С. В. Багоцкий

Верующий ученик и теория эволюции

В методике преподавания биологии существует очень острая проблема, о которой отечественная педагогическая наука предпочитает умалчивать. Это – взаимоотношение верующего в Бога ученика с учебным материалом, противоречащим или не вполне согласующимся с религиозными взглядами. В курсе биологии таким материалом являются: представления о материальной обусловленности психических процессов, теория эволюции, представления о происхождении жизни и о происхождении человека от обезьяны.

Идея о материальной обусловленности психических процессов, несовместимая с представлениями о бессмертии души, для верующего ученика абсолютно неприемлема. Но обсуждение этого вопроса выходит за рамки настоящей статьи. А вот о теории эволюции, происхождении жизни и антропогенезе мы поговорим более подробно.

Как известно, Библия начинается с Шестоднева, то есть с рассказа о том, как Бог за шесть дней сотворил знакомый нам Мир: появились Земля и Небо, Солнце и Звезды, Птицы и Звери и, наконец, Человек.

Для верующего ученика Библия – это Священная Книга, написанная под диктовку самого Бога, ее авторитет непререкаем. Может ли учитель, не посягая на этот авторитет, привести убедительные аргументы, которые как-то нейтрализуют отторжение эволюционных взглядов сознанием верующего ученика?

Думаю, это можно сделать, рассказав следующую притчу. 

Четырехлетний мальчик пришел к папе, доктору физико-математических наук, и задал ему  умный вопрос. Например, такой: откуда взялись звезды?

Папа обрадовался, что у него такой умный сын, и начал ему объяснять происхождение звезд. Для начала он написал уравнение Шредингера…

Естественно, через пять минут бедный ребенок с ревом выскочил из комнаты и побежал к бабушке. Бабушка его успокоила, рассказав интересную сказку по Царевну-лягушку.

Кто поступил умнее: папа, пытавшийся поведать ребенку чистую правду, или бабушка, которая рассказывала о том, чего на самом деле не бывает?

Любой школьник без особых раздумий скажет, что папа не прав, хотя и доктор физико-математических наук. Ибо он совершенно не понимает, как нужно общаться с детьми. А бабушка, может, и не такая образованная, зато мудрая. И любит своего внука.

И здесь учитель наносит сокрушительный удар:

– А Господь Бог, воплощение Высшей Доброты и Высшей Мудрости, поступит как папа или как бабушка? Ведь Библию начали писать в ту эпоху, когда люди верили в шакала Анубиса и богиню-кошку Баст. Истин современной науки они бы просто не поняли. Что полезнее для ребенка: научная истина или занимательная сказка? Это зависит от возраста. А человечество, так же как и отдельный человек, растет и развивается. И для того чтобы взрослые могли развивать науку, в детстве они должны слушать сказки.

Царевны-лягушки, о которой нам в детстве рассказывала бабушка, в природе не бывает. Но это не основание для того, чтобы перестать верить бабушке или усомниться в ее любви к внукам.

Верующий человек вполне может рассматривать некоторое несоответствие между библейской и современной картинами мира как еще одно доказательство мудрости Божией и его любви к чадам своим. Ибо Господь понимает, что человечество, появившееся в созданном им мире, вырастет, создаст науку и внесет необходимые коррективы в истории, услышанные в детстве.

Такой ход рассуждений позволяет преодолеть предубеждение верующего ученика против теории эволюции, но, увы, бессилен против отторжения идеи о происхождении человека от обезьяны.

Раздел школьного учебника, посвященный антропогенезу, подробно рассказывает о том, чем человек похож на других животных. И, начиная с определенного момента, количество переходит в качество: аргументы начинают бить мимо цели. Ибо читателя, которого не убедили пятьсот пятьдесят три аргумента в пользу происхождения человека от обезьяны, вряд ли убедит пятьсот пятьдесят четвертый аргумент. Стоит ли их с таким упорством нанизывать друг на друга? Наверное, нет. Тем более в учебнике мало говорится о том, чем человек от других животных принципиально отличается. Ведь эволюция на то и эволюция, что в ее процессе возникает нечто новое. Для авторов отечественных школьных учебников человек – это та же обезьяна, только трудолюбивая и более умная.

С точки зрения подхода, практикуемого в школьном курсе биологии, проблема происхождения Человека разумного ничем не отличается от проблемы происхождения Суслика крапчатого. Что, разумеется, неправильно. Проблема происхождения человека как еще одного биологического вида сама по себе не слишком интересна. Действительно интересной проблемой является происхождение Разума. Но за решение этой проблемы школа не берется.

Мозг человека, эволюционно сформировавшийся в далекие первобытные времена, таинственным образом оказался приспособленным к тем задачам, которые ставит атомно-компьютерно-космический век. При этом, разумеется, используются разного рода подручные средства вроде книг, записных книжек, компьютеров и т.д. Но тем не менее без человеческого мозга все эти средства бессмысленны.

