Наблюдения за птицами

Мое увлечение миром птиц началось около 30 лет назад. Мы с женой отдыхали в подмосковном санатории, расположенном в небольшом, но очень живописном лесу на берегу реки с нежным названием Воря. Подлинным украшением леса были многочисленные пернатые певцы, мелькающие в кроне деревьев. Как большинство горожан, я знал 8–10 повсеместно обитающих видов птиц: воробьев, синиц, скворцов, ворон, ласточек и др. Здесь же были совершенно неведомые мне птицы.

В глубине лиственной рощи мелькала желтая птица, издававшая пронзительные мяукающие звуки. Маленькая стройная птичка с ярко-рыжим хвостом, пролетая над поляной, явственно произноси-
ла: «Пить, пить, пить». В кустарнике на берегу реки летали стайки каких-то белых пушистых птичек с длинными хвостиками. Они совершенно не боялись людей. Но больше всего нам понравилась небольшая очень красивая птичка с красноватой грудкой и серой головкой. Стоило нам подойти к высокой разлапистой ели на перекрестке двух дорожек, как эта птичка вскакивала на нижнюю ветку и начинала петь. Правда, ее пение не отличалось красотой и разнообразием. Мы рассказали о ней соседям, и нашлось много желающих послушать этого пернатого солиста, поющего по заказу отдыхающих.

Так продолжалось много дней, и наш певец никогда нас не подводил, но однажды мы пришли и не обнаружили его, а под елью валялся мертвый едва оперившийся птенец. И хотя в тот период я совершенно не разбирался в птицах, мне стало ясно, что маленький певец просто охранял свое гнездо и птенцов, а мы вольно или невольно стали причиной трагедии.

По возвращении в Москву мне захотелось узнать о птицах, увиденных в подмосковном лесу. Я обзавелся «Определителем птиц Европы» и узнал, что нашим певцом был зяблик, мяукающая желтая птица – иволга, птичка, требующая пить, – горихвостка-лысушка, а белые пушистые птички – длиннохвостые синицы, или ополовники. Я стал приобретать орнитологическую литературу и в следующий свой отпуск отправился с определителем и 15-кратной подзорной трубой. Так я стал орнитологом-любителем.

За 30 лет у меня накопилось множество наблюдений за поведением птиц в природе. Возможно, некоторые из них, особенно по врановым птицам, покажутся читателю интересными.

Вороны, галки, сороки и другие представители этого семейства на редкость открытые и интересные объекты для наблюдения. По сообразительности, находчивости в добывании пищи и нестандартным действиям они превосходят всех других птиц, чье поведение в значительной мере запрограммировано.

Серые вороны

Три года я подкармливал стаю ворон в Ботаническом саду. В стае в разное время насчитывалось от 8 до 10 особей. В период с апреля по июнь стая распадалась: вороны были заняты сооружением гнезд, выведением и воспитанием своего потомства. За длительный период общения с воронами я научился различать их по нюансам окраски, размерам, форме хвоста и поведению.

В стае выделялась крупная ворона с красивым, отливающим металлическим блеском оперением. Она первая приближалась к еде. Впрочем, иногда вместе с ней подходили еще одна или две птицы. Остальные ждали. Выбрав лучшие куски, вожак и его приближенные отлетали, предоставляя возможность на-сытиться остальным. В стае всегда были одна-две вороны, которые робко жались сзади. Если я целенаправленно бросал им куски хлеба, другие птицы тут же отнимали его. Чтобы как-то накормить этих изгоев, мне приходилось одновременно бросать 12–15 кусков, и только тогда им доставалась пища. Но и в этом случае вожак и некоторые другие доминирующие вороны пытались сначала отобрать у них хлеб и только после этого хватали свободные куски, лежавшие рядом.

Положение ворон в иерархии стаи можно было определить не только по борьбе за пищу, но и по местам, которые они занимали на ветках деревьев. Доминирующие особи, как правило, садятся на самые высокие ветки. Низкоранговым птицам и сидеть полагалось ниже. Если какая-нибудь ворона занимала неподобающее рангу место, ее тут же сгоняли. Впрочем, настоящих драк в стае мне ни разу не приходилось видеть. Это, скорее всего, были демонстрации нападения, которых хватало, чтобы подчиненная особь отдала еду или слетела с высокой ветки.

Как бы я ни был одет, вороны всегда узнавали меня. В первые месяцы кормления вороны ждали на деревьях, пока я положу еду, и слетали только после того, как я отходил на 10–15 м. Примерно через 3–4 месяца вороны, завидев меня, призывно каркали, слетали с деревьев и приближались на 8–10 м.

