Г. В. Кузнецов ;
Т. Н. Филатова

О белке из тропического леса Вьетнама

Ранним апрельским утром 2006 г. мы едем на велосипедах по тропическому лесу вдоль берега реки Донгнай к месту полевой работы в Национальном парке Кат Тиен, одном из лучших заповедных мест Южного Вьетнама. Любуемся нежно-зелеными бамбуками, изгибающимися в тенистые арки высоко над дорогой, и внимательно вглядываемся вдаль, надеясь на интересные встречи.

Вдруг на дороге, уже почти под колесами велосипеда замечаем нечто копошащееся, совсем маленькое. Останавливаемся... да это же крошечный, по-видимому, еще грудной бельчонок! Он старается убежать, хотя расползающиеся ножки совсем его не слушаются. Берем бельчонка в руки. Откуда он взялся? В окрестностях нет ничего похожего на беличье гнездо. Наверное, мама-белка выронила малыша, перебираясь на новое место. Оставлять бельчонка на земле – верная гибель: кругом много хищных зверей и птиц, для которых он слишком легкая добыча. В тропическом лесу на белок активно охотится ястреб хохлатый змееяд (Spilornis cheela). Мы много раз замечали этих птиц на ветках возле ловушек, где они как бы караулили пойманных в ловушки белок, а орнитолог Л.С. Степанян неоднократно наблюдал сцены успешной охоты ястребов на белок.

Быстро заворачиваем бельчонка в маленький парусиновый мешочек, беспокоимся, как он перенесет надвигающуюся дневную жару (+36 °С в тени) и осторожно опускаем в рюкзак. Повернуть обратно на базу мы не можем, т.к. нужно добраться до учетной линии в глубине леса, пометить и выпустить попавшихся в ловушки зверьков. Идти нужно пешком, по узкой, перевитой лианами пешеходной тропе. Оставляем мешочек с бельчонком в тени, рядом с велосипедами, смочив губы детеныша водой из пластиковой бутылки. Торопимся, но работу на учетной линии удается закончить только к 12 ч дня. Жив ли наш бельчонок? Ура, он еще живой, правда, еле дышит. Садимся на велосипеды и мчимся на базу.

Хорошо, что у нас осталось немного сухого молока, а в экспедиционной утвари нашелся маленький шприц. Растворяем молоко в теплой воде и выдавливаем несколько капель прямо в рот бельчонку. Он с трудом их глотает и закрывает глаза – устал. Устраиваем ему спальное место в небольшой клетке, не пожалев своих футболок и шерстяных носков. Вечером удается закапать бельчонку в рот еще молока, но когда мы пытаемся опять положить его в клетку, он начинает беспокоиться, «цокать» своим слабеньким голоском и затихает только на руках. Свою первую ночь в доме он так и провел, устроившись у Г.В. подмышкой. Наутро темно-синие глазки бельчонка смотрели веселее, молоко он попытался сосать сам , плотно обхватив шприц двумя лапками. Спустя несколько дней он начинал гулять по нашим рукам и плечам. Молодец, выжил!

Бельчонок оказался самочкой и получил имя Маша. Мех у Маши темно-серый с рыжими подпалинами, лапки желтые, а хвост серый, длинный и пушистый. Она принадлежит к наиболее распространенному в Южном Вьетнаме виду Callosciurus (прекрасная белка) flavimanus.

Через неделю Маша полностью освоилась в нашей экспедиционной комнатке и три раза в день выпивала уже по полному шприцу молока. Но больше всего Маша любила сидеть на руках. Когда мы уезжали на работу в тропический лес, ее приходилось оставлять в клетке, куда она шла очень неохотно.

Наша работа в Кат Тиене заканчивалась, нужно было ехать в город Хошимин, обрабатывать результаты полевых исследований и готовиться к следующим экспедициям.

В Хошимине мы живем в большом трехкомнатном гостиничном номере. Для Маши выделили отдельную комнату, куда ставим большую клетку, где белочка проводит время в наше отсутствие. Оставлять Машу в комнате опасно, т.к. работники гостиницы регулярно наводят порядок в номере и могут нечаянно выпустить ее на улицу. В клетке она построила себе домик-гнездо из теплого тряпья, газет и бумаги. Гнездо получилось полукруглое, именно такой формы, как и беличьи гнезда в природе. Обычно днем Маша не сидит в домике, а висит вниз головой и раскачивается, зацепившись задними лапками за укрепленный там древесный сучок. Когда мы появляемся после работы, Маша начинает радостно цокать, посвистывать, приветствуя нас. Открываем клетку, и она тут же прыгает к нам на руки, суетится: я голодная, давайте кушать! Теперь ей мало одного молочка, мы ей варим жидкую овсяную кашу из московского геркулеса.

Маша кушает стоя, съдая целый шприц каши за несколько секунд. Так же быстро она опустошает и второй шприц, значит, нужно бежать на кухню за добавкой. Готовить еду – женское дело. Маша быстро это усвоила и теперь сопровождает на кухню Т.Н., запрыгивая ей на плечи и наблюдая за процессом приготовления пищи.