Этот парадокс может иметь только одно решение: мозг обычного животного приспособлен для решения тех задач, которые ставит перед ним образ жизни этого животного, т.е. подобен аналоговому компьютеру. Высшие отделы мозга человека – это инструмент для решения произвольных задач, подобный универсальной цифровой вычислительной машине (УЦВМ). «Ум» аналоговой машины обусловлен ее устройством, «ум» УЦВМ – ее программным обеспечением.

Похоже, что проблема происхождения Разума – это проблема эволюционного «оцифровывания» аналогового мозга животного. То есть не количественного развития, а качественного преобразования. Дело не в том, что человек умнее макаки, дело в том, что ум у него другой.

Эксплуатация УЦВМ предполагает существование машинных языков высокого уровня (Бэйсик, Фортран, Паскаль). Эти языки состоят из символов, которые могут свободно комбинироваться. У человека тоже есть такой язык. Это речь, состоящая из слов, более-менее свободно комбинирующихся друг с другом. Словами можно описать не только то, что есть, но и то, чего нет. «Нормальное» животное вряд ли сможет представить себе ну, например, зеленого поросенка. А человек может. Всецело и исключительно потому, что владеет словами «зеленый» и «поросенок». Случайно скомбинировав эти слова, он может представить себе такое странное существо. А затем, по мере развития технологических возможностей, и создать это существо (как, говорят, это сделали на Тайване с помощью генной инженерии).

Речь, конечно, порождает мышление, но в первую очередь она порождает фантазию. По-видимому, именно фантазия и является главным отличием Человека от всех других животных. Именно фантазия (на более поздних этапах развития ограниченная сформировавшимися в процессе социальной эволюции правилами логики) позволяет человеку создавать и развивать орудия труда. И вместе с тем ставит человека перед серьезными проблемами. Нормальное животное должно приспосабливаться лишь к реально существующим врагам. А человек – среди прочего, и к врагам, порожденным собственной фантазией. Например, к двуногим существам с рогами, копытами, хвостом и козлиной бородкой да еще и изрыгающим огонь и серу. На определенном этапе развития от таких персонажей могут защитить лишь порожденные человеческой фантазией еще более могущественные существа, благосклонно относящееся к людям. На следующем этапе эволюции эти существа вполне могут превратиться в богов, а затем – в единого Бога.

По мере накопления опыта безудержная фантазия начнет сдерживаться правилами логики, а затем и истинами, добытыми наукой. Из фантазии вырастет более или менее логическое мышление. 

Интересно, что некоторых животных, например шимпанзе, можно научить жестовой речи. Но, как справедливо отмечала Новелла Матвеева:

Только в клетке говорят попугаи,

А в лесу они язык забывают.

По-видимому, фантазия, развивающаяся на основе речи, оказывается слишком тяжелой ношей для животного, живущего в естественной обстановке.

Изложенную выше модель можно оспаривать. Однако же она является серьезной основой для серьезного разговора о том, что такое человек и чем он отличается от прочих животных. Мы же отделываемся от проблемы словами про «вторую сигнальную систему» и «социальную форму движения материи», совершенно не вдумываясь в смысл этих слов.

Когда верующие люди говорят о качественных различиях между людьми и другими животными, то они совершенно правы. Задача науки заключается не в том, чтобы замаскировать эти различия, а в том, чтобы понять их природу и механизм формирования в процессе эволюции. В противном случае чрезмерно ортодоксальные эволюционисты уподобятся страусам, прячущим голову в песок.

Проблема происхождения Разума сегодня не решена. Более того, боюсь, что она далека от разрешения. Но только ее грамотная постановка может стать серьезной основой для плодотворного диалога с верующими.

Несколько слов о проблеме происхождения Жизни. Данные палеонтологии свидетельствуют о том, что миллиардов лет на предбиологическую эволюцию не было. Жизнь должна была возникнуть по геологическим меркам очень быстро. Нужно искать какой-то механизм, который мог обеспечить быструю (возможно, сверхбыструю) предбиологическую эволюцию. Такие механизмы предлагались в литературе (в том числе и автором настоящей статьи). К сожалению, пока они остаются чисто умозрительными. Поэтому нужно честно сказать ученикам, что современной науке доподлинно не известно, как возникла жизнь, и ограничиться достоверными фактическими данными по ее истории.

Школа должна дать полноценное образование любому гражданину нашей страны, вне зависимости от того, верует он в Бога или нет. Любой ученик должен знать мнение современной науки по тому или иному вопросу. Другое дело, что он не обязан со всем соглашаться. Думаю,  было бы разумно включить в Стандарт по биологии такой пункт:

«Верующий ученик имеет право публично высказать свое несогласие с теми или иными научными положениями, неприемлемыми для него по религиозным причинам. Тем не менее он обязан их знать».

Мне вспоминается преподавательница биологии религиозной школы, пришедшая в МИОО утверждать экзаменационные билеты по курсу общей биологии. Прочитав билеты, я с удивлением спросил:

– У вас в каждом билете есть вопрос по теории эволюции. Неужели вы перешли на эволюционные позиции?

– Нет, конечно, – ответила уважаемая преподавательница, – но врага нужно знать в лицо!

Правильный подход, однако!

Рисунки Ж.Эффеля