Вороны – очень умные и осторожные птицы, и мне хотелось узнать уровень их доверия человеку, которого они хорошо знают. Для этого я приносил их любимую еду – вареные куриные яйца – и складывал их на разных расстояниях от себя. Яйца, расположенные на расстоянии более 2 м, тут же бывали съедены, а к остальным ни одна ворона не рисковала приближаться, пока я не отходил в сторону.

Однажды я пришел на встречу с воронами, не захватив с собой никакой еды. Птицы слетели ко мне, но ничего не получив, снова расселись по деревьям. Одна из них несколько раз без всякой агрессии пролетела в метре от моего лица, как бы напоминая, что пора бы ее покормить.

О хищничестве ворон и разорении ими гнезд мелких певчих птиц написано много. В течение года я совместно с еще одним орнитологом-любителем, И.М. Панфиловой, изучал орнитофауну Терлецкого лесопарка, расположенного в восточной части Москвы (наш отчет опубликован в № 2 информационного бюллетеня Союза охраны птиц России «Мир птиц» за 2003 г.). Нам неоднократно приходилось наблюдать, как профессионально и удачно охотились вороны на птенцов зябликов, полевых воробьев и даже скворцов. Охотились, как правило, по двое. Одна ворона демонстративно нападала на родителей, охранявших гнездо, а вторая в это время хватала и уносила птенца.

Вороны проявляли интерес и к утятам. Они постоянно патрулировали территории вокруг прудов, где плавали утки с выводками утят. Однажды я заметил, как ворона приблизилась к сидящему на берегу выводку крякв. Утка тут же кинулась к ней, и ворона ретировалась. Возможно, воронам удается подстерегать наиболее неосторожных утят, но я таких нападений не видел.

Вороны, безусловно, наносят ощутимый вред орнитофауне парка: количество мелких певчих птиц, особенно воробьев, в парке заметно уменьшается с каждым годом. Однако количество выводков (19–20) крякв на Терлецких прудах за прошедшие три года практически не менялось.

Бороться с разбоем ворон удается дроздам-рябинникам, селящимся колониями. Завидев грабительницу на своей территории, дрозды поднимают шум и бесстрашно атакуют, пикируя на спину вороне. В результате защищенными оказываются и гнезда мелких певчих птиц, поселившихся вблизи колонии дроздов.

Вороны успешно ловят в парке мышей и полевок, особенно в период таяния снега, но и в другие периоды вороны охотятся на грызунов. Я наблюдал, как ворона, обнаружив норку, затаилась рядом и ждала появления хозяина. Правда, на этот раз ее охота не была удачной.

Зимой я был свидетелем, как ворона ловила рыбу в лунке, оставленной рыбаками. За 1 час она поймала две рыбки. Впоследствии я неоднократно видел ворон, дежуривших у рыбацких лунок.

Вороны очень изобретательны при добывании пи-щи. В парке довольно много кормушек для синиц, сделанных из пакетиков из-под молока и соков. Доставать корм из них для ворон затруднительно. Мне удалось пронаблюдать, как вороны выходят из положения. Сначала вороны пытаются оборвать нитки, которыми пакет привязан к веткам. Если сделать это не удается, они подтягивают пакет к ветке и начинают его раскачивать, пока корм не вывалится на землю. Вороны успешно справляются и с салом для синиц, привязанным на веревочку: подтягивают веревочку к ветке и съедают сало.

Не только добыванием хлеба насущного занято время этих птиц. Они с удовольствием играют с предметами или другими живыми существами. Я наблюдал, как ворона играла с прозрачным целлулоидным шариком. Она поднималась на высоту около 3 м и бросала шарик на большой камень. Затем тут же подхватывала шарик с земли и снова бросала. И так много раз. Возможно, птица принимала шарик за яйцо и пыталась его разбить.

Как-то соседка выгуливала у дома полугодовалого щенка добермана-пинчера. В двух метрах от него приземлилась ворона. Щенок с лаем кинулся к птице. Ворона на бреющем полете полетела впереди, взлетая на полметра вверх, когда щенок ее догонял. Стоило щенку повернуть обратно к хозяйке, как птица снова оказывалась перед его носом и безрезультатная погоня продолжалась. Неожиданно ворона подлетела к ограде хоккейной площадки и взмыла вверх. Щенок, не успев затормозить, врезался в забор. Хозяйка не выдержала подобного измывательства над своим любимцем и забрала его домой.