С какого-то момента мы заметили, что Маша непрочь что-нибудь погрызть. Это и понятно, ведь белки относятся к отряду грызунов.

Теперь помимо каши мы стали предлагать ей традиционный беличий корм: плоды манго, папайи, фикуса, хлебного дерева и, конечно, земляные орехи, которые ей понравились больше всего. Все плоды Маша ест, но понемножку, и не любит однообразия фруктов. Поначалу она охотнее всего ела папайю, затем переключилась на манго, потом опять на папайю. Перепробовав все предлагаемые тропические плоды, Маша неожиданно отдала предпочтение…обычным огурцам.

Дней через десять Маша освоилась в гостиничном номере: она носится по всем комнатам, с интересом обследуя незнакомые ей вещи. Прыгает прямо с пола на оконные шторы, висящие под самым потолком.

Там она любит качаться вниз головой, лазить вверх и вниз, как по стволу дерева, или грызть шторные крючки. Нас она тоже использует как небольшие деревья: прыгает с пола на плечи, а потом спускается вниз по спине и ногам. Коготки у Маши уже крепенькие и остренькие – и вскоре все части нашего тела расписаны причудливой беличьей татуировкой. 

За месяц Маша подросла. Хвост стал длиннее и красивее, и на нем резче обозначились тонкие серо-белые кольцеобразные дуги, как бы нанизанные на него.

Нам нужно вновь отправляться в Кат Тиен. Маша, конечно, едет с нами. В этот приезд комнатка у нас побольше, с лоджией, выходящей прямо в тропический лес. Рано утром мы ставим Машину клетку на лоджию. Она вдыхает запахи леса, чутко прислушивается к лесным звукам и шорохам. Днем, в жару, накрываем клетку пологом и периодически добавляем свежей воды в поилку. На ночь клетку приходится убирать в комнату, т.к. влажный сезон здесь отличается высокой активностью муравьев, комаров, термитов и других ползающих и летающих насекомых. Особенно докучают Маше муравьи, которые здесь покрупнее, чем у нас в Центральной России. На одного из них она даже бросилась и схватила зубами, но чаще всего отмахивается от них лапами и забирается на верхнюю жердочку. Мы постоянно следим за чистотой в клетке, убираем остатки пищи, чтобы не привлекать муравьев.

Кроме овсяной, готовим теперь и манную кашу, и жидкую гречневую. Но эту еду Маша ест уже не очень охотно, без прежнего аппетита. Разнообразим ее меню плодами и цветами, которых сейчас много в тропическом лесу. Она все пробует, но предпочтение отдает свежим плодам дерева афзелия. Теперь понятно, почему на участке леса, где преобладали эти деревья, мы обнаружили множество белок рода Callosciurus. 

В природе белки кормятся не только растительной пищей. Не отказываются они и от насекомых, особенно в сухой сезон, когда цветов и плодов поменьше. Наши коллеги постоянно ловят для Маши разных насекомых, но ей по нраву пришелся только зеленый кузнечик, все остальное она тут же выплевывала. Гостинцы Маша принимает только тогда, когда их преподносят вежливо и без резких движений. Однажды вечером одного незадачливого коллегу, быстро сунувшего в клетку руку с выловленным кузнечиком, Маша укусила за палец, не разглядев его в темноте, Да и коллега был недостаточно вежлив! Прежде чем резко открыть клетку и соваться туда, нужно было ласково позвать: «Маша, Маша, привет, Маша!». И только потом осторожно открыть клетку и предложить принесенную пищу.

В клетке у Маши нет возможности быстро и много двигаться, а ведь в природе ее сородичи находятся в постоянном движении! Поэтому мы каждый день выпускаем Машу порезвиться в комнате. Она прыгает к нам на руки и тщательно вылизывает пальцы, очень нежно их покусывая – такая новая привычка у нее появилась. Наверное, подражает своим сородичам. (Наш коллега, орнитолог Паша Квартальный, однажды наблюдал, как две белочки тщательно вылизывали друг друга, расположившись на изогнутом стволе дерева.)

Побегав по нам вверх и вниз, как по деревьям, Маша начинает вихрем носиться по столу, стульям, кроватям и оконным занавескам. Иногда забирается под одеяло – будто играет с нами в прятки. К ночи она утихомиривается, и мы, подманив орешками, засовываем ее в клетку, где она вначале недовольно покрикивает, а потом устраивается в гнезде.

Через месяц нам опять нужно возвращаться в Хошимин.

Маша стала совсем взрослой белкой. В просторном гостиничном номере она чувствует себя хозяйкой: стремительно взлетает на шторы, бегает по всем трем комнатам, но не любит оставаться одна и свою активность старается демонстрировать на наших глазах. Обычно после стремительных прыжков или быстрого бега она резко останавливается, на несколько секунд замирает, прислушиваясь и приглядываясь, а потом продолжает двигаться. Наверное, это связано с инстинктивным ожиданием постоянной опасности в природе.

