Т. Н. Филатова

Мои первые шаги в тропиках

Река Донгнай – естественная граница Национального парка Кат Тиен на севере и северо-востоке

На неожиданно тусклом фоне серо-коричневых листьев мелькнет цветочная гроздь нежных розовых колокольчиков (вверху); обезьяны или белки сбросили сверху ярко-красный плод лианы (внизу)

Наконец-то я в тропическом лесу Вьетнама. До сих пор в течение многих лет я только встречала в аэропорту «Шереметьево» прилетавшего оттуда мужа с коллегами, всегда загоревших, веселых и помолодевших.

Без сожаления рассталась я со своим академическим институтом, по которому острой косой прошлась горбачевская «перестройка», оставившая практически без стабильного заработка сотрудников и развалившая сложившиеся научные коллективы. Теперь я не ведущий научный сотрудник с сорокалетним стажем в области химии и биохимии, а скромная ученица своего мужа-зоолога, доктора биологических наук Германа Васильевича Кузнецова.

Ранним ноябрьским утром мы с ним идем по бетонной дороге, проложенной в тропическом лесу одного из самых лучших заповедных мест Южного Вьетнама – Национального парка Кат Тиен. На нас полевая одежда: куртка и брюки из плотной ткани, на ногах бахилы (от пиявок), а на бечевке, перекинутой через плечи, висят сетчатые ловушки, наше основное «орудие» для исследования грызунов.

Обычно считается, что главные звери в тропическом лесу – это крупные млекопитающие: олени-замбары, слоны, носороги, леопарды, виверры и т.д. Но на самом деле наиважнейшую роль в сохранении стабильной структуры тропического леса играют такие мелкие зверьки, как лесные крысы, мыши, тупайи, белки.

Во Вьетнаме, как, к сожалению, и во всем мире, тропические леса сокращаются с катастрофической скоростью. А ведь они не только «легкие» нашей планеты, но и экологический резервуар, в котором сосредоточена неповторимая, уникальная, флора и фауна. Нам нужно получить новые данные о грызунах, населяющих тропический лес Кат Тиена. Выяснить, какие виды грызунов здесь обитают, какова их численность, какие участки они занимают, каково соотношение оседлых и мигрирующих зверьков, периоды их размножения, особенности питания и т.д.

Мы идем по бетонной дороге, проложенной недалеко от реки Донгнай – естественной границы этого Национального парка на севере и северо-востоке. Даже с достаточно тяжелыми ловушками наш путь не кажется мне очень обременительным, ведь вокруг совсем новый чудесный зеленый мир, о котором я только читала или просто слышала. Вдоль дороги высятся нежно-зеленые бамбуки самой причудливой формы, стройные диптерокарпусы, древние цикасы…

Оказывается, что имбирь («гынг» по-вьетнамски) – это растение с длинными стреловидными листьями, бордовыми цветками и бутонами, похожими на молодые еловые шишки, но только не зеленого, а ярко-вишневого цвета; банановые «деревья» дают нам не только вкусные плоды, но и радуют глаз своими крупными сиреневыми цветками-колокольчиками, а корица (вспоминаются вкусные московские булочки) – кора вот этого тонкого деревца, которое держит в руках один из встретившихся нам приветливых вьетнамцев.

Вдоль дороги высятся нежно-зеленые бамбуки самой причудливой формы (вверху); нераспустившиеся бутоны имбиря (внизу)

Заканчивается «бетонка», и мы сворачиваем на более узкую проселочную дорогу необычного кирпично-красного цвета: здесь местами такие почвы, они так и называются «красноземами». Останавливаемся у высокого дерева с выступающими на поверхность досковидными корнями, оно называется тетрамелис. Сравниться с его размерами не сможет ни один наш самый мощный дуб.

Мы идем уже около одного часа, «жар припекает, пот донимает…» – на термометре в тени 34 °С. Я вытираю пот, убираю волосы под белую панаму, но что такое? Сбоку свисает один какой-то особенно длинный волосок, отодвигаю его руками, и вдруг… на плечо мне сваливается огромный зеленый паук – волосок оказался длинной паучьей ногой! Паук, сам размером чуть меньше панамы, спустился с дерева на длинной паутине и удобно устроился у меня на голове, пока я его не пошевелила. Я замахала руками, громко закричала и скинула паука на землю. Услышав крик, шедший впереди меня муж немедленно прибежал на помощь, но, узнав в чем дело, заявил, что не стоило поднимать шум, что, вообще, в лесу не орут, а быстро фотографируют научные экземпляры, и вот теперь от моего «дикого» крика он (редкий паучий экземпляр) сбежал. Я молча выслушала проповедь истинного зоолога, но в глубине души была очень рада, что этот научный экземпляр покинул мою панаму и скрылся в чаще леса.

