полость, созданную подземным взрывом или размывом, загружаются упаковки с отходами, после чего ее надежно герметизируют. Так, в Германии захоронение твердых радиоактивных отходов осуществляется в соляных шахтах, во Франции – в глинистых отложениях. В США есть планы использования шахт глубокого залегания в базальтовых массивах штата Вашингтон, в туфовых пластах Невады, в соляных куполах Луизианы и Миссисипи. Для Швеции подходящими оказываются гранитные недра. В любом случае опасные отходы должны храниться в глубоких и устойчивых геологических формациях.

Подобно шагреневой коже сужается жизненное пространство ландшафтной оболочки. Антропогенные воздействия превращают всю природную среду в техносферу, и нужен разумный баланс рукотворного и естественного. Причем в любом случае наземные ландшафты нужно стараться оставлять неприкосновенными.

Существуют прогнозы и проекты вписывания ландшафтов в перенаселенный индустриальный мир. Например, в Московском архитектурном институте для восстановления разорванных техносферой природных зон, облегчения миграций животных, восстановления нарушенных связей разработаны так называемые «мосты будущего». Они должны проходить через крупные города в виде широкого желоба, огражденного высокими стенами (шириной от нескольких сотен метров до километра). Это как бы часть самой природы, но одновременно и место отдыха горожан.

А еще существует город, вернее, поселение людей, которые проповедуют идеалы гармонии человека с природой. На рассвете 28 февраля 1968 г. 5 тыс. людей практически со всего земного шара собрались на широком плато из красного песчаника, расположенном близ морского побережья Южной Индии. Удар гонга возвестил рождение нового города – Ауровиля – города утренней зари.

Макет Ауровиля

В привычном понимании здесь нет городского поселения. Из густой зелени выступает ажурное сооружение в форме шара – храм Матери – Матримандир. В архитектуре домов причудливо переплетается дерево, камень, стекло и традиционный тростник. Двери домов не запираются, на улицах запрещено движение автомобилей – можно встретить только мотоциклы, велосипеды и электроллеры. Но собственно и привычных улиц здесь нет, а есть система хуторов – поселений-коммун, объединенных общими интересами и общей работой. Хуторов уже больше сорока, и разбросаны они на площади 20 км². Есть дома, спроектированные по традиционному принципу – многоэтажные и с подъездами, но есть и оригинальные – на деревьях, с лестницей, ведущей по стволу. Вся бытовая техника работает на биогазе. Для этого в огромный резервуар из ферроцемента загружают пищевые отходы и отходы с ферм и с помощью бактерий вырабатывают метан.

Площадка для собраний. На заднем плане – Матримандир

Это похоже на утопию, но люди этого города уже живут в согласии с природой и с собой. Для человека новое сознание так же важно, как и новая технология. Давно ведь сказано: вначале нужно научиться владеть собой, а уже потом овладевать природой.