В поведении Маши появились некоторые особенности: она явно начинает отдавать предпочтение мужской половине. Устраивается на плечах у Г.В., засовывает ему в ухо свой длинный язычок и как бы старательно чистит ему уши. Женскую половину она, наоборот, иногда может слегка куснуть за палец. Наверное, ей пора зажить нормальной беличьей жизнью и найти себе спутника!

Из научной литературы и практики известно, что большинство животных, с раннего детства выращенных человеком, плохо приживаются в естественной среде обитания. И часто погибают. Во-первых, они не умеют прятаться от хищников, а во-вторых, их сородичи обычно враждебно относятся к чужакам. Поэтому мы очень переживаем, взвешиваем все за и против.

Во время следующей экспедиции (еще через месяц, в августе) мы все-таки решаемся выпустить Машу и посмотреть, как она будет вести себя в лесу. Она очень сильная и хорошо развитая белка. Сейчас, в разгар влажного сезона, в лесу очень много плодов, которыми она может питаться. Неподалеку растет несколько хлебных деревьев с крупными зелено-желтыми плодами, белки с удовольствием лакомятся ими. Маша тоже охотно ела такие плоды в Хошимине, и к папайе она приучена с детства. Хищных птиц в этом месте не видно. Да и гнездо она сумела соорудить в клетке, значит сможет построить его и в природе!

В ясный солнечный день приносим клетку с Машей к высоким ветвистым деревьям в районе Центральной усадьбы. Маша выпрыгивает из клетки, садится сверху и внимательно осматривается, ведь это совсем новый для нее мир: зелень ветвей, небо, облака…. Она прыгает на тонкую веточку ближайшего дерева, но не может удержаться и падает на землю. Потом вновь, уже с земли, прыгает на ветку и начинает осторожно взбираться вверх по стволу дерева. В 3–4 м от земли она останавливается и пробует на вкус листики, кору дерева, почки. Спускается вниз, поближе к клетке, но любопытство заставляет ее опять подниматься вверх по стволу. Уже увереннее прыгает на ветку соседнего дерева и постепенно обследует еще несколько, с легкостью прыгая с ветки на ветку.

Мы на время уходим и возвращаемся через 1,5–2 ч. Около клетки никого нет. Негромко зовем: «Маша, Маша, Маша!». И тут с небольшого деревца спускается Маша прямо на плечи Г.В., а потом устраивается на руках, с любопытством смотрит вокруг, никуда не убегая, а затем спокойно заходит в клетку. Значит, Маша пока не готова жить самостоятельно в дикой природе!

Приближается время нашего отъезда сначала на конференцию в Ханой, а потом в Москву, на 1,5–2 месяца. Как быть с Машей? Везти ее самолетом в Москву и обратно неразумно: в Москве наступают холода, да и дорога неблизкая. Решили оставить ее в местном зоопарке. Содержать в клетке и там же кормить, но часто выносить на воздух под деревья, где нередко появлялись белочки того же вида. Эти пушистые серые белочки жили в зоопарке привольно, питаясь плодами, семенами и цветками растущих там деревьев и кустарников, наверное им перепадали и корма, предназначенные обитателям зоопарка. Иногда они отправлялись путешествовать по прекрасному зеленому городу, прыгая по веткам деревьев и толстым пучкам электрических проводов, висящих над улицами Хошимина.

Привозим клетку в зоопарк, отдаем орехи и фрукты молодому вьетнамцу, который согласился за ней присматривать, и говорим Маше «до свидания!». Отправляемся в Ханой на международный симпозиум по грызунам на 10 дней. Грустим, ведь мы так привыкли к нашей белочке!

Сразу же по приезде из Ханоя спешим в зоопарк. Маша жива и здорова, хотя и немного испугана. Это и понятно. В зоопарке много диких зверей и птиц, и время от времени они рычат, пищат, визжат, трубят. А Маша хоть по размерам уже взрослая белка, но ведь ей нет еще и года! 

Перед отъездом в Москву мы решили забрать Машу из зоопарка и оставить дожидаться нас на квартире у нашей знакомой. Думали, так будет лучше. Маша знакомой очень понравилась, в квартире прекрасные условия: комната с огромной лоджией, значит, Маша будет проводить много времени на свежем воздухе! Договорились, что Маше можно будет носиться по комнате,  объяснили, как ее кормить.

Но, вернувшись из Москвы, мы с горечью узнали, что Маша погибла. Вероятнее всего, симпатичная женщина, которой мы Машу доверили, была совершенно неопытна в обращении с животными и нарушила режим и рацион ее кормления.

Наша жизнь в экспедициях и в г. Хошимине без нашего милого зверька с пушистым хвостом казалась теперь какой-то неполноценной. Мы так привыкли, что своим негромким цоканьем Маша будит нас по утрам, ждет нашего возвращения с работы, прыгает на руки, лижет пальцы. Любовались, как она сидит, грызя орешек, весело глядя на нас своими синими глазами и подняв  кверху свой великолепный хвост. Восхищались ее стремительными прыжками. Нас утешает только то, что мы все-таки спасли грудного бельчонка от неминуемой гибели, помогли ему превратиться во взрослую красавицу-белку, которая  прожила свою короткую жизнь, окруженная любовью и вниманием.

Фото автора