Вот и узкая тропинка, заросшая густым кустарником, ведущая в тропический лес, расположенный вдоль берега реки Донгнай. Продираемся сквозь колючий кустарник и выходим на лесную тропу. После синего неба и яркого солнца здесь сумрачно, влажно и, на первый взгляд, неуютно. Дорогу перегораживают лианы разного размера: от тонких, стелющихся по земле, захватывающих ноги в свои прочные петли, до толстых (размером с автомобильные шины), свисающих с мощных деревьев. Особенно неприятны совсем тоненькие лианки с нежными листиками, которые так и норовят приклеиться к тебе своими мелкими колючками, и, отдирая их, обычно до крови прокалываешь себе пальцы. Высоких деревьев немного, зато много кустарников, бамбука и молодого «подроста». Листья у деревьев большие и жесткие, как будто вырезанные из тонкого металла. Когда они с шумом падают, то вздрагиваешь и напряженно оглядываешься: а не прыгнул ли с деревьев какой-нибудь хищный зверек? Травы нет, вместо нее сухой опад: серо-коричневые листья, издающие угрожающий треск, когда на них наступаешь. Идти нужно очень осторожно, т.к. сейчас, во влажный сезон, под листьями много змей и скорпионов. В общем, невольно с ностальгией начинаешь вспоминать наши подмосковные березняки и дубравы с их мягкой травушкой.

Но неожиданно на тусклом фоне серо-коричневых листьев мелькнет бело-розовое пятнышко, подходишь ближе и видишь гроздь нежных розовых колокольчиков. А вот уже и не пятнышко, а большое алое пятно: это обезьяны или белки сбросили сверху ярко-красный плод-трилистник лианы с крупными черными семенами, которыми они очень любят лакомиться.

Рядом с деревом-страшилищем, угрожающе выставившим свои острые копья-колючки, цветет куст, радующий глаз белоснежными цветками, как будто выписанными тонкой кистью художника: небольшие шарики, из которых тянутся тонкие нити.

Почти вдвое согнувшись, осторожно пробираемся между низкими ротанговыми пальмами, ствол и ветви которых усыпаны длинными острыми шипами, и выходим на более широкую тропу. Что это за большой белый цветок, растущий как бы из ствола тонкого дерева? Дотрагиваюсь рукой, и вдруг… он начинает распадаться на отдельные цветочки, которые быстро-быстро разбегаются в разные стороны! Да это же не цветочки, а какие-то насекомые с мохнатой белой шубой! Как я узнала потом, эти насекомые называются червецами и относятся к отряду Homoptera. Такие вот резкие контрасты и неожиданности ждут в тропическом лесу на каждом шагу.

На банановых «деревьях» распускаются красивые сиреневые цветки (слева); известная пряность корица – душистая кора вот этого тонкого деревца (справа)

Здесь мы и начали свою работу. Прежде всего, был заложен линейный трансект: на земле вдоль тропы на одинаковом расстоянии друг от друга расставлялись сетчатые ловушки. А над ними в пологе леса подвешивались другие ловушки на высоте от 2 м до 12 м над землей. Поначалу для установки ловушек мы использовали легкую переносную лестницу, которую прислоняли к стволам деревьев. Но от лестницы очень скоро пришлось отказаться: со ствола на нас набрасывались полчища больших рыжих муравьев, которые забирались под одежду и очень больно кусались. Особенно доставалось Герману Васильевичу, который привязывал ловушки. Все руки, грудь и спина покрылись у него кроваво-красными волдырями. Наш коллега-вьетнамец Ву Мань пришел в ужас от такого зрелища и подарил нам местную вьетнамскую мазь, которой мы успешно воспользовались. Позже все ловушки в пологе леса мы начали привязывать к длинным бамбуковым шестам и затем подвешивать их на лианы и горизонтально расположенные ветви деревьев.

Дерево тетрамелис с выступающими на поверхность досковидными корнями

В ловушки помещали приманку. Самой привлекательной для грызунов оказалась приманка, состоящая из земляного ореха и маниока (по вкусу он похож на нашу картошку). Маниок и орех мы пропитывали ароматным подсолнечным маслом, купленным на рынке в Москве.

Через несколько дней после установки ловушек в них начали попадаться первые зверьки. Их метили и тут же, возле ловушки, выпускали. Нанося на карту места поимок одного и того же зверька и подсчитывая долю уже меченых животных, можно получить надежные данные по их численности, оседлости, встречаемости в разных экологических нишах.