В период выкармливания птенцов вороны рев-ностно охраняют гнездовой участок. Заметив по-близости человека или собаку, птицы начинают ис-тошно каркать. Особенно сильно вороны-родители волнуются, если в траве сидит слеток, спланировавший из гнезда на землю, но еще не умеющий как следует летать. Как-то заметив, что слеток сидит прямо на дорожке, я решил перенести его в кусты. Родители не поняли моих добрых намерений и напали. Самое обидное, что это были вороны из стаи, которую я кормил.

Мне приходилось кормить ворон в период гнездования и выведения птенцов. Забавно было наб-людать как воронята, уже умеющие летать и размерами со взрослую птицу, сами не клюют брошенные им куски, а требуют, чтобы их кормили родители.

Межвидовые отношения серых ворон с другими представителями семейства врановых отличаются разнообразием. Вороны выжили из парка своих более мелких конкурентов – галок и сорок. Только одна пара сорок в прошлом году осмелилась по-строить гнездо в густом ивняке, стоящем в воде. Вороны постоянно кружили вокруг сорочьего гнезда. После спада воды мне удалось рассмотреть покинутое сороками гнездо. На нем явственно виднелись следы разрушения. Вороны постоянно, хотя и безуспешно, гоняют залетающих в парк сорок.

Только агрессивностью ворон можно объяснить отсутствие в парке-дубраве красивейших вороновых птиц – соек, единственных птиц, специализирующихся на питании желудями.

В то же время вороны и залетающие в парк грачи мирно совместно кормятся на полянах, не выказывая агрессивности. При встрече прилетающих в парк больших стай галок и ворон начинается сильный гвалт. Вороны также собираются в стаи и держатся на расстоянии от галок, но взаимных нападений я не наблюдал.

В доме отдыха «Лесное» серые вороны и вороны соседствовали в одном лесном массиве. При каж-дом взлете воронов серые вороны тоже поднимались в воздух и с карканьем кружились вокруг, пока вороны не покидали лес. Однако, если вороны садились на крышу дома отдыха, где находились серые вороны, последние отлетали на небольшое расстояние, уступая место.

Несколько раз мне приходилось наблюдать взаимоотношения ворон с хищными птицами. В селе Сухоборье Липецкой области я видел черного коршуна, устроившегося на отдых на столбе линии электропередачи у леса, где гнездились вороны. Две вороны подлетели к нему и сели на провода по обе стороны в 2–3 м. Этот эскорт сопровождал хищника, пока тот не улетел к реке.

В Терлецком парке я наблюдал, как вороны не давали сесть на дерево залетевшей из Измайлов-ского парка пустельге и прогнали ее.

Галки

В доме отдыха «Вороново», в старинном парке, в дуплах старых лип гнездилась большая колония галок, не менее 50 птиц. В течение месяца я вел наблюдения. Меня поразила организация этого сообщества. При входе в парк всегда можно было увидеть 2–3 птиц, которые оповещали колонию о появлении людей. Однажды на территорию парка залетели две вороны и мгновенно 5–6 галок взлетели и атаковали ворон – те кувыркались в воздухе, только перья летели.

В этом же доме отдыха я был свидетелем весьма занимательного происшествия. В корпусе жил громадный серый кот, этакий «хозяин жизни», которого даже собаки обходили стороной. Однажды он решил поохотиться и полез на старую липу, в дупле которой находились галчата. Все мои попытки прогнать кота оказались безуспешными. Он не реагировал ни на крики, ни на бросание палок. Неожиданно, находившаяся у гнезда галка залаяла настоящим собачьим лаем. Кот, не боявшийся никаких собак, удивленно посмотрел на лающую галку и нехотя слез с дерева.

После слета птенцов галки перемещались вместе со слетками в глухую часть парка и там проводили их обучение. Заходить в эту часть парка было небез-опасно.

Около прудов, в которых специально для любителей рыбной ловли разводили рыбу, я наблюдал галку, видимо, отбившуюся от стаи. Галка останавливалась в 5–6 м сзади рыбака и терпеливо ждала, пока ей бросят рыбку. Съев рыбку, вопреки логике, галка не оставалась на месте, а переходила к следующему рыбаку. Рыбаки, смеясь, прозвали галку «сборщиком податей» и охотно кормили ее.

Сороки

В другом подмосковном доме отдыха, «Лесное», около кухни к моменту выноса остатков пищи всегда собиралось большое количество птиц: два ворона, около десятка ворон и пара сорок. Очевидно, представители этого семейства обладают способностью довольно точно определять время. Как только работница столовой выносила бак с едой, одна из сорок издавала резкое стрекотание, от которого все птицы разлетались в разные стороны. Сороки хватали лакомые кусочки и тут же улетали. Самое интересное, что при следующем выносе пищи всё повторялось снова.

Кедровки

Однажды мне позвонили знакомые и сообщили, что на беличьей площадке парка «Сокольники», где посетители кормят белок, появились две птицы, которых раньше в парке никогда не видели. Я тут же приехал в парк и увидел двух очаровательных птиц величиной с сойку, оперение которых напоминало коричневую пелерину с белыми пестринами. Это были две кедровки. Они ходили по площадке и раскапывали беличьи «прятки» с орехами. Доверчивость кедровок к людям была совершенно поразительной. Они вплотную подходили к людям и с любопытством их рассматривали, не отказываясь от орешков, которые им бросали.

Филины

В глухом лесу около подмосковной деревни Громково я неожиданно увидел двух великолепных филинов, сидящих на сосне на трехметровой высоте. В этот период я занимался коллекционированием увиденных птиц, и от такой удачи даже сердце заколотилось.

Ошибочно полагая, что филины днем не видят, я приблизился к ним, и вдруг, как по команде, филины сорвались с ветки и полетели. Представьте себе ужас человека, когда прямо на него совершенно бесшумно летят две огромные хищные птицы. Я бросился в кусты – птицы пролетели буквально в полуметре от меня и скрылись в лесу.

Не знаю, собирались ли филины напасть на меня или просто позади сосны была непролазная чаща, и это было единственное направление, куда они могли лететь. Самое удивительное, что за филинами с шумом и гамом полетели несколько мелких лесных птиц.

Дрозды

Под Ивантеевкой расположен коттеджный поселок первых советских космонавтов. Я разговаривал с одной из жительниц поселка, и она рассказала забавную историю.

Хотя к каждому коттеджу был проведен водопровод от артезианской скважины, по просьбе кос-монавтов для них соорудили деревенский колодец-«журавель». Колодец находился около тополя, на котором пара дроздов-рябинников свила гнездо, после чего пользоваться колодцем уже никто не мог: дрозды забрасывали помётом любого, кто только пытался приблизиться к колодцу. По этому поводу состоялось небольшое совещание жителей поселка. Обсуждались различные варианты выхода из создавшегося положения вплоть до разорения или переноса гнезда на другое дерево. Одним из космонавтов (кажется, моя собеседница назвала Рукавишникова) был предложен вариант, который всех устроил. Жители поселка стали ходить за водой к колодцу с огромным пляжным зонтом. Мне продемонстрировали этот зонт, вся поверхность которого была покрыта помётом.

Соловьи

Соловьи очень пугливы и осторожны. Они, как правило, гнездятся и поют в непролазных кустарниках. Это естественно: при таком голосе очень легко привлечь к гнезду хищников. Долгое время мне не удавалось рассмотреть соловья, хотя десятки раз я приближался к поющим птицам буквально на расстояние полуметра.

Впервые увидеть поющих соловьев мне удалось в крымском лесу под Алуштой. В течение часа я переходил от одного певца к другому, сравнивая их вокальные данные. Все пели совершенно открыто, сидя на высоких ветках. Неожиданно я услышал несколько странное, чуть приглушенное, соловьиное пение. Я подошел к дереву, с которого оно доносилось, и увидел скворца, тщательно выводившего все соловьиные колена. Я рассмеялся и зааплодировал скворцу, но он, к сожалению, неправильно понял проявление моей радости и улетел.

Следует отметить, что в прошлом году в Терлецком парке из 14 поющих соловьев пятеро пели совершенно открыто. Возможно, это объясняется недостаточным количеством самок.

Белоглазые нырки

В мае 2003 г., на одном из прудов Терлецкого лесопарка нам с И.М. Панфиловой посчастливилось увидеть крайне редких для Москвы белоглазых нырков. Пара этих небольших темноокрашенных уток кормилась, постоянно ныряя в центре пруда и стараясь держаться подальше от более крупных уток – крякв и гоголей. Нырки находились на прудах около недели, а затем исчезли. Принадлежность к этому виду нами была определена по окрасу оперения, размерам, отсутствию полового диморфизма и, самое главное, по поведению на воде. В отличие от других нырковых уток, питающихся рыбой и другими животными кормами, белоглазые нырки питаются в основном придонной растительностью и поэтому большую часть времени находятся под водой. Зимой пара белоглазых нырков была замечена на прудах парка «Кусково».