Это не цветок, как бы растущий из ствола тонкого дерева, а насекомые червецы с мохнатой белой «шубой»

Теперь каждое утро, отправляясь на трансект, мы испытывали настоящий охотничий азарт: а кто попадется в ловушки? Мне иногда кажется, что наши предки были очень азартными охотниками. Чаще всего ловились рыжие колючие крысы Maxomys surifer. И если я всю свою жизнь боялась домовых крыс и мышей, то эта лесная крыса (как и многие другие лесные крысы и мыши) оказалась совсем на них не похожей. Это был небольшой рыжеватый пушистый зверек, очень дружелюбный по отношению к человеку, с темным, почти черным, мехом на спине (вес ее колебался от 100 до 170 г), причем на поверхности меха прощупывались маленькие колючки. Особенность этой крысы в том, что она обитает только на земле, ее так и считают наземной крысой.

Крысы всех других видов (всего нам попалось только 7 различных видов) очень охотно посещали ловушки не только на земле, но и в пологе леса. Особой любовью к высоте отличалась самая крупная крыса – Leopoldamys sabanus. Ее вес, как правило, был около 300 г. Она ловко прыгает по веткам деревьев на высоте до 6–7 м, именно там мы и регистрировали половину ее отловов. Но у этой крупной крысы оказался очень нервный характер. Мы решили сфотографировать ее, осторожно привязав за лапку, но зверек начал так отчаянно визжать на весь лес, что мы быстро перерезали нитку и отпустили ее восвояси. Фотоснимок этого зверька нам все-таки удалось сделать в тот момент, когда она прыгала из дупла на ветку на высоте около 6 м.

Крыса Сабанус ловко прыгает по веткам деревьев на высоте 6–7 м

Самый неприятный и агрессивный характер оказался у крыс рода Rattus, которых из-за их темной окраски во Вьетнаме называют «черной крысой». Они могут жить и в жилищах человека, и в тропическом лесу. Нрав у них оказался таким же «черным», как и их окраска. Когда в ловушку попадаются эти существа, они не прячутся в дальний конец ловушки при твоем приближении и не сидят там, притаившись, а шипят и пытаются броситься на тебя в атаку, издавая при этом отчаянный писк.

Иногда отлавливались совсем неожиданные лесные обитатели. Наш коллега, герпетолог В.Бобров долго охотился за довольно редкой ящерицей – вараном. А к нам варан сам пришел в гости в одну из ловушек. Но сидеть там ему не понравилось. Когда ловушку приоткрыли – варан пулей выскочил из нее и через несколько секунд оказался уже на вершине высокого дерева.

К нам варан сам пришел в гости в одну из ловушек (слева); попробовать приманку любили и большие улитки – мы вынули одну из них и положили сверху ловушки, чтобы лучше ее разглядеть (справа)

Очень любили забираться в ловушки большие улитки, жабы, а иногда и птицы. Их привлекало не только ароматное маслице, но и лакомящиеся им муравьи.

Однажды мы увидели такую картину: в углу клетки дрожит от страха маленький каштановый грызун рода Нививентер (весит он обычно всего 50–70 г), а до него пытается дотянуться длинная тонкая змея, которая умудрилась как-то протиснуть свою голову в одну из ячеек ловушки. Герман Васильевич вытащил ослабевшую змею, а потом мы выпустили и насмерть перепуганного маленького зверька.

Лесная крыса (Maxomus surifer) спокойно сидит на руках человека

Вредили нам и проказницы-обезьяны. Они довольно часто сбрасывали ловушки, подвешенные на ветках и лианах, или относили их в кусты, основательно помяв при этом своими сильными лапами.

Проверяли ловушки мы два раза в день: ранним утром и во второй половине дня, так что каждый день мы проходили более 15 км, и так в течение 18 дней.

Рядом с деревом-страшилищем, угрожающе выставившим свои острые копья-колючки (вверху), цветет куст, радующий глаз белоснежными цветками (внизу)

Естественно, мы уставали, а во влажных кустах нас поджидали пиявки, которые находили какую-нибудь прореху в одежде, присасывались и пили нашу кровь. Герман Васильевич относился к пиявкам очень спокойно, говорил, что они полезные, но места укусов долго зудели, а синяк от одной из них (наверное, особенно усердной) не рассасывался в течение нескольких месяцев. Но наши лишения компенсировались тем наслаждением, которое мы получали от теплого тропического вечера. В сумерках еще поют и летают диковинные птицы с разноцветным оперением, а с реки Донгнай веет теплый, даже чуть-чуть прохладный ветерок. Вдали видны невысокие холмистые синие горы, на которые постепенно опускается тропическая звездная ночь, когда звенят цикады, слышно ворчание сов и гортанные крики «такэ, такэ» большого